Она нетерпеливо кивнула:
— Но, мистер Вульф, это же не имеет ничего общего с…
Он перебил ее и закончил фразу:
— С всеобщим злом, исходящим от Пола Чейпина. Я знаю. Возможно, что не имеет. А страховка была на большую сумму?
— Думаю, что да. Да. Очень большую.
— В вашу пользу?
— Не знаю, думаю, что да. Он рассказал мне, что вы говорили с ним о страховке. Потом, примерно через неделю, он сообщил, что ускорил страхование и обратился сразу к четырем компаниям. Я тогда думала о чем-то другом, поэтому не очень-то слушала, что он говорил. Я на него злилась и пыталась убедить его… Мне кажется, что страховку должны получить моя сестра Рут и я.
— А не Пол Чейпин?
Она вытаращила на меня глаза, открыла и снова закрыла рот. Потом пробормотала:
— Мне это не приходило в голову. Вполне возможно. Я не знаю.
Вульф кивнул.
— Ну конечно, сентиментальный романтик мог бы совершить нечто в этом роде. А теперь второй вопрос. Зачем вы ко мне пришли? Что вы от меня хотите?
Теперь она смотрела ему прямо в глаза.
— Я хочу, чтобы вы нашли доказательства вины Пола Чейпина и добились, чтобы он понес наказание. Я заплачу вам за это. Дяде вы назвали сумму в десять тысяч долларов. Я могу их заплатить.
— Вы чувствуете какую-то личную ненависть к Полу Чейпину?
— Личную? — Она помрачнела. — А бывает какая-то иная ненависть, кроме личной? Не знаю. Я много лет ненавидела и ненавижу Пола Чейпина, потому что я любила своего дядю, и потому что его любила и моя сестра Рут, и потому что это был замечательный, деликатный, добрый человек. А Пол Чейпин отравлял ему существование. Он сломал ему жизнь… и…
— Ну-ну, мисс Хиббард, прошу вас. А вам не приходило в голову нанять меня, чтобы я нашел вашего дядю? Вы на это совсем не надеетесь?
— Думаю, что нет. О, если бы вы это сделали, если бы вы смогли… Думаю, что я потеряла всякую надежду. Я уже не смею надеяться. И даже если бы вы его нашли, все равно остается проблема Пола Чейпина.
— Вот именно. — Вульф поднял голову и устремил взгляд на меня. — Арчи, запакуй, пожалуйста, мисс Хиббард ее папку. Надеюсь, что вы извините меня, если я не все вещи положу на нужное место. Бумага и бечевка сохранились? Отлично.
Она запротестовала.
— Но ведь они вам понадобятся, я оставлю их вам…
— Нет, мисс Хиббард. Весьма сожалею. Я не могу принять ваше поручение.
Она буквально потеряла дар речи.
Вульф продолжал:
— Дело находится в руках полиции и окружного прокурора. Я был бы в безвыходной ситуации. Мне не остается ничего иного, как только попрощаться с вами.
Она наконец обрела дар речи.
— Глупости! Неужели вы это серьезно? — Она наклонилась вперед и взорвалась. — Мистер Вульф, это хамство! Я же вам все рассказала… Вы меня расспрашивали, а я отвечала… Причина, которую вы привели, — это вообще не причина. Зачем же…
Он остановил ее движением пальцев и своей специфической интонацией. Меня это всегда немного бесило, потому что при этом он совершенно не повышает голоса, а я никак не могу понять, как он это делает.
— Прошу вас, мисс Хиббард. Я сказал «нет» и привел вам свои основания. Этого достаточно. Вам остается лишь забрать у мистера Гудвина ваш пакет. Действительно, я вел себя грубо по отношению к вам, и в подобных обстоятельствах я всегда сожалею, что не научился пользоваться вежливой грубостью. У меня есть все пороки, не исключая и грубости.
Однако с кресла он поднялся, что было исключительной любезностью по отношению к ней, хотя она об этом и не подозревала. Она тоже встала и взяла пакет. Она была разгорячена, как адское пламя, но еще до того, как повернуться к выходу, она все же поняла, что ее бессилие преобладает над ее злостью. Она жалобно попросила:
— Но поймите, я совершенно… что же мне делать?
— Я хочу вам кое-что предложить. Если вы не примете других мер и не потеряете желания прибегнуть к моим услугам, а полиция не добьется каких-либо успехов, приходите ко мне в следующую среду.
— Но ведь еще целых четыре дня…
— Весьма сожалею. До свидания, мисс Хиббард.
Я пошел открывать ей дверь, а она явно забыла, что у нее есть ресницы.
Когда я вернулся в кабинет, Вульф уже опять угнездился в своем кресле и проявлял явные признаки радости, как, мне кажется, назвал бы это Эндрью Хиббард. Задрав подбородок, он кончиком пальца рисовал маленькие кружочки на подлокотнике кресла. Я подошел к его письменному столу, остановился прямо перед ним и сказал:
— Эта девушка просто в бешенстве. Но я бы сказал, что ее бешенство раз в пять слабее моего.
Он пробормотал:
— Арчи, не мешай мне пару минут.
— Никак нет, сэр. Разве я могу себе это позволить. Шутка — вещь превосходная, а хорошая шутка для некоторых людей — это соль жизни, но то, куда мы попали с вашей помощью, это просто любование бездонной пропастью такого — секундочку, сейчас найду нужное слово, оно, как мне кажется, есть у Спенсера.
— Арчи, я тебя предупреждаю, наступит день, когда ты перестанешь быть незаменимым. — Он слегка поерзал. — Если бы ты был женщиной, а я бы на тебе женился, от чего сохрани и помилуй меня Боже, любые расстояния на земном шаре не были бы достаточно велики, чтобы отделить меня от тебя. Мне самому крайне неприятно, что я вынужден был вести себя грубо по отношению к мисс Хиббард. Мне необходимо было как можно скорее отделаться от нее, так как нас ждет масса работы.
— Отлично. Могу я вам чем-то помочь?
— Можешь. Твой блокнот, пожалуйста. Запиши телеграмму.
Я сел на место. Я и на сто миль не приблизился к пониманию того, что же он расследует, а это всегда меня раззадоривает.
Вульф начал диктовать:
— В связи с новым развитием событий и третьим угрожающим письмом Чейпина приглашаю Вас прибыть на встречу, которая состоится в понедельник 5 ноября в 9 часов вечера по нижеуказанному адресу. Подпись: Ниро Вульф, и наш адрес.
— Всенепременно. — Я все записал. — И послать каждому, кто придет мне в голову?
Вульф приподнял край промокашки на своем столе, вытащил из-под нее лист бумаги, пододвинул его ко мне и сказал:
— Фамилии найдешь здесь. Пошлешь в том числе и тем, кто живет в Бостоне, Филадельфии и Вашингтоне; тех, кто живет еще дальше, можно позднее уведомить письмом. Сделай также копии списка, две — на всякий случай. Кроме того…
Я взял у него бумагу и с первого взгляда на нее мне все стало ясно. Я глядел на него, и, по всей видимости, нечто в моем лице его смутило, потому что он вдруг замолчал.
— Подожди выражать несогласие, Арчи. Прибереги для себя свои фальшивые нравоучения.
Я ответил:
— Значит, вы послали меня за Спенсером для того, чтобы чем-то отвлечь ее. Зачем вы его стибрили?
— Я его позаимствовал.
— Вы говорите весьма убедительно, я смотрел в словаре, и это точное выражение для того, что я имел в виду. А зачем вы его позаимствовали у нее? Она бы вам его и так дала.
— А если нет? — Вульф вздохнул. — Я не хотел рисковать. Коль уж ты так хорошо разбираешься в самых деликатных вопросах этики, ты, конечно, понимаешь, что едва ли было бы удобно согласиться, чтобы она стала кашей клиенткой, а после этого предложить то же самое другим, тем более целой группе…
— Ясно. Теперь мне ясно, все олл-райт. После того, как до меня дошел смысл вашего поступка, я охотно снял бы перед вами шляпу, если бы она была у меня на голове. Только она и так бы вам его дала. Или же вы могли бы воспользоваться одурманивающим…
— Достаточно, Арчи, — прервал он меня сдержанным голосом. — Во всяком случае, я буду действовать в ее интересах. Я убежден, что дело будет сложное и дорогостоящее, поэтому нет никаких оснований вынуждать мисс Хиббард одной нести все расходы. Через несколько минут мне пора идти наверх, а у тебя здесь будет работы выше головы. Вначале отправь телеграммы и сделай копии списка. Затем, отметь себе, — письмо мисс Хиббард, подпишешь его от моего имени и отошлешь экспресс-почтой еще сегодня вечером: «Я обнаружил, что прилагаемый документ не был возвращен в вашу папку, а остался лежать на моем письменном столе. Надеюсь, что это не причинило вам каких-либо затруднений. Если вы не отказались от намерения повидаться со мной в будущую среду, приезжайте без колебаний».
— Да, сэр. И послать ей список?
— Естественно. Постарайся сделать копии без ошибок. Сделай две копии. Думаю, что у тебя имеется домашний адрес мистера Хигтема из «Метрополитен трест компани»?
Я кивнул:
— Он живет где-то в Саттоне…
— Завтра утром ты его разыщешь и передашь ему одну копию списка. Попроси его, чтобы прямо в понедельник с утра он первым делом занялся вопросом материального положения всех людей, указанных в списке. Не нужно никаких данных о прошлом, речь идет о том, как они выглядят сегодня. Что касается живущих в других городах, запросите по телеграфу. Сведения нужны нам в понедельник к шести вечера.
