из того, чем приходилось заниматься в больнице, не будило в ней никакого интереса. Все действовало на нервы.
Но не слишком ли поздно бросать? Учение, работа – все насмарку, если она сейчас отступит. И что скажут родители? Ей следует все же прислушиваться к голосу разума хоть в какой-то степени; в кризис неразумно отказываться от стабильной работы и хорошего дохода.
Что она получит взамен?
Ничто не будило в ней истинной страсти. Не заставляло закипать кровь. Она просыпалась по утрам, шла на гольф, если позволяло время, затем работала как автомат до конца долгого дежурства, возвращалась домой, где практически сразу же ложилась спать, а затем рутина начиналась снова. Так же проходили дни и в годы учебы. Просыпалась, училась, засыпала.
Ей нужно что-то предпринять, чтобы вырваться из этого круга. Вероятно, Ари был бы выходом, и нужно дать ему еще один шанс. Но ей тяжело было об этом думать. Сможет ли она когда-нибудь простить ему измену?
Наверное, она должна пустить все на самотек, пить красное вино, хоть ненадолго забыться в пространстве и времени и провести этот вечер и ночь с малознакомым, но очень интересным человеком.
Телефонный разговор завершился. Звонила Хельга из следственного отдела Акюрейри, пригласила их на вечернее оперативное совещание. «Будем вам рады», – сказала она. Разумеется, это означало, что рады им не будут, но вынуждены мириться с какими-то провинциалами, которые болтаются у следствия под ногами. Ари принял приглашение и предположил, что Томас тоже приедет.
Хельга кратко проинформировала Ари о ходе расследования. Выяснилось, что Элиас занимался какими-то подпольными делишками, часто был посредником в торговле краденым или даже организатором краж. К тому же бухгалтерия в его благотворительном фонде была весьма странной: необъяснимые доходы и нечетко расписанные расходы.
Путь Ари снова лежал в Акюрейри.
Наверное, нужно позвонить Кристине. Или лучше написать. Он ничего не теряет. В мыслях Ари уже начал сочинять письмо:
Здравствуй. Нет: Привет. Да, так намного лучше.
Привет. Надеюсь, у тебя все хорошо. Я еду в Акюрейри сегодня вечером. Хотел бы встретиться и поговорить. У тебя не найдется десяти свободных минут?
Замечательно получилось. Десять минут. Вряд ли она сможет отказать ему в такой маленькой просьбе.
Затем Ари обратился к Томасу:
– В Акюрейри сегодня вечером совещание. Отправляемся в полшестого.
– Отлично, – ответил Томас. – А по дороге купим гамбургеры и картошку фри, ладно?
Ари кивнул и улыбнулся.
Затем открыл свою почту, написал письмо Кристине и быстро отправил, чтобы не передумать.
Исрун чувствовала, как усталость берет свое. Дни выдались тяжелые, Дальвик, Акюрейри, потом Сиглуфьордюр. Ей оставалось поговорить об Элиасе еще с одним человеком – его коллегой Логи. Она уже нашла его адрес, но сначала должна была немного отдохнуть. Вопреки здравому смыслу, Исрун решила отложить звонок Комми. Ничего примечательного она ему сообщить не могла. Разве что рассказать о пытающейся привлечь к себе внимание женщине, у которой Элиас снимал квартиру, ну или о Пауле Рейниссоне. В ночь, когда произошло убийство, Пауля не было в Сиглуфьордюре. Сказал, что ездил в столицу, но, может, как раз в это время он совершал убийство в Скагафьордюре. С другой стороны, он не производил впечатления убийцы, и у нее не было особого интереса включать его в репортаж об этом деле.
Исрун сняла номер в маленькой гостинице, в основном чтобы иметь возможность просто полежать; скорее всего, уже этим вечером она поедет назад. Не надеясь на возмещение расходов, выбрала самый дешевый.
Задернув шторы, Исрун легла на кровать, даже не сняв покрывало. Потом вдруг вспомнила о мобильном телефоне, встала и выключила звук. Никто точно не знал, где она сейчас, никто не мог нарушить ее покой своим звонком. Она так хотела.
Исрун снова легла и закрыла глаза. Дала волю мыслям. Размышляла о том, чего же она, собственно, хочет добиться своим частным расследованием.
У Кристины наконец наступил короткий, но такой долгожданный перерыв. Она выпила крепкого кофе, заглянула в газеты и затем села за компьютер, к которому имела доступ по работе. Открыла почту.
Сердце забилось быстрее, когда она обнаружила письмо от Ари. Сначала хотела его уничтожить, не читая.
Вскоре после разрыва отношений он принялся забрасывать ее электронными письмами и часто звонить. Она ему не отвечала. Не заслуживал. Теперь же иное дело. Она встретила другого мужчину. И было бы замечательно, если бы Ари узнал, что она может твердо стоять на ногах.
Она прочитала письмо. Короткое и ясное. Он хотел встретиться.
Она задумалась о том, что, наверное, нужно дать ему еще один шанс. И было бы разумно встретиться и поговорить; однако не прямо сейчас. Сначала она собиралась насладиться жизнью – и помучить Ари. Поэтому она ответила на его письмо, тщательно подбирая слова:
Сегодня вечером я, к сожалению, занята. Ко мне в гости придет друг.
Как она могла так сглупить, согласившись на предложение этого исландца?
Его глаза излучали свет, и он ее ослепил, поэтому она не заметила темной тени, которую нужно было остерегаться.
Она чувствовала приближение смерти.
Но совсем не боялась ее.
Смерть была такой же естественной, как и жизнь.
Она лишь немного беспокоилась, что ее наверняка похоронят в земле, а не кремируют согласно традиции, в которой она была воспитана.
Она старалась гнать от себя все негативные мысли.
И не думать о терзающей ее жажде.
С некоторых пор сон Исрун стал беспокойным, и спала она урывками. Каждую ночь многократно просыпалась. Порой ей все же удавалось погрузиться в глубокий сон, но тогда ее мучили кошмары.
Вот и теперь она очнулась после короткого сна и хотела встать, но голова закружилась, ей пришлось сесть на кровать; она глубоко вдохнула, закрыла глаза и постаралась восстановить дыхание. Посмотрела на часы в телефоне; оказывается, проспала больше часа, отлично.
До нее кто-то пытался дозвониться.
Мария, руководитель новостного отдела.
И что же ей могло понадобиться?
У Исрун не было никаких сил разговаривать с ней сейчас. Она положила телефон в сумку и вышла в погожий летний день. Решила пока не сдавать номер, ведь следующую ночь она уже оплатила.
Мария сидела в своем кабинете. Иногда так здорово закрыться у себя, хотя она и считала «открытое пространство» идеальной моделью для организации работы новостного отдела. Это понятие журналисты усвоили задолго до финансового бума, когда банки и другие финансовые учреждения начали активно принимать на работу новых людей, и «офис открытого типа» стал волшебным средством, которое должно было
