Мы прошли через комнату и какой-то холл в следующую комнату. Она была уже не такой большой, но лучше освещена и не так парадно обставлена. Через другую дверь как раз выходила горничная в фартучке и чепчике с подносом в руке. Одна женщина сидела на кушетке, вторая — в кресле, а дочь, которую я видел в прихожей, стояла за кушеткой. Я подошел к ним.
Полагаю, что миссис Бертон была в этот вечер не в самой лучшей своей форме, но она могла бы выглядеть и гораздо хуже и все равно была бы прекрасна. С первого взгляда было понятно, что это личность незаурядная. У нее был прямой узкий нос, мягкий приветливый рот и очень красивые темные глаза. Ее косы были уложены на голове короной, открывая виски, лоб и шею, и это, пожалуй, было самое замечательное в ней — лоб и посадка головы. Она держала голову с какой-то дивной грацией, я видывал много кинозвезд, которые пытались делать нечто подобное, но так никогда и не смогли этого добиться. Наверное, это связано с формой позвоночника.
Глядя на ее высоко поднятую голову, я понял, что потребуется нечто большее, чем одно только убийство мужа, чтобы заставить ее передать все дела и решения дочери или кому-то еще. Не обращая внимания на остальных, я сказал, что у меня есть к ней несколько конфиденциальных вопросов и я хотел бы поговорить с ней наедине. Женщина в кресле забормотала что-то о жестокости и бестактности. Дочь молча глядела на меня покрасневшими от слез глазами. Миссис Бертон спросила:
— Кого касаются эти конфиденциальные вопросы?
— Пола Чейпина. Я бы не хотел… — я оглянулся вокруг.
Она тоже посмотрела вокруг. Я уже определил, что молодой человек отнюдь не был сыном и наследником, его интересовала дочь, возможно, он был уже обручен с ней. Миссис Бертон сказала:
— Впрочем, это неважно. Пройдите все в мою комнату. Ты не возражаешь, Элис?
Женщина в кресле сказала, что не возражает, и встала. Молодой человек взял дочь под руку и вывел ее.
Миссис Бертон спросила:
— Итак?
Я ответил:
— Собственно говоря, конфиденциальная часть касается меня. Вы знаете, кто такой Ниро Вульф?
— Ниро Вульф? Да.
— Доктор Бертон и его друзья договорились с ним…
Она прервала меня.
— Я знаю об этом все. Мой муж…
Она замолчала. То, как она неожиданно крепко стиснула руки и попыталась удержать губы от дрожи, означало, что она гораздо ближе к кризису, чем я предполагал. Однако она взяла себя в руки и продолжала:
— Мой муж мне все об этом рассказал.
Я кивнул:
— Тогда я не буду терять времени. Я не полицейский, а частный детектив. Работаю на Ниро Вульфа, меня зовут Гудвин. Если вы меня спросите, что мне здесь нужно, я смогу дать вам много самых разных ответов, но вам придется помочь мне выбрать подходящий. Все зависит от того, как вы себя чувствуете. — Я решил сделать ставку на вежливость и наивность и быстро продолжал. — Вы, конечно, чувствуете себя ужасно, но как бы плохо вам ни было, вам это придется пережить, а я от имени Ниро Вульфа вынужден задать вам несколько вопросов и не могу из вежливости ждать неделю, пока ваши нервы несколько успокоятся. Поэтому или сейчас, или никогда ответьте и избавьтесь от меня. Итак, вы видели, как Пол Чейпин застрелил вашего мужа?
— Нет. Но ведь я уже…
— Конечно. Позвольте мне закончить. А кто-нибудь еще видел?
— Нет.
Я перевел дух. Во всяком случае, пока еще мы не плавали кверху брюхом. Я продолжал:
— Хорошо. Следующий вопрос касается ваших чувств. Что вы, например, почувствуете при мысли, что Пол Чейпин вообще не застрелил вашего мужа?
Она удивленно посмотрела на меня.
— Что вы имеете в виду? Я же видела его…
— Вы не видели, как он стрелял. А теперь — что я имею в виду. Я знаю, что ваш муж не ощущал к Полу Чейпину никакой ненависти, жалел его и решился присоединиться к остальным только потому, что не мог ничего сделать. А вы? Вы его ненавидели? Забудьте о том, что произошло сегодня вечером. Как сильно вы его ненавидели?
На секунду мне показалось, что я перетянул ее на свою сторону, но тут я увидел, что выражение ее глаз меняется и она крепче сжимает губы. Она намеревалась оказать мне сопротивление. Я немедленно постарался ее опередить.
— Послушайте, миссис Бертон, я не всеядная розыскная собака, которая копается на заднем дворе, лишь бы чего-нибудь раскопать. Я знаю об этом деле практически все, возможно, даже больше, чем вы. В шкафу в кабинете Ниро Вульфа как раз сейчас лежит кожаная шкатулка. Я сам ее туда положил. Она вот таких размеров, из чудесной светло-коричневой кожи с изящным золотым узором. Она заперта и почти до краев наполнена вашими перчатками и чулками. Некоторые из них вы носили. Подождите еще секунду, дайте мне закончить. Она принадлежит Полу Чейпину. Дора Риттер стащила их и отдала Полу. Это его сокровище. Ниро Вульф утверждает, что в этой шкатулке лежит его душа. Не знаю, в душах я не разбираюсь. Я просто вам говорю. Причина, по которой я хотел узнать, ненавидите ли вы Пола Чейпина (убийство вашего мужа мы пока оставим), следующая: что если он его не убил? Были бы вы рады, если бы это в любом случае приписали ему?
Она смотрела на меня и на мгновение позабыла о том, что собиралась оказать мне сопротивление. Она сказала:
— Я не знаю, куда вы клоните. Я видела, что он убит. Не знаю, что вы имеете в виду.
— Я тоже не знаю. Я здесь как раз для того, чтобы это понять. Я пытаюсь объяснить вам, что беспокою вас не просто из любопытства. Я выполняю здесь свою работу, и может оказаться, что это не только мое дело, но и ваше. Я обязан позаботиться о том, чтобы Пол Чейпин получил только то, что он заслужил. Не знаю, вполне вероятно, что и для вас это сейчас может оказаться важным. Вы пережили тяжелый удар, от которого большинство женщин просто бы свалились. Но вы не свалились, более того, вы в состоянии не просто сидеть и пытаться не думать об этом, но даже говорить со мной. Поэтому, если вы позволите, я хотел бы сесть и поспрашивать вас о некоторых мелочах. Если вы почувствуете, что близки к обмороку, я позову кого-нибудь из вашей семьи, а сам уйду.
Она разжала губы.
— Я не падаю в обмороки. Можете сесть.
— О’кей. — Я сел в кресло, которое освободила Элис. — А теперь расскажите мне, как все это произошло. Вся эта стрельба. Кто был дома?
— Мой муж и я, кухарка и горничная. У второй служанки был выходной.
— Больше никого? А та госпожа, которую вы назвали Элис?
— Это моя давняя подруга. Она пришла, чтобы… она пришла только что. Больше никого здесь не было.
— И?
— Я переодевалась в своей комнате. Мы собирались поехать поужинать. Дочь куда-то ушла. Муж заглянул ко мне за сигаретой… он постоянно забывал запастись сигаретами, а двери между нашимй комнатами всегда открыты, пошла горничная и доложила, что пришел Пол Чейпин. Муж пошел в холл поздороваться с ним, но не сразу, вначале он вернулся в свою комнату и в кабинет. Я упоминаю об этом потому, что я стояла и слушала. Когда Пол приходил к нам последний раз, муж сказал горничной, чтобы она предложила ему подождать в холле, а сам, прежде чем пойти туда, зашел в свой кабинет и взял из ящика пистолет. Мне это показалось просто ребячеством. На этот раз я стала прислушиваться, чтобы узнать, сделает ли он опять то же самое. Он это сделал, я слышала, как он выдвигает ящик. Потом он окликнул меня, позвал по имени, я спросила, в чем дело, а он ответил, что ничего, это не важно, он скажет мне, как только избавится от своего гостя. Это было последнее… это были последние слова, которые я от него услышала. Я слышала, как он прошел по квартире, — я прислушивалась, думаю, потому, что мне показалось странным, что понадобилось у нас Полу Чейпину, потом я услышала какой-то шум, не очень громкий, холл от моей комнаты довольно далеко, а затем — выстрелы. Я побежала туда. Из столовой выбежала горничная и присоединилась ко мне. Мы вбежали в холл. Там было темно, а в гостиной горело только слабое освещение, так что мы ничего не видели. Я слышала звук, как будто кто-то упал, и голос Пола произнес мое имя. Я повернула выключатель, Пол стоял там на одном колене, пытаясь подняться. Он снова произнес мое имя и сказал, что старался добраться до выключателя. И тут на полу у дальнего конца стола я заметила Лорри. Я бросилась к нему, но, взглянув на него, сразу же крикнула горничной, чтобы она бежала за доктором Фостером, который живет этажом ниже. Что в это время делал Пол, не знаю, я его даже не замечала, первое, что я помню после этого, это то, что пришли какие-то люди и…
— Хорошо. Этого достаточно.
Она замолчала. Я пару минут смотрел на нее, стараясь упорядочить все это в голове. Она опять сжала руки и несколько раз быстро вздохнула, но это не очень бросалось в глаза. Я больше о ней не беспокоился. Вытащив блокнот и ручку, я сказал:
— Хотелось бы чуточку уточнить то, что вы рассказали. Самое важное, естественно, это то, что свет был погашен. Это вообще потрясающе. Подождите секундочку, сейчас я говорю о том, что Вульф называет чувством событий, я пытаюсь его проявить. Начнем сначала. Когда ваш муж пошел к Полу Чейпину, он окликнул вас из кабинета и потом сказал, что это не важно. Вы представляете себе, что именно он хотел вам сказать?
