class="p1">— Тебе — да, не скажут… А вот если соседи позвонят… — Все-таки посолив, опер открыл еще по бутылочке, с наслаждением отхлебнул, прищурился хитро: — Ну, из Таллина. Знаешь, Прибалтика — она хоть и советская, но свои особенности там есть. У нас на потоке Стасис, литовец, учится…
— Да знаю я это все! Постой… — Алтуфьев внимательно посмотрел на собеседника. — Намекаешь, чтобы я…
Ревякин расхохотался:
— Не намекаю! Говорю открытым текстом. Позвони Марте! Попроси помочь…
— Звонил уже, — погрустнел Владимир Андреевич. — Она разговаривать со мной не хочет!
— А ты еще разок позвони. Не ради себя, ради дела.
Хмыкнув, следователь одним махом опростал полбутылки:
— Знаешь ты кто, Игнат? Змей-искуситель, вот кто! Что ж… уговорил, красноречивый. Придется на почтамт идти.
— И я с тобой, за компанию, — Ревякин схватил со стула пиджак. — Там универсам хороший напротив. А то пиво-то у нас — все!
— А картошка?
— Она и остыть не успеет. Да и разогреем, если что.
* * *
Столетов все же опустил топор, ухмыльнулся:
— Нет уж, милая, так быстро ты не умрешь…
Глаза негодяя загорелись плотоядным огнем. Отбросив топор, он вновь навалился на девушку…
Снаружи, на улице, послышался рев тяжелого мотоцикла. Резко распахнулась дверь…
— Ах вон тут что!
Быстро, словно почуявший опасность зверь, почтальон отпрянул от своей жертвы и, с силой оттолкнув вошедшего, зигзагами ринулся в лес.
— Женька, ты как? Что он с тобой… — Максим бросился к девушке, принялся развязывать веревки.
— Ничего он со мной… — зло прищурилась Женя. — Не успел… А ты вовремя! Ну, что стоишь? Ловить гада надо!
— Да я же не один. Меня Мельников подвез, дачник… Я — к сараю… Смотрю — платье твое на бочке висит. Да сейчас догоним… попробуем… Михаил Петрович! Заводите мотоцикл! Скорее!
Выбежав из сарая, Макс прыгнул в коляску. Мотоцикл взревел и, подпрыгивая на кочках, помчался к лесу.
Негодяя не догнали — какое там! Он ломанулся через овраг, а уж дальше — лесной тропой…
Макс все же попытался… ну да у беглеца — сто дорог.
— Я ошибаюсь, или это был наш почтальон, товарищ Столетов? — Мельников ждал парня у мотоцикла.
— Почтальон, — кивнула Женька.
Она уже успела натянуть платье, только про гольфы и туфли забыла, так и прибежала — босиком.
— Знаешь, а это ведь он Лиду убил… Лидию Борисовну… Он, а не дядюшка.
Девушка неожиданно разрыдалась, закрыв лицо руками. Макс обнял ее за плечи, погладил по голове, стал утешать, как мог:
— Ну, не плачь… не надо… пожалуйста…
— Так, молодые люди, может, вас по домам развезти? — предложил Мельников.
— Женя! Давай домой, а?
— Нет! — девушка вскинула заплаканные глаза. — Не хочу домой. Не надо… Я лучше… пройдусь… прогуляюсь…
— Нет, Женечка, здесь тебе лучше не гулять! — Макс покусал губу. — Ну, если только со мной… А вообще — срочно в милицию надо!
* * *
Набрав знакомый номер, Алтуфьев попросил к телефону Марту. Снова попросил, как совсем недавно… Тогда Марта трубку не взяла, разговаривать не захотела. Обиделась? Что ж, имела право…
И в этот раз все как тогда.
— Следователь Алтуфьев. Прокуратура Озерского… тьфу — Тянского района. Мне бы Марту Яновну Кюйд. Что-что? Плохо слышно… Девушка, почему так плохо слышно? — Владимир Андреевич высунулся из телефонной кабинки.
— Помехи на линии, — отозвалась из-за стойки девушка-телефонистка. — Гражданин, ждите.
— Да я жду, жду… Ага, есть! Пожалуйста, позовите… Марта? Ты?! Да нет, никуда я не пропадал, это ты…
Хороший вышел разговор, добрый и обнадеживающий. Оказывается, в прошлый раз Марты просто не было на месте. Она бы перезвонила, но испугалась звонить в прокуратуру — все же официальное учреждение, опять слухи пойдут.
— Да, в прокуратуру не стоит. А знаешь что? Ты в Озерск звони, в отделение милиции. Я там в командировке сейчас… Что-что? Сам почему не перезвонил? Ну… как сказать-то…
Не перезвонил Владимир Андреевич потому, что напридумывал себе всякого, чего на самом деле и не было, и точно так же напридумала Марта… Вот так и жили бы в своих придумках, если бы не этот, в общем-то, случайный звонок. Если б не Игнат Ревякин…
— Как ты? Как Инга? А помнишь, мы…
Чувства захлестывали обоих, и это при том, что говорили они вовсе не один на один: на почтамте у кабинок была очередь, старушки — ушки на макушке… А Марта вообще разговаривала из учреждения.
— У тебя ведь отпуск… В ноябре? Понятно… А знаешь что? А приезжай в гости. Вместе с Ингой приезжай… А может быть, встретимся на выходных в Ленинграде? В Летнем саду посидим, сходим в кафе, в Русский музей… нет, лучше в Эрмитаж, ты же любишь импрессионистов? А помнишь, как ты учила меня отличать Моне от Ван Гога? И правда смешно… Ты что, тоже смеешься? Что-что? Знаешь, я тоже рад, что ты рада, что я рад… Вот ведь сказал! Сам себя запутал и тебя тоже… Не запуталась? Нет, просто так звоню…
Как-то было неловко переводить такой неожиданно хороший разговор на дела. Но найти убийцу было все-таки нужно.
— Хотя, да… кое о чем хотел тебя попросить… Если ты, конечно, не против… Не против? Я рад… И еще раз извини. Дело вот в чем…
Алтуфьев покинул почтамт, сияя, как медный таз на ярком солнце! Даже поджидавший его с пивом Ревякин это заметил и улыбнулся, поправив солнцезащитные очки:
— Вижу, все хорошо?
— Да уж, неплохо. Ладно… теперь можно и по пивку. И даже по рюмочке! Пошли, пошли, в ресторанчик заглянем!
* * *
Полученные Женькой потрясения — по большей части нервные — вовсе не были основанием для того, чтобы пропустить практику, тем более уже не в школе, а на учхозе, на поле.
В милицию Женечка с Максом явились в тот же день, почти сразу после всего случившегося — дачник Михаил Петрович Мельников на соседском мотоцикле и подвез. Сам, правда, в отделение не заходил, высадил ребят да умчался, сославшись на дела.
Кроме дежурного в Озерском отделении милиции оставался один Дорожкин. Он и допросил обоих и даже выписал Женьке направление на судмедэкспертизу.
— А это еще зачем? — фыркнула Колесникова. — Не пойду я ни к какому эксперту!
— Обязательно надо сходить! — младший лейтенант попытался сделать строгое официальное лицо, да не очень-то получилось — мешали курносый нос и предательски проступившие веснушки. — А как же? Преступника ведь надо поймать!
— А это поможет? — засомневалась девушка. — У меня же ничего не болит…
— Но ведь болело? И ссадины вон… Судмедэксперт как раз побои и зафиксирует. Или даже легкие телесные! — милиционер потер руки. — Даже
