— В Киммерийские земли?!
— Да, в Крым. Но долго там не задерживайся, — предупредил мальчик. — О здешних местах ни с кем не откровенничай. Уральские ребята скоро грамотку пришлют, так что жди новостей…
Наташа открыла глаза. Она всё так же лежала у себя на постели в номере пансионата и всё это время вспоминала случившееся с ней при путешествии в Грушевскую пещеру. Всё выглядело как сон, с той лишь разницей, что сны улетучиваются из сознания и не давят своей неотвратимостью. По возвращении Наташа всё же кое-чем поделилась с Димой, но вовремя спохватилась и скомкала разговор. Правда, обещала всё дорассказать потом, только это уже дело техники. Она вовсе не собиралась отказываться от обещания, но сейчас делиться с малознакомым врачом-криминалистом, пусть психологом, ей не очень-то хотелось.
Наташа интуитивно чувствовала, что познакомилась с Дмитрием не просто так, ведь случайного ничего не бывает в земной жизни. Только воспоминаниями о том, что пришлось испытать по ту сторону зеркала, делиться пока ни с кем не стоило. Тем более, что Кунгурские ребята обещались не терять свою новую знакомую из поля зрения и сообщить ей свежие новости.
Кто знает, может быть, Терёшечка уже вернулся из своего сошествия в царство теней и тень царства, а в пакете, который Наташа бросила, не прочитав на кровать, её дожидаются зазеркальные новости. Уж слишком она расслабилась за вечер, проведённый перед камином с человеком, который казался ей небезразличным. Действительно, растекаться каплями дождя по оконному стеклу не следовало.
Девушка взяла с кровати лежащий там пакет, надорвала и вытащила из него тонкие, но прочные листья берёзовой коры, то есть бересты. Когда-то в раннем детстве Наташа слыхала про берестяные грамоты, изготовляемые в древние времена на Руси, только сейчас ничего уже не помнила про русские папирусы. В памяти осталось мимолётное мнение академика Лихачёва, где учёный высказал предположение о берестяных грамотах, которые нечитабельны сейчас только потому, что раньше знали приготовление удивительных чернил, исчезающих с грамоты после прочтения. Может это какая-то тайна криптографии, либо простая экономия чистой бумаги, но ребята решили что-то сообщить именно на берестяных грамотках. На них текст читался легко, никуда не исчезал и даже написан был на современном русском языке.
Чем дольше Наташа читала сообщения, тем озабоченнее становилось её лицо. Наконец, отбросив на прикроватную тумбочку исписанные грамотки, девушка заходила по комнате, как лев по клетке, разве что не рычала при этом. Потом открыла шкаф, достала свой чемодан, раскрыла его на кровати и принялась скидывать туда разбросанную по номеру одежду. Посмотрев на часы, она отметила, что утро уже не за горами под накатившую сразу же волну страха опоздать и не успеть ничего сделать из задуманного. Застегнув наскоро чемодан, подойдя на секунду к зеркалу причесаться, девушка спешащей, но твёрдой походкой отправилась в дирекцию пансионата.
Сбегав быстренько к дежурной администраторше и нагородив ей что-то про важный вызов, Наташа благополучно выписалась из пансионата, вернулась в номер, дособирала чемодан и уже в седьмом часу спешила к автобусной остановке, чтобы успеть на автобус, уходящий в Симферополь. Из окна автобуса она бросила прощальный взгляд на ещё тёмные окна пансионата, за одним из которых Дима, вероятно, предвкушает продолжения Наташиных откровений. Что ж, не всегда бывает так, как намечаешь себе. Ведь жизнь никогда в твёрдые рамки или плановый график не загонишь и не человек командует судьбой, а всегда наоборот.
И вдруг Дмитрий вспомнил. Вспомнил давно забытый эпизод из детства, невесть как застрявший на одной из полок памяти, пылившийся там до поры, покуда простое ничего не значащее воспоминание о Кунгурских мальчишках, брошенное в откровениях его курортной пассией, не вытащило прожитое в детстве приключение на свет Божий. Диме вспомнилась старенькая деревянная деревенская церковь, куда водила его бабушка тайком от просвещённых родителей. Увидел и себя там подле бабушки, а рядом соседского пацана Стёпку, слывшего на деревне первым сорвиголовой, но исправно ходившего в церковь с родителями.
— Глянь-ка, Димка, — произнёс страшным шёпотом Стёпка. — Глянь-ка, кто здесь! — и мальчик показал глазами в сторону амвона.
А там, прямо супротив Царских Врат стоял Данило — деревенский юродивый.
Димка его сначала не приметил, но теперь понял Данило просто так в церковь не ходит. Значит, их ищет. Может даже отомстить хочет! Мальчишки часто закидывали юродивого камнями, дразнили: Данило-косорыло, улюлюкая и пританцовывая на все лады. А он не обижался. Пугал только: вот я вас!
Мальчишкам же деревенским только того и надо было, травля продолжалась до тех пор, пока кто-нибудь из взрослых не разгонял пацанят или подвернувшаяся сердобольная хозяюшка не уводила юродивого к себе в избу.
Но в церковь юродивый пришёл вовсе не за тем, чтобы продолжить войну с ребятишками. Здесь в церкви Данило стоял впереди всех прихожан, истово крестясь, а по его бородатому лицу текли слёзы.
Когда Дима увидел это собственными глазами, то долго ещё следил за юродивым, прячась за бабушку. Потом, решившись, бочком-бочком подобрался к Даниле, подергал за рукав меховой кацавейки, которую тот не снимал ни зимой, ни летом.
— Данило, а, Данило. Ты чё ревёшь? — тихохонько спросил Димка, но знал, что его услышат, потому что диакон только что перестал читать Большую Ектенью, и по церкви пронеслось небольшое затишье.
Юродивый оглянулся. Посмотрел на мальчика чистыми печальными глазами и тоже тихонечко ответил:
— Молюся я, Дима. Молюся, что б душеньки вы свои в огонь не бросали. Молюся я… А подрастёшь, тебе тоже мальчика отмаливать надобно будет. Не забудь тогда и меня помянуть… Токмо увернись от взгляда бабьего, змеиного…
Дмитрий передёрнул плечами. Воспоминание, пришедшее из детства, вроде бы было ни селу, ни к городу. Да, познакомился он в Коктебеле с небезынтересной женщиной, да понравился, вроде бы, ей тоже. Только почему она всё бросила и умчалась в Москву сломя голову? Нашёлся её сын?! Это было бы хорошо. Тогда никаких поминаний, обещанных с детства Даниилом, заказывать в церкви не придётся. Разве что бабий взгляд…
Собственно, вот уже и пригород Симферополя куда доставил его утренний автобус. Сейчас надо бы найти городские апартаменты билетных касс, куда он должен был обратиться по рекомендации администратора пансионата.
Перемещение из Коктебеля в Симферополь не заняло в памяти Дмитрия никакого места, потому что бытовуха съедает безоговорочно всё путное, не путное, путёвое, в общем, дорожное.
Так, — отметил он для себя, крутя в руках только что выкупленный билет на самолёт, — так, до Москвы час лёту, если с погодой ничего не случится. Далее.
Поезд, которым укатила Наташа, приходит в Москву завтра утром. Предстоит очень неспокойная ночь, которую придётся убить на планирование помпезной встречи и всяческих объяснений. Хотя, может быть, от объяснений удастся избавиться? Что делать, как-нибудь переночуем.
Дмитрий купил в журнальном киоске модную на сплетни газету «АиФ», чтоб не совсем загнуться т скуки за убиваемое время. И почти сразу же наткнулся на завлекательную статью под названием «В ловушке времени».
— Надо же! Я время собрался убивать, а кого-то оно поймало в расставленные сети? Даже журналистов заинтересовали Бермудские треугольники, — проворчал он, однако газету всё-таки развернул: «В 1987 году гонконгская газета „Evening News“ на основе официальных документов, попавших в руки её репортёров, сообщила об уникальном случае. На протяжении целого года лучшие учёные, историки и психологи Гонконга пристально изучали десятилетнего мальчика, содержавшегося в приюте Чейндж Бэй. Ребёнок был найден полицейским на улице, где он едва не попал под машину, — внимание стража порядка привлекло, что „парень был странно одет“. В приюте от него долго ничего не могли добиться, не понимая его языка, — как выяснилось, мальчик разговаривал… на древнекитайском». [77]
Вот это номер! Неужели Наташин ребёнок тоже попал в петлю времени и живёт сейчас в каком-нибудь прошлом или будущем? Статья в «Аргументах и Фактах» ссылалась на множество документальных и архивных материалов, так что этим вопросом следовало заняться более серьёзно. Ничего, скоро можно будет с самой матерью обсудить эту проблему, тем более что никуда она с поезда не денется.
Перелёт от Крыма до Москвы прошёл буднично, обыденно. Казалось, никого не интересуют проблемы возвращающихся в Москву отдыхающих. Действительно, кому какое дело до чужих проблем?! Это Дмитрий понял конкретно, хотя ему всё-таки хотелось чтобы хоть кто-нибудь восхитился его подвигом: надо же, обогнал поезд! от такого ухажёра не удерёшь и не скроешься!
