Василий проявил смекалку, явился, будто на свидание, с букетом роз и тортом.
Я, проводив его в квартиру, не удержалась от шалости и смачно чмокнула капитана в щеку, находясь рядом с «жучком». Василий густо покраснел, собрался что-то сказать, но я опередила:
– Привет, так давно не виделись, ты проходи. Чайник только вскипел. – О, а тут и пирожные, очень кстати, – я болтала, знаками показывая капитану, что нас слушают.
«Дурдом тут у вас», – сердито стреляя глазами, написал Василий в приготовленном мною блокноте.
Я, улыбаясь и радостно кивая, прочирикала:
– Спасибо, дорогой. – А в блокноте написала: «Давай «пальчики» снимем. Здесь, за картиной, в центре люстры и в коридоре, «под протокол».
Василий, шипя и булькая от злости, написал:
«Ты же понимаешь, что «под протокол» надо бригаду вызывать и заявление писать от вас с Вероникой о преследовании, проникновении в жилище и так далее?»
«Потом напишем, завтра. А сейчас ты разрабатываешь операцию», – ответила я в блокноте.
«Что еще за операция?»
«Если повезет, по задержанию убийц Холодова. И тех, что нас преследовали – «слушали». Завтра все подробности расскажу. А сегодня еще надо успеть «пальчики» криминалистам показать. И попроси сравнить с отпечатками, найденными в квартире Холодова и в гостинице, где в наш номер пытались влезть».
Через несколько минут к нам присоединилась Вероника, которая получила задание задорно болтать ни о чем, разливать чай, создавать звуковой фон, пока мы с капитаном писали протокол и снимали отпечатки пальцев. Изредка бросая Веронике реплики, чтобы не казалось, что она сама с собой говорит. Когда мы закончили, Вероника напоила нас с Василием чаем с тортом, и я пошла проводить капитана. В коридоре Муромцев сделал попытку напроситься охранять нас ночью, шепотом объяснив это тем, что замок уже один раз вскрывали, значит, он не вызывает доверия. Я так же шепотом заверила, что мы справимся сами, а завтра позвоню, как только появятся новости.
* * *
Немного поразмыслив, я надела тонкие перчатки и обезвредила оба «жучка».
– Тогда что это за комедия была с Василием? – хихикнула Вероника, с интересом наблюдавшая за моими манипуляциями.
– Понимаешь, нам помощь Муромцева нужна, а вот посвящать полицейского в подробности дела я не готова. Тут противники подбрасывают «жучки», и ничего придумывать не надо, есть железный аргумент – нас слушают.
– А что ты будешь делать завтра?
– Задержим «крепыша», желательно при попытке убийства моего тезки.
– Как это? Женя, почему?
– Поверь моей интуиции, парень не зря пытался на заднем дворе магазина ночью встречу назначить. Расставаться со стольником он не планирует.
– Но убийство ребенка, Женя! Как же это возможно?
– Не ребенка, а подростка, – прагматично уточнила я, – ну, может, не убить, а пристукнуть слегка точно собрался. Видела ведь, какого тезка телосложения щуплого? Много ли такому надо, чтобы отключился?
– Думаю, мы не можем подвергать подростка опасности. Ему и так досталось.
– Я буду рядом, ничего страшного не случится. А если ты намекаешь на инцидент с разбитым носом, то парнишке от него только польза. Пусть в будущем не ввязывается в сомнительные предприятия, надеясь на легкий заработок. Это всегда плохо заканчивается.
– Василий и так готов плясать под твою дудку, не находишь жестоким поддразнивать его и держать в неведении?
– Если ты говоришь о невинном поцелуе в щеку, каюсь, виновата. А если о наших планах, то, поверь, будет лучше, если Муромцев узнает обо всем постфактум. Особенно о том, что мы тоже ищем клад.
– Потому что он полицейский?
– Конечно. Поверь, так будет лучше и для нас, и для него.
Остаток вечера мы строили планы и предположения о том, какие ценности могут содержаться в склепе семьи Мещерских.
* * *
Проснулись мы рано и одновременно. Вероника сетовала на нервозность перед решающими событиями. Она стремилась скорее узнать, замешан ли Максим во всей этой истории, или мы его подозреваем зря.
Я размышляла о дальнейших действиях «крепыша» и его сообщника или сообщников, кто бы они ни были. Наблюдая за двором и улицей из окон квартиры, я пришла к выводу, что сейчас за нами никто не присматривает. Почему? Возлагают надежды на слежку посредством сотового Вероники? Или рассчитывают на «жучки»? Но, чтобы слушать с их помощью, нужно быть поблизости, а рядом нет ни подозрительных машин, ни людей. И вообще, пора сообразить, что со вчерашнего вечера «жучки» обезврежены.
Тезка позвонил около одиннадцати утра и сообщил, что назначил встречу в час дня, как и договаривались, на заброшенной стройке. Я тут же стала собираться, прихватила оружие, наручники, на всякий случай набор звездочек.
– Нужно было дать Женьке более четкие инструкции. Например, разрыв между временем звонка и встречи должен составлять минимум часа три, – сетовала я на ходу, – можем не успеть.
– Что не успеть? Стройка рядом, до встречи два часа.
– Осмотреть место встречи, – начала перечислять я, – придумать, куда спрятать тебя, пока я захватываю «языка», стараясь уберечь резвого тезку. «Крепыш» тоже может явиться не один. И если он совсем не дурак, то придет на стройку немного раньше, чтобы оглядеться. Вот почему времени немного.
– Тогда давай пойдем быстрее.
– Слушай, Вероника, никогда тебя не спрашивала, ты стрелять случайно не умеешь? У меня есть запасной револьвер…
– Даже в руках никогда не держала.
– Тогда отпадает, еще пальнешь с испуга в себя или кого-то из соратников.
Болтая, мы дошли до стройки. Чуть в стороне от домов, обнесенная полутораметровым металлическим забором, стройка действительно находилась в середине переулка, недалеко от центральных улиц. И на самом деле была уединенным местом. На этом и кончались ее достоинства. Проникнув на территорию сквозь одну из многочисленных щелей, мы убедились, что прятаться здесь совершенно негде. Пустырь, в середине которого начали рыть котлован. Нет ни остатков старого строения, ни завезенных строительных материалов, ни брошенной техники.
– Придется немного скорректировать план, – заявила я, набирая номер Муромцева.
– Женя, что ты придумала? – изнывала от любопытства Вероника.
– Сейчас приедет Василий, тезка подтянется, тогда и расскажу всем сразу.
* * *
Мы тесной компанией расселись в неприметном полицейском «газике», припаркованном в тихом дворике, по соседству с заброшенной стройкой.
Муромцев хмурился, водитель молчал, Женька настороженно косился то на полицейских, то на меня. Вероника маялась, я ухмылялась.
– План предельно прост: Женька, – кивнула я в сторону паренька, – идет на встречу к назначенному времени. В руках у него, разумеется, пустая сумочка Вероники. – При этих словах мальчишка насупился и потрогал рукой все еще припухший нос.
– А когда я, дамочки, обещанное получу? – буркнул подросток.
– Разумеется, в самом конце нашей операции, после подписания последнего протокола. И не перебивай, будь добр, времени мало. Я держусь рядом с тезкой. Если «крепыш» подстрахуется и явится на встречу раньше, все равно не тушуйся, смело заходи на территорию стройки, помни, я рядом, и ничего не бойся.
– Женя, – подала голос Вероника.
– Что? – гаркнули мы одновременно с тезкой.
– Я к Евгении Охотниковой обращаюсь.
– Слушаю внимательно, – улыбнулась я.
– Ребенок… – Вероника замялась и покраснела.
– В заборе этой стройки дыр, как в решете. Я буду все видеть, держаться рядом, и с мальчишкой ничего не случится, обещаю. Василий, к тебе убедительная просьба: не вмешиваться, пока я не позову. И беречь Веронику, которая останется здесь, с вами. Машина припаркована удобно, скрыта от любопытных глаз и одновременно находится недалеко.
Капитан, услышав сжатую версию моего плана, напрягся, собрался было возражать, потом вроде бы передумал. Но не выдержал:
– Тебе может помощь понадобиться.
– Ничего подобного, не вздумай оставить Веронику без защиты, а я справлюсь. Все, нам пора. – Я бросила взгляд на часы, и мы с тезкой выбрались из машины.
Мальчишка нервничал, но пытался скрывать, что ему не по себе, и бодро размахивал сумочкой Вероники.
– Эта дамочка, которая жалостливая, за меня переживает?
– Ее зовут Вероника. Ты бы сумочку запихнул под ветровку, будто прячешь, а то смотрится странно.
– Я не ребенок, – буркнул мальчишка.
– Конечно, нет, ты не обижайся, моя подруга просто беспокоится, – болтая, мы дошли до арки двора, и я пропустила тезку вперед, – давай, ты к воротам, я осмотрюсь и пойду вдоль забора. Если «крепыш» уже на стройке, ты его сразу увидишь. Заговори с ним и подходи уверенно, но не слишком быстро.
– Понял, а что сказать-то?
– «Привет» подойдет. И помни, ты веришь в историю с розыгрышем и пришел отдать сумочку и получить обещанное вознаграждение. Ну, давай!
