в девятьсот шестом. Но между сериями прошло двадцать лет. А где тысяча восемьсот девяносто шестой? Значит, была еще одна неудача и Зинаида об этом знала?
— Знала. Бабка, восстановив по памяти тексты дневников Татьяны, утверждала, что в девяносто шестом подобных убийств не было ни в Тифлисе, ни в Петербурге. Что-то опять не срослось, и маньяк решил, что будет убивать, пока задуманное не свершится.
— Точно маньяк. Но Кружилин… Он же вполне нормальный.
— Баба Поля так не считала.
— Как она смогла убедить в этом тебя?
— Она прошла путем Гиппиус, не забыла? Но сначала о Зинаиде. Она вернулась в Россию, но «серую обезьяну» больше не видела. Уточнила у управляющего, и тот сказал, что жилец съехал. Но ровно через десять лет…
— Она снова его встретила?
— Именно! Тот опять появился в Питере!
— И Гиппиус стала его выслеживать?
— Нет, этот вариант не для нее. Сестре Татьяне она рассказала, что однажды совершенно случайно вновь увидела того самого человека. И не просто увидела! Она заметила его в тот момент, когда он следил за будущей жертвой. Ею должна была стать Инна Стравинская, племянница композитора, актриса Александринского театра. Родилась в тысяча восемьсот семьдесят шестом году.
— Так ей уже сорок лет на тот момент было!
— А кто сказал, что им должно быть по двадцать? Количество лет вообще не важно!
— Разве они не должны быть невинными девушками?
— Да как он мог это выяснить? Нет. Ему были нужны совсем другие цифры.
— Три шестерки?
— Нужная дата рождения, — кивнул Андрей. — К счастью, это убийство так и не свершилось. Убийца сам был убит.
— Ты говоришь так, будто знаешь, кто это сделал.
— Знаю.
Кира выдохнула и заправила за ухо непослушную прядь.
— Только не говори, что это была Зинаида Гиппиус.
— Она сама призналась сестре, хотя на самом деле убийством произошедшее назвать нельзя. Поняв, кто будет следующей жертвой, она задалась целью помешать маньяку. Ей казалось, что она в какой-то мере виновна в гибели тех женщин. Тогда Зинаида решилась следовать за Инной Стравинской, чтобы оказаться рядом в нужный момент. Она не сомневалась: все случится шестого июня шестнадцатого года. Спектакля в это день в театре не было, но вечером Стравинская отправилась прогуляться по набережной. Погода была неважная, накрапывал дождь, а через некоторое время началась гроза.
— Предугадать грозу вообще сложно, в Питере особенно. Гидрометцентра тогда и в помине не было.
— Понимаю, что ты хочешь сказать, — кивнул Борисоглебский. — Наверняка гроза — обязательная часть сценария, а ее могло и не быть. Возможно, именно по этой причине убийств не произошло в девяносто шестом.
— А в июне девятьсот шестого?
— Сведений об этом в записях не было, но раз все повторилось, то «серой обезьяне» опять не повезло, если можно так выразиться. Однако в тот день все сошлось идеально. Стравинская стала искать убежище и спустилась к реке. Там стоял навес. Маньяк последовал за Инной и уже собирался осуществить задуманное. Из-за грозы он не слышал шагов за спиной. Зинаида подошла и просто столкнула его в воду. Сестре потом сказала, что, пытаясь всплыть, убийца ударился головой о гранитный парапет.
— Мгновенная карма.
— Не мгновенная. Тридцать лет. Столько прошло после первой серии. И вот что еще важно: убийство Стравинской должно было стать первым из трех. То есть Зинаида спасла не только Инну.
Андрей взял стоявшую на журнальном столике миниатюрную фарфоровую вазочку, неизвестно как очутившуюся в служебной квартире, перевернул и стал постукивать по донышку. Кира посмотрела на его нервные движения и отвернулась.
— Ты сказал, что документов, доказывающих причастность Кружилина к этим событиям, в доме нет. Почему ты уверен, что они вообще сохранились?
— Не уверен. Но у меня есть на этот счет предположение.
— Не понимаю. Если обо всем ты узнал от своей бабки, то почему она не сказала, где хранит доказательства?
— Хотела сказать, только… я ведь тоже не сразу поверил в эту историю. Или просто духу не хватало во все это влезть.
Андрей повалил вазочку и стал катать по поверхности.
— Что случилось потом?
— Потом она умерла.
— Ты сказал, шесть лет назад.
— Да.
— И что?
Андрей поставил страдалицу-вазочку и взглянул Кире в лицо.
— Андрей… Ты намекаешь, что смерть бабушки…
— Не намекаю.
— Господи! Да не тяни уже!
— Она гипертоником была. Во время очередного криза сама сделала себе укол и… умерла.
— Не то вколола?
— Она болела гипертонией сорок лет. Как она могла перепутать лекарство?
— Так все же перепутала?
— Доза была слишком большая.
Борисоглебский схватил вазочку и сжал так, словно масло собирался выдавить. Кира стиснула зубы.
— Мне клещами из тебя вытаскивать?
— Соседка потом рассказала мне, что накануне к бабке приходил газовщик. Больше ни к кому, только к ней.
— Полиция знала?
— У соседки с перепугу все вылетело из головы. Вспомнила позже, но решила: раз бабку уже похоронили и с тех пор к ним никто из полиции не приходил, можно об этом забыть.
— Поняла. Полиции даже в голову не пришло искать криминальный след.
— Не пришло.
— Соседка видела газовщика?
— Видела. Говорит, был в форменной одежде и с чемоданчиком. Все честь по чести. Никаких особых примет она не запомнила.
— А узнать смогла бы?
— Понятия не имею. Фото Кружилина я ей показывать не стал.
— Понимаю. Вряд ли он сам стал бы рядиться в форму газовщика.
Кира произнесла это так, что Андрей понял: она поверила.
— Можешь сказать, какие документы пропали после его посещения?
— Кое-что пропало, но позже.
Кира решила набраться терпения.
— Подробнее можно?
— Бабку нашла соседка. У нее хранился запасной ключ на всякий пожарный. Она уверяла, что в квартире был обычный порядок, все вещи на своих местах. Но когда через три месяца я впервые вошел, то понял — тут побывали.
— Может, это сердобольная соседка?
— Исключено. В день похорон она вернула ключ моим родителям.
— Могла сделать дубликат.
— В принципе, да, но… Понимаешь, в шкатулке прямо на столе лежали деньги и украшения. Баба Поля любила брошки и умела их носить.
Андрей улыбнулся и наконец оставил вазочку в покое.
— Все, что могло заинтересовать соседку, было на месте, а из компьютера, например, забрали жесткий диск.
— Твоя бабушка работала на компьютере?
— В своем деле она была профессионалом. Или ты думаешь, что в архивах ведут записи в амбарных книгах?
— Бумаги какие-то были?
— Были, но все самое важное она хранила в компьютере.
— Однако бумаги, как я поняла, тоже забрали.
— Не все. Кое-то осталось.
— Ты должен мне их показать.
— Как раз на следующие выходные я собираюсь к деду Паше. Если хочешь, поедем вместе.
