секретами разведки, оказалась напрасной.
— А ты генералу про этот свой «Вариант" докладывать будешь? — не выдержал подполковник.
— Нет. Он потребует согласования операции с руководителями обеих контрразведок, а они его на пропустят. Операция «Вариант» — это по большому счету обыкновенная провокация.
— Ну вот, Андрей, ты опустился до самого дна, скатился до банального подстрекательства, — сокрушенно заметил подполковник.
— Да это провокация, но если мы ее сейчас не подготовим, а потом вовремя не осуществим, то наша страна снова будет отброшена во времена "безудержной гонки вооружений» со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями. Ты этого хочешь? — жестко отреагировал Соболев.
В кабинете повисла тишина. Степной, нервно выдохнув достал из портсигара сигарету и закурил. Соболев поморщился, но ничего не сказал, а через некоторое время уже спокойно продолжил:
— Боюсь, что у нас нет другого выхода, Юра. Посуди сам. Вероятность того, что мы сможем предотвратить неизвестную акцию ЦРУ, честно говоря, не очень высока. Как тогда мы будем спасать САИ? Я не хочу сейчас говорить высокопарных фраз о том, что и Родину тоже. Но это так и есть. Представь, что ЦРУ успешно проведет свою операцию и чем мы сможем ответить? — и не дожидаясь ответа, продолжил. — Так вот я внимательно изучил соглашение по САИ и могу тебе прямо сказать, спасти положение в рамках существующих договоренностей будет практически невозможно.
— И что же ты придумал за провокацию?
— Схематично это выглядит так. «Омега» тщательно изучает на полигоне американских ученых и специалистов. Мы с тобой, на основе его отчетов выбираем подходящий объект. «Омега» сближается с ним. Когда ЦРУ проведет свою операцию и будет готова торжествовать победу, мы даем сигнал нашему аналитику, он подбрасывает объекту пробу земли с полигона. Военная контрразведка "хлопает" американца на нарушении соглашений. Дальше дипломатический скандал и счет становится один — один. Естественно, что «Вариант» будет задействован только в самом крайнем случае, но готовить его нужно уже сейчас и при том с особой тщательностью и секретностью. Детали варианта доработаю в ближайшие дни, а сейчас я пригласил тебя, чтобы услышать первичную оценку по этому варианту.
— Провокация — это очень опасный ход. Сложности здесь могут возникнуть на каждом шагу. Может быть продумать что-нибудь попроще?
— Насчет сложности ты прав, но любая даже самая простая операция иногда сопровождается множеством осложнений и ошибок. Времени у нас мало. Конечно, в процессе доработки операции будем вносить коррективы, а сейчас надо работать и так две недели размышляли.
— Ты уверен в успехе этой операции? — с обеспокоенностью спросил Степной. — Все это выглядит как-то слишком авантюрно.
— У нас нет другого выхода, — твердо повторил Соболев, — В одном ты прав — вариант совсем сырой. Над ним предстоит еще много работать. Поэтому я хочу Юра, чтобы ты в максимально сжатые сроки скорректировал под операцию «Вариант» всю подготовку Тоболина. Я вижу, что ты скептически настроен по отношении к этому замыслу, но вместе мы доведем его до совершенства. Сейчас прошу только об одном. Работай без лишних эмоций, жестко, четко, профессионально, как ты умеешь. Слишком многое в безопасности САИ зависит от правильности тактики противостояния ЦРУ. И «Омегу» к его сложной роли надо начинать готовить, уже сейчас не дожидаясь окончательной доработки операции. Он у нас не слишком склонен к работе руками, а тут понадобится хладнокровие и ловкость профессионального фокусника. Такое за час не натренируешь. Да и психологически… подставлять других не самая легкая для нашего человека задача.
27 января 1988 года (среда) — 19.00. Москва, КГБ СССР
Соболев, пригласил Степного по вопросу подготовки «Альфы» и «Омеги».
Подполковник четко доложил, что все идет по плану.
— Учителя фокусов и других житейских премудростей для «Омеги» нашел, занимаются в поте лица. Для разрядки постигает азы бильярда. У военных контрразведчиков он в почете, а на полигоне придется работать в их окружении, и такой навык может пригодиться. «Альфа» учит английский язык, занимается боевыми искусствами и работает с бригадами наружного наблюдения.
Соболев, отметил, что заместитель как-то нехарактерно для себя, скуп на эмоции, а значит что-то тяготит старого проверенного друга и надо его немного эмоционально встряхнуть.
— Ты что, Юрий Александрович, давно на рыбалке не был? Или что другое стряслось?
— Не начинай, Андрей Иванович, знаю я твои психологические приемчики, — раздраженно отреагировал подполковник.
— А если знаешь выкладывай чем недоволен…
Степной, вскочил, вышел из-за стола и начал двигаться по кабинету на манер генерала Туманова, выговаривая при этом:
— Провокация, эта наша, шита белыми нитками. И вероятность ее безукоризненного исполнения, а другое гибели подобно, ничтожно мала. В случае нашей ошибки я уже не говорю о полном провале, — подполковник остановился и глядя прямо в глаза своему другу спросил, — Ты же знаешь, что с нами будет за всю эту художественную самодеятельность?
— Знаю, Юра, но у нас нет другого выхода, — жестко ответил Соболев. — Помнишь я говорил, что мы с тобой государственники, так вот это не ради красного словца было сказано. Сейчас нам предстоит это доказать. Понимаю, что шансы ничтожно малы, но верю, если хорошо подготовимся и сработаем на совесть, то сможем получить нужный результат. Всю ответственность беру на себя…
— Да не в ответственности дело, — загорячился Степной. — Наш генерал…
— Наши генералы любят рапортовать лишь о победах, а при малейшей неудаче… кивают на исполнителя и порицают его личную недисциплинированность и некомпетентность. Мы с тобой приняли решение и договорились его не менять, — полковник встал, набрал в грудь воздуха и перейдя почти на крик, закончил речь чеканя фразы, как строевик на плацу. — Поэтому давай закончим этот политический плюрализм, подполковник. И будем работать. Операция «Вариант» должна быть готова к началу САИ на двести процентов.
— Есть! — встал по стойке смирно ошарашенный подполковник. — Разрешите идти исполнять?
— Идите! — гаркнул, едва сдерживаясь Соболев.
После того как за Степным захлопнулась дверь, полковник скупо улыбнулся и удовлетворенно бросил в пустоту:
— Теперь все будет в полном порядке.
30 января 1988 года (суббота) — 10.30. Москва, КГБ СССР
— Больше месяца прошло с начала операции «Паритет», а мы все топчемся на месте, не можем приблизить к разгадке замысла ЦРУ. Да что там замысел даже предположений о намерениях противника толковых нет — возмущенно чеканил полковник Соболев, двигаясь по периметру своего кабинета.
Подполковник Степной спокойно слушал уничижительные оценки начальника, но внутренне не соглашался с ним так как работы за это время было проделано немало.
— Гнать нас надо поганой метлой из органов раз ничего не можем, — продолжал негодовать начальник отдела.
— Сам говорил рано нас гнать… — попытался возразить заместитель.
— Юра, все, что мы сейчас
