я ее по-вашему трудоустроил? — удивился начальник. Коллеги одобрительно загоготали.
— Да мы знаем, для чего…
— А вот Дик, походу, не сообразил.
— Зачем ты его терпишь, Боб? Мы уже не можем сидеть с ним в одном помещении… Ты-то в своем кабинете, отдельно от нас…
— Терплю, потому что он не занимает много места, — реплика Боба заставила задыхаться всех от смеха снова.
Дик отнял телефон от уха и бережно опустил на раковину. Сам же уселся под ней, ощущая затылком убаюкивающую прохладу настенной плитки. Эмоций не было. Они в нем закончились.
— Так что думаете, он станет рисовать? Или все же догадается и сам подпишет увольнительную? — донеслось из динамиков.
— Он не шибко догадливый, — посетовал начальник. — Вот, только что мне пожаловался, как собственная семья дурила его с отцовством…
— Хм…
— Может, не дурили? — предположил Олдли. — Его отец просто увидел, что выросло, и решил от него так хитроумно отказаться?
— Они мне ничего не рассказывали… Ничего и никогда, — глумливо скопировал Дика начальник. — Я уже мнусь, покашливаю, не знаю, как еще ему донести, чтобы он немедленно свалил из моего кабинета. Нет, продолжает стоять и ломать трагедию, как студентка Шекспировского театра…
— Творческий человек, — подытожил Шон.
Дик отключил телефон.
Интересно, Чип способен удаленно вызвать короткое замыкание в офисе посреди ночи? Чтобы Большой Дом Куэй сгорел, а в выплате страховки из-за какой-нибудь хакерской уловки Бобу отказали. Ах да, он же перед уходом выдергивает все вилки из розеток. Шанс пожара маловат…
В офис Дик вернулся с каменным лицом. Шон снова исчез, но Боб сидел на столе напротив покашливающего редактора.
— Ну что, как рисунок? — обратился он к Дику.
Дик смерил его тяжеловесным взглядом. Боб почти не прилагал усилий, чтобы держать лицо ровным. Минуту назад он смаковал с коллегами издевательства над своим малорослым подчиненным, надрывался со смеху и от натуги краснел, но к его приходу даже тон кожи успел выровнять.
А вот Олдли не был в этом настолько же хорош, поэтому старательно отвернулся к монитору. Руперт же увлеченно смотрел в окно.
— Любопытный… концепт… — выдавил из себя художник.
Начальник нетерпеливо мотнул головой.
— Я не мнение спрашиваю про рисунок, а твою стадию работы над ним. Успеваешь до вечера?
— О, да, — заверил Дик. — К вечеру все будет готово, можешь не сомневаться.
Под сощуренный взгляд Боба, он спокойно прошествовал до своего стола, раскрыл графический редактор и взялся за дело.
* * *
— Господа, прошу вашего внимания! — Дик сделал коллегам пригласительный жест к своему креслу. — Жемчужина Алтайского ущелья готова.
Недовольный Олдли оторвался от редактуры и с сомнением взглянул на художника.
— С каких это пор ты так торжественно подходишь к завершению обложки?
— С тех самых, как стал вдохновлять шутников, вроде вас, на создание фэнтезийных миров с принцессами и гномами…
— Чего?
Руперт первый подошел к компьютеру Дика. Его спина напряглась.
— Олдли… Тебе нужно это увидеть.
— Что тут у вас происходит? — поинтересовался Голдлесс, высунувшись из своей каморки.
— Иди сюда, Шон, — подозвал его Руперт так тихо, будто боялся спугнуть изображение на экране.
Шон в три длинных шага преодолел расстояние от двери до зрелища, его пронырливые глаза неверяще расширились.
Дик в точности воссоздал эскиз за исключением некоторых, внесенных им изменений. Вместо головы гнома было адаптировано под цветопалитру рисунка фото водительских прав Олдли.
Штаны у гнома были спущены, естество торчало наружу, но завершалось оно неудачной фотографией Шона с выпускного, где он на спор побрился налысо.
У принцессы же вместо грудей кокетливо выглядывали из-под декольте обрезанные лица Руперта и Боба, а ее шея перерастала в перерастала в статуэтку Ронни Лаучмена — награду зрительских симпатий, разыгрываемую в их штате каждую неделю по телевизору за лучшую шутку, кем-либо произнесенную в просторах медиа.
— Ну что, Руп, будем распечатывать макет? — спросил Дик. — Или цвета еще немного подтянем?
— Да нет, с цветами порядок, — Шон повернулся к Дику с побелевшим от ярости лицом. — Но вот зубов во рту как-то многовато у тебя получилось, Дейл. Перебор, как по мне. Надо бы поубавить их процент…
Дик схватил с ближайшего стола настольную лампу со стальным абажуром.
— Вот только дай мне повод… И я раскрою тебе череп…
— Эй-эй, ребят, остановитесь! — Олдли втиснулся между ними, распростерев руки. Дверь директорского кабинета хлопнула об стену.
— Да что опять не так?! — закричал Боб с порога. — Почему вы не работаете?
— Художника своего спроси, — отозвался Шон, пытаясь стряхнуть со своего плеча пальцы редактора. — Это он не работает, а карикатуры с нами рисует!
— Что? Какие карикатуры? — не понял начальник. — Ты вообще не должен знать, что он рисует, Голдлесс, ты должен безостановочно обзванивать новостные каналы для рекламы Тайлера Синика!..
— Наши головы вместо членов, Боб! Он и тебя тоже пририсовал!
Боб приблизился к компьютеру Дика, и недоверчиво склонил голову.
— Что это…
Вопрос был явно риторическим. Не дождавшись ответа, начальник рухнул в кресло и приложил ладонь к виску так, будто его охватила мигрень.
— Что же ты наделал, Дик, — пробормотал Олдли.
— А вы думали, я стану это терпеть?
— Тебе больше не придется терпеть, — резко произнес Боб, разворачиваясь к нему. — Думаю, мы даже обойдемся без бумажной волокиты…
— Да… да… ты уволишь меня за это, вот так удивил, — перебил Дик. — Какие же вы все невинные и интеллигентные… Самим-то не противно передо мной стоять и до последнего корчить из себя жертв? Выродок из гномьего выводка… Да, я низкого роста!.. Но ниже вашей выходки уже ничего нет…
— Какой выходки? О чем ты?
— Хватит! — взревел Дик, с силой нанеся удар по столу лампой. Абажур погнулся, осколки брызнули в отшатнувшихся коллег. — Ублюдки! Посмеялись и хватит… Притворяться вам дальше смысла нет. Я ухожу.
Олдли опасливо отодвинул собой Руперта и Шона, давая озверевшему Дику пройти. Начальник провожал его ошалевшими глазами.
— Ты заплатишь за лампу.
— Вычти
