— Растительный наркотик для свиданий.
Она кивнула.
— Он не имеет ни вкуса, ни запаха и растворяется в воде. Превращает жертв в зомби. Они в сознании, но совершенно не могут сопротивляться. А когда действие наркотика кончается, не могут вспомнить, что с ними было.
На лестнице нам навстречу попался бразильский атташе — тот парень с длинными седыми волосами. Из распахнутого воротника рубашки виднелись черные курчавые волосы на груди. Он шел быстро, но словно бы задумавшись, с опущенной головой.
Поднимаясь по лестнице, я сказал:
— Есть распечатка звонков из его квартиры, с сотового телефона, что-нибудь в этом роде?
— Все собрали, уже работают.
Я остановился.
— А тот парень разве не в галстуке был?
Она посмотрела на меня в полумраке лестничного колодца, резко развернулась, и мы оба ринулись вниз по ступенькам.
Добежав до кабинета для допросов, где я разговаривал с Перрейрой, Диана распахнула дверь и охнула. Не могу сказать, чтобы то, что я увидел, меня удивило, и все же зрелище было дикое.
Тело Маурисио Перрейры было неестественно скрючено, лицо застыло в неслышном крике мучительной боли. Вокруг его шеи был туго, как жгут, закручен бордовый шелковый галстук бразильского атташе.
Я бегом пролетел по лестнице четыре этажа, выскочил на Кембридж-стрит, но пока добежал до тротуара, атташе уже исчез бесследно. Он мог уехать по меньшей мере в двенадцати направлениях. Дело безнадежное. Я упустил человека, который оборвал нашу единственную ниточку, ведущую к Алексе Маркус.
Диана встретила меня в вестибюле на шестом этаже и даже не стала ничего спрашивать.
— У тебя с самого начала не было шансов, — сказала она.
По всему этажу выла сигнализация. В кабинете для допросов, где держали Перрейру, уже работали фэбээровские криминалисты — снимали отпечатки, собирали волосы и волокна.
— Кто подтвердил его личность? — спросил я.
— В этом-то и проблема. Похоже, все думали, что его уже проверил кто-то другой. Он показал на входе удостоверение личности, заявил, что он Клаудио Барбоса из бразильского консульства — кто стал бы сомневаться?
— Кто-то должен был позвонить в консульство и выяснить, что там нет никого с таким именем.
— Я только что звонила. У них вообще нет атташе по правовым вопросам в Бостоне.
— Какие-то парни вламываются ко мне в квартиру, чтобы установить слежку за моим Интернетом. Группа быстрого реагирования появляется в Медфорде через несколько минут после того, как там появляюсь я. Арестовывают ключевого свидетеля, которого затем убивают прямо в отделении ФБР. Кто-то явно не хотел, чтобы я поговорил с Перрейрой.
— Только не говори, что обвиняешь Гордона Снайдера.
— Я бы с удовольствием обвинил Снайдера хоть в утечке нефти «Бритиш петролеум», хоть в глобальном потеплении. Но не в этом. Он слишком зациклен на том, чтобы прижать Маршалла Маркуса. Но это кто-то из руководства. Кто-то на высшем уровне, кто не хочет, чтобы я нашел похитителей Алексы.
— Ладно. Тогда, если кто-то действительно пытается помешать тебе найти Алексу, то по какой причине?
— Понятия не имею. Но у меня такое ощущение, что мне намекают.
— На что?
— Что я на правильном пути.
Мой старый друг Джордж Девлин — Ромео, как мы его называли в спецназе — был красавцем, каких поискать.
В школьные годы он был не только самым красивым и популярным парнем в классе и классным президентом, но еще и звездой хоккея. Причем в хоккейном городе, в Гранд-Рапидсе, штат Мичиган, а это кое о чем говорит. И в компьютерах он был ас.
Он мог бы преуспеть в чем угодно, но у Девлинов не было денег, чтобы послать его в колледж, и он ушел в армию. Прошел отбор в войска специального назначения и стал сержантом по связи. Там я и познакомился с Джорджем: он был сержантом в моем подразделении. Не знаю, кто первым придумал ему такое прозвище — Ромео, — но оно к нему приклеилось.
Однако после ранения в Афганистане и лечения в ветеранском госпитале он сказал, чтобы его так больше не называли, и мы стали звать его Джорджем.
Я встретился с ним в огромном белом кемпере, утыканном антеннами, который служил ему одновременно и домом, и передвижным офисом. Он держал его в подземном гараже в «Холидей-инн» в Дедхеме. Это было в его духе. Он всегда предпочитал встречаться в самых странных и труднодоступных местах.
Я открыл дверь и вошел в полутемную комнату.
— Хеллер.
Мои глаза постепенно привыкли к темноте, и я увидел, что он сидит на табуретке, спиной ко мне, перед целым строем компьютерных мониторов.
— Привет, Джордж. Спасибо, что сразу согласился встретиться.
— Я так понимаю, GPS-трекер пригодился.
— Еще как. Это было гениально. Спасибо.
Я протянул ему «нокию», которую забрал из квартиры Маурисио. Джордж крутанулся на табуретке и повернулся ко мне лицом.
Тем, что осталось от его лица.
Я так и не смог к этому привыкнуть. Это было ужасное месиво из сплошных глубоких шрамов. На нем были ноздри, прорезь вместо рта и веки, которые армейские хирурги каким-то чудом сумели сделать из кожи, взятой с внутренней стороны бедра.
Я сказал:
— Единственный номер, и во входящих, и в исходящих — номер какого-то мобильного телефона. По всей видимости, его контакт — тот, кто нанял его, чтобы похитить девушку. Если кто-то способен найти этого гада по телефону, так, пожалуй, только ты.
Он проговорил хриплым шепотом:
— А что же ты ФБР не попросишь помочь?
— Я не знаю, кому там можно доверять.
— Ответ: никому. Зачем ты вообще с ними работаешь?
— Они мне нужны. Я должен любой ценой найти Алексу.
Он шумно вдохнул, затем выдохнул.
— Без комментариев.
Он презирал все правительственные учреждения. Слишком уж они были могущественными и зловещими, и думаю, он их все скопом числил виноватыми в том, что в бензобаке его «хаммера» сработало иракское взрывное устройство.
Он склонил голову над телефоном.
— Ага, «Нокла-8800».
— «Нокия», ты хочешь сказать.
Он протянул мне телефон:
— Читать умеешь, Ник? Видишь, написано: «Нокла». — Он сдвинул заднюю крышку и вытряхнул батарейку. — «Шэньчжень спешиал», — сказал он, показывая ее мне. Батарейка была вся в китайских иероглифах. — Никогда не видел на eBay распродажи телефонов «нокия» — новеньких, за полцены? Они все сделаны в Китае.
Я кивнул.
— Покупаешь телефон через Интернет — и не надо рисковать, идти в «Уолмарт» или в «Таргет», светиться перед камерами наблюдения.
Девлин взглянул на один из своих мониторов. Там мигала зеленая точка.
— Кстати, насчет отслеживающих устройств — на тебе что-то есть?
— Насколько я знаю, нет.
— Можно взглянуть на твой телефон?
Я протянул ему мой «блэкберри». Он открыл крышку аккумулятора, приподнял батарейку и что-то вытянул из-под нее пинцетом. Показал мне.
— Кто-то следил за каждым твоим шагом, Хеллер, — сказал он. — Давно, как думаешь?
Я, конечно, никак не думал. Но теперь по крайней мере было понятно, как они выследили меня в квартире Маурисио Перрейры в Медфорде. Вот тебе и «конфиденциальная информация».
— Похоже, ФБР установило за тобой слежку. А я-то думал, ты с ними заодно. У кого-нибудь была возможность похимичить с твоим «блэкберри», пока ты не видел?
Я кивнул. Вспомнил, как сдавал «блэкберри» на входе в Бостонское отделение ФБР, и не один раз, а дважды.
— Теперь уже и у меня начинается паранойя, — сказал я.
— В любом случае, ты абсолютно прав насчет китайских подделок. Да, если покупать их через Интернет, меньше риск засветиться. Но есть и еще одна причина, поважнее. Об этом только самые крутые бандиты знают. IMEI. Электронный серийный номер. Он есть у любого телефона, даже у «ноклы». Но бандиты берут «Шэньчжень спешиал», потому что тогда их гораздо труднее отследить.
— Почему это?
— Когда у ФБР есть серийный номер настоящей «нокии», им всего-то и нужно что позвонить в Финляндию, и им скажут, где продан телефон. А вот эта вот красота совсем другое дело — кому ты про нее звонить будешь, на какую-то неизвестную фабрику в Шэньчжене? Там и по-английски-то никто не говорит и никакого учета не ведут наверняка, да и просто трубку, скорее всего, никто не возьмет. Вот и ищи.
— Значит, эти ребята — профи, — сказал я.
Он ответил:
— Держи свой «блэкберри». Чист, как слеза младенца.
— Спасибо, — сказал я. — Но лучше поставь этот жучок обратно. Только сначала разряди ему батарейку. Пусть умрет естественной смертью минут так через пятнадцать-двадцать.
Он кивнул.
— Тогда они не догадаются, что ты ее нашел.
— Вот именно. Пусть лучше меня недооценивают.
Когда я снова сел в «дефендер», мой мобильный зазвонил.
— Я все ждала, что ты позвонишь, — сказала Диана.
