не стал. И это тяжелым грузом лежало у него на совести. Но как иначе он мог поступить, если Степан вовсю рвался разобраться с Костей? А отпустить его одного – значило обречь друга на верную смерть. Саша уже видел, на что способен Костя.
Впрочем, сам Степан продолжал считать, что Саше вмешиваться в их разборки с Костей нечего.
– Это дело наше с ним – мое и его. А доказательств, что это он убил Анечку, может и не оказаться. Поэтому я должен сначала выбить от него правду любой ценой. И уж потом можно будет обратиться в полицию. Пусть приезжают и зафиксируют его явку с повинной. Я не против. Но сначала он должен признаться в убийстве! Я должен его заставить!
Саша не стал больше спорить. Но про себя подумал, что пойдет за Степаном. И в нужный момент придет ему на помощь.
Комплекс страусиной фермы находился в паре километров за деревней. Они миновали кладбище, на котором Федор хоронил своих собак, и оказались в чистом поле. Степан объяснил, что в этом поле летом страусы и пасутся. За полем начинался лес, который охотники присвоили под свои развлечения. Места были знакомые, и Саша невольно подумал, до чего тесен мир. Крутились они, крутились, а все равно приехали назад в Трушино, откуда все и начиналось.
Дорога к страусам была хорошо почищена. Сама ферма состояла из нескольких живописных строений, сложенных из гладко оструганного бруса и украшенного богатой деревянной резьбой. Солнце отражалось в крохотных окошках фермы и играло на сверкающем снегу. Но близко Степан подъезжать не разрешил. Велел остановиться за оградой и дальше пошел один.
– Ты уверен? – снова спросил у него Саша, когда Степан вышел из машины.
Степан лишь молча кивнул. Губы его были плотно сжаты. И когда его маленькая фигурка зашагала по дороге дальше, Сашу охватило предчувствие неминуемой беды. Какое-то время он сидел и думал, как ему поступить. Наверное, сейчас полицейские уже осмотрели все в доме, где осталось тело несчастной Анечки. И конечно, они обнаружили там многочисленные следы Степана и Саши, а вот следы Кости, наверное, совсем затоптаны. И это очень нехорошо, потому что у полицейских могут возникнуть вопросы уже к поведению Саши со Степаном.
Полицейским захочется узнать, почему они двое метались по дому вместо того, чтобы сразу позвонить в полицию и сообщить о случившемся? А когда станет известно, что Саша со Степаном находились в непосредственной близости от места нападения на доктора Добролюбова и бабку Сусанну, с которой у Степана были крупные разногласия, то подозрения эти могут перерасти в нечто большее.
– М-да! – поежился Саша. – Нехорошо как-то получилось. Теперь одна надежда, что Костя выдаст чистосердечное признание и тем самым снимет груз вины с нас двоих.
Выждав, пока Степан исчезнет за воротами, Саша какое-то время еще колебался, но потом свистнул Барону и пошел вперед вместе с ним.
Вот и страусятник. Из него доносился негромкий клекот птиц. Похоже, они переговаривались о чем-то своем. Но Саше в голосах страусов почудились какие-то тревожные нотки. Впрочем, откуда ему знать, как должны разговаривать между собой эти птицы. Курицы вон все время на взводе. Чуть что, у них между собой стычки. А если страусы – это те же курицы, то, возможно, они просто в данный момент что-то между собой не поделили.
Он прислушался. Нет, человеческих голосов не было слышно. И все же Степан и его враг были где-то тут. Их нужно было только найти.
Саша прошелся вдоль загонов. Все страусы выглядели ухоженными. У каждой птицы была своя кормушка, в ней лежало свежее сено, а у некоторых и зерно с морковкой. Все вольеры выглядели опрятными, значит, был человек, который их почистил. Да и открытая дверь в птичник говорила об этом же. В наше время страусятник с ценными птицами вряд ли кто-нибудь из хозяев оставил бы незапертой. Места тут глухие, но воры и в таких промышляют.
Обойдя страусятник и убедившись, что с птицами все в полном порядке, а вот людей тут нет ни единой живой души, Саша отправился в обход других помещений.
– Барон, ищи! Ищи Степана!
Но Барон бегал туда и сюда, выглядел очень оживленным, но пользы от его беготни не было никакой. Саше еще и пришлось спасать свою собаку, когда тот полез знакомиться в загон к здоровущему и злющему страусу, который сидел отдельно от остальных и внезапно вытянул свою длинную шею, открыл клюв и явно вознамерился перекусить собаку пополам. Саша в последний момент успел двинуть хулигану по черепу, чему страус очень удивился. Табличка на дверях его клетки предупреждала, что тут находится Гектор и он любит кусаться.
– Это мы и сами поняли.
Саша погрозил кулаком злому Гектору, который в ответ состроил презрительную гримасу. Неизвестно, как там у страусов с интеллектом, но полученный только что урок не пошел Гектору на пользу. И он вознамерился повторить свою попытку, но только в этот раз не промахнулся и вцепился Барону в хвост. Громкий визг огласил страусятник. И обиженный Барон умчался прочь. После такого общения Барону расхотелось знакомиться с другими страусами, хотя многие из них были настроены дружелюбно и совсем не против были поиграть с забавным псом. Но Гектор успел отбить всю охоту к таким развлечениям.
– Иди рядом, – велел Саша собаке. – И тогда все будет в порядке.
Двигаться Саша старался как можно тише, чтобы не пропустить звуков ссоры или даже драки. Но результата не было. Ему становилось все сильней не по себе. И зачем только он отпустил Степана одного! Не надо было его слушать! Надо было идти вместе с ним.
Саша блуждал уже около получаса, но не мог найти других людей. Он уже начал думать, что пора звонить в полицию, пусть сами ищут, как вдруг услышал негромкий стон. Он остановился и прислушался. Стон повторился.
– Степан? Ты где?
Стон прозвучал снова. Но шел он откуда-то из-за стены. Саше пришлось выбежать на улицу, обогнуть здание, и только там он обнаружил неприметную маленькую пристройку, на которую до сих пор даже не обратил внимания из-за ее жалкости и невзрачности. Но именно из нее раздавались стоны. Замок на двери был навесной, он не был даже заперт. Его легко удалось снять. И Саша очутился в тесном и темном помещении, заставленном мешками, банками и коробками. Тут не было даже света. Единственный свет проникал через входную дверь. И Саша с трудом различил лежащее на полу тело.
Оно и издавало те самые стоны.
– Степан! – бросился к нему
