таланты и знания во зло людям.
– Что же со старухой? В больнице она выглядела не больно-то хорошо.
– Жить будет!
– А сынок ее? Костя?
– И на его счет у врачей хорошие прогнозы. Травм у него на теле много, но ни одна из них не несет в себе серьезной угрозы для жизни. Так что выкарабкается. Хотя, если бы мы не успели помешать преступнику, то он бы закончил начатое.
И следователь снова повернулся к Степану.
– Расскажешь, как действовал, оказавшись в больнице?
– Что мне рассказывать? Вы и так все знаете. Своими глазами небось видели.
– А нам все равно будет интересно послушать про твои подвиги.
Степан пожал плечами.
– Ну, интересно, так слушайте. Вы все верно подметили, в больницу я поехал совсем не по причине проблем со здоровьем. Поехал я в больницу с одной единственной целью, добраться до этих двоих, которых я не смог убить по первому разу. Мне бы понять, что раз не получилось, так отступи, но мне захотелось им за Анечку отомстить.
– Отомстить? Им?
– Конечно! Это же они ее науськали! Они ее подговорили против меня действовать. Не будь бабки Сусанны, мы бы с Анечкой могли прожить счастливо всю свою жизнь!
– А более всего вас раздражало, что Анечка уже не сможет заговорить и выдать вас. А вот эти двое запросто!
– Почему эти двое должны жить, если Анечка умерла! – воскликнул Степан.
Следователь на этот выпад отреагировал неожиданной улыбкой.
– А хотите, я вас удивлю?
– Чем?
– Ваша Анечка жива.
Степан уставился на следователя с изумлением.
– Не может быть! – сорвалось с его губ. – Я ее очень хорошо задушил!
– Видимо, силушки не хватило закончить начатое. Может, если бы вы ее камнем по головушке, то оно и сработало бы. А вы руками ее душить взялись. Дело для вас неосвоенное, а в каждом деле сноровка нужна. У вас ее нет. Ну и не довели вы начатое дело до конца. Жива девушка осталась.
То-то Саше показалось, что тело Анечки подрагивает. Но он решил, что это посмертная мышечная судорога. И Саше стало стыдно. Тоже мне! Медик нашелся!
– Значит, Анечка жива? – пробормотал Степан. – И бабка Сусанна с Костей тоже живы? И выходит, что единственный, кто умер, это доктор Добролюбов? Или он тоже жив?
– Увы, доктор погиб.
В ответ на это заявление Степан неожиданно начал громко смеяться. Хохотал, словно законченный сумасшедший.
– В чем дело?
– А вам разве самому не смешно? Доктора, который к этой истории вообще ни сном ни духом, я убил! А этих трех своих главных врагов – нет. А ведь доктора я лично даже никогда не знал! Я к нему не испытывал никакой вражды! Но его я убил. А предательницу невесту – нет. И бабку Сусанну с ее выкормышами – нет! С ними у меня ничего не получилось!
И Степан продолжил хохотать. Но истерика у него прекратилась так же внезапно, как и началась.
– Ладно, ничего не попишешь, – произнес он. – Хотите знать, как я действовал, оказавшись в больнице, извольте. Едва меня оставил в покое медперсонал, я сразу же прямым ходом двинулся в реанимацию, чтобы проведать, как там поживают мои враги. От докторши, которая дежурила на входе в реанимацию, избавиться было проще пареной репы. Я еще раньше из перешептываний медсестер знал, что у этой девки за стенами больницы имеется хахаль на черном «Порше». И он регулярно к своей полюбовнице наведывается. Я как к ней заглянул, так и сказал, что меня к ней прислал мужчина, который ждет ее у больницы именно на такой машине – черный «Порше».
При этих словах Платон сделался цвета кумача, а от его алых щек, казалось, впору было прикуривать. Кажется, неожиданно для самого себя Саша узнал еще одну чужую тайну. Но по крайней мере, теперь он понимал, отчего молодая лекарша так легко и быстро покинула свой пост в реанимации. Она выглянула в окно, увидела на улице машину своего любовника и поспешила на свидание с ним. А на «Порше» Платона весь день катался Саша. И это он приехал на «Порше» в больницу, Платона в тот момент там не наблюдалось вовсе.
– Девчонка из реанимации убежала, а я не стал мешкать, сразу же попытался прикончить Костю. Но мне не везло. Мне снова помешали! Явился мой друг Сашка, закричал, запаниковал, и мне стоило немалого труда заверить его в том, что это с моей стороны было лишь временное помешательство, что я раскаиваюсь и никогда в жизни не повторю подобное вновь.
– Я тебе не слишком поверил. Решил проконтролировать, да только меня выставили за больничный порог медсестры.
– И хорошо сделали!
– Но я так просто не сдался. Придумал, как могу вернуться назад. Вот только когда пришел, то получил удар по затылку. Не смог участвовать во всем действии и явился лишь к шапочному разбору. Но я видел, как ты ползешь по стене больницы! Это был очень рискованный шаг.
– Мне было уже нечего терять. Либо я добиваю бабку Сусанну и особенно сынка ее Костю, который видел меня в страусятнике, либо они выдают меня с потрохами. Конечно, если бы я знал, что Анечка жива, то не стал бы так усердствовать. Какой в этом был бы смысл?
И после паузы Степан спросил:
– Могу я ее увидеть?
– Можете. Вот только она этого не хочет.
Степан понурился, и вскоре его увели конвойные. Теперь для Степана начиналась совсем другая, новая и не слишком-то приятная жизнь. А в том, что ему не удастся увильнуть от тюрьмы, сомнений ни у кого не возникало. Если бы речь шла только о трех совершенных им покушениях на жизнь своих врагов, то можно было ожидать снисхождения в зале суда. Прекрасный послужной список. Вклад в науку. Общественная нагрузка. И в конце концов, все трое потерпевших выжили. Да и вины их перед Степаном никто не отменял.
Но убийство доктора Добролюбова все меняло.
Толпы почитателей несчастного доктора с самого утра осаждали отделение полиции, требуя скорейшего расследования смерти своего кумира. Они совсем не хотели принимать во внимание, что смерть доктора позволила им сохранить кругленькие суммы на своих счетах, которые в противном случае перекочевали бы в жадные руки доктора. Им было все равно. Они жаждали мести. И так как среди них было немало влиятельных людей со связями, вряд ли у Степана получилось бы ускользнуть от ответственности за совершенное им злодеяние.
Что касается клада с золотыми монетами, то судьба его была заранее предсказана самим Степаном. Перед самым концом он вдруг заделался чем-то
