— Чё-ёрт! — выдохнул Смирнянский, потому что в свете двух фонариков узнал подземелье. — Как вы его нашли? И где в это время был я? — пробухтел он настолько глупым голосом, что Ежонков даже покатился со смеху. И это — здесь, в подземелье, где Сидоров боится каждого шороха!..
Сидоров оглядывался, видел один только мрак и с содроганием чувствовал, как в спину ему клыками впивается тот мрачный, холодный взгляд, который обычно преследует его во всех пещерах. Всё, сейчас появятся Горящие Глаза… Свет двух фонариков рассеивал мрак и превращал его в желтоватую мглу. И вдруг вдалеке в этой мгле внезапно возникла серая тень человека. Она на миг заклинилась, а потом — резко метнулась туда, где было непроглядно темно.
— Пётр Иванович! — взвизгнул Сидоров, чья храбрость мгновенно отказала, когда он увидел это чуждое создание.
— А?? — вздрогнул Серёгин, мгновенно вскинул голову и тоже заметил, как тёмное существо нырнуло во мрак. — Василий Николаевич! — призвал он Недобежкина. — Там человек!
— За ним! — скомандовал Недобежкин и рванул туда, где исчез неизвестный человек.
Пётр Иванович рванул за ним, пытаясь высветить беглеца, Ежонков споткнулся, сделав два шага, и упал, а Смирнянский ещё не до конца пришёл в себя и поэтому остался сидеть на полу. Сидоров тоже было побежал, но вдруг из-за поворота на него глянули Горящие Глаза. Сержант заклинился с поднятой ногой и резко повернул голову в ту сторону, откуда они сверкнули. Но Глаза мигом исчезли. Сидоров дал себе торжественную клятву не бояться Глаз, а вступить с ними в схватку, и поэтому — выцарапал свой фонарик, включил его и отправился на поиски их владельца…
— Он туда побежал! — закричал Недобежкин, когда они Серёгиным оказались перед развилкой. — Направо!
Пётр Иванович тоже видел, что незнакомец побежал направо — кстати, последний был не призрак, а из плоти и крови, потому что, убегая, он грузно топал. Сделав скачок, Серёгин смог захватить беглеца в круг света. Да, это человек, он одет в чёрный спортивный костюм и чёрную шапочку, которая маской натянута на лицо. И — ему некуда бежать: желая скрыться от погони, человек побежал куда придётся и попал в тупик.
— Попался! — пропыхтел за спиной Серёгина Недобежкин. — Берём его!
Пётр Иванович прыгнул вперёд, налетел на беглеца и сразу схватил его, потому что тот дрался на редкость неуклюже, как баба в возрасте. Да и выглядел сей субъект тоже как-то по-бабски… Серёгин без труда поверг его на пол пещеры одной рукой, а потом — подошёл и стащил с незнакомца маску. Из-под маски показалась странная, не в меру пышная, кудрявая шевелюра, а когда Серёгин, светя фонариком, заглянул в лицо пойманному незнакомцу — так просто отступил, поражённый, выронил маску, и едва не выронил фонарик.
— Серёгин, ты чего? — удивился Недобежкин, подбираясь поближе, не выпуская изловленного «шубина» из круга света.
От луча фонарика Серёгина шарахнулся не гномик, не чёртик и не призрак… даже не Генрих Артерран… А — никто бы в это не поверил, если бы не увидел своими глазами. Недобежкин и Серёгин изловили в подземелье Сабину Леопольдовну Кубареву! Сабина Леопольдовна закрывала накрашенное лицо ладошками и жалобно плакала. Надо же, какая встреча! Пётр Иванович уже и забыл о ней…
— Чёрт! — буркнул Недобежкин. — Да они взяли в оборот всю эту семейку! Давай, Серёгин, выводим её!
Пётр Иванович подхватил Кубареву под правый локоток, а Недобежкин — под левый. Оторвав её от пола, они почти, что взвалили Сабину Леопольдовну к себе на плечи и поволокли к выходу. Вот теперь Ежонкову будет с ней работка!
— Эй, Сидоров, чего ты там нашёл? — осведомился Ежонков, наблюдая за тем, как сержант методично обшаривает глухой угол, тщательно освещая его фонариком.
— Горящие Глаза! — фыркнул за Сидорова Смирнянский, тихонько подкравшись к Ежонкову.
Вокруг висела зловещая мгла, которая не располагала к шуткам. Ежонков сдрейфил не на шутку, услышав у себя за спиной громкий голос Смирнянского.
— А? Что? — подскочил Ежонков, и невесть откуда выцапал маузер.
— Эй, полегче с этой штучкой, хомячок! — буркнул Смирнянский, оказавшись на мушке. — Можешь пораниться!
— А, это всего лишь ты… — с облегчением выдохнул Ежонков, запрятав оружие подальше. — У меня, кстати, нету на него разрешения… Сидоров, ты там скоро?
А Сидоров стоял, как вкопанный, и заворожено взирал перед собой куда-то на тёмную стену. Он опустил фонарик, светил себе под ноги и Ежонков со Смирнянским увидели… нет, не Горящие Глаза, а один маленький мигающий красненький глазок. А вернее, не глазок, а индикатор…
— Слышь, Игорь, похоже на бомбу… — прошептал Ежонков, взирая на этот «глазок» так же заворожено, как и Сидоров.
— Ну, чего вы глазеете?? — пихнув и Ежонкова, и Сидорова, Смирнянский протолкался к «глазку», и отобрав у сержанта фонарик, направил его на эту зловещую красную лампочку.
— Так и есть, бомба! Чёрт… — сквозь зубы процедил Смирнянский, увидев, что к стене пещеры прилеплена лепёшка пластида с проводками и дурацкой лампочкой. А лампочка, кстати, стала куда чаще мигать. — Этот ослик заминировал пещеру.
— На-надо уходить… — пролепетал Ежонков и пихнул Сидорова. — Старлей, бежим!
Сидоров, словно бы очнулся от забытья. Тут нет чертей и призраков, зато тут есть бомба, и если она рванёт — неминуемо будет ОБВАЛ!
— Бежим! — Сидоров сорвался с места и задал стрекача.
— Васёк, Петруха! — заорал Смирнянский, забыв, что в пещерах не кричат. — Дуем отсюда — тут бомба!
А Ежонков улепётывал, тряся пузцом и пыхтя, как закипающий электрочайник. Вскочив в темноту, он обо что-то споткнулся и растянулся на земляном сыром полу.
— Васёк, Петруха! — донеслось до Серёгина и Недобежкина, которые волокли тяжёлую Сабину Леопольдовну.
— Чего они хотят? — удивился Серёгин.
— Смирнянский! — фыркнул Недобежкин. — Сколько раз я ему говорил про обвалы… Чёрт, орёт, шо тот гиббон!
— Тут бомба! — между тем «заорал гиббон» и поднял Недобежкина на уши.
— Серёгин! — всполошился милицейский начальник. — Вперёд! Вернее, НАЗА-АД!
Пётр Иванович ещё не до конца понял, что случилось, но ноги уже несли его туда, где мерцал и дёргался кружок света от фонарика Сидорова. Серёгин уже не раз избежал участи быть похороненным под массами камней и земли. Поэтому он бежал, как резвая газель и даже не чувствовал на себе веса Сабины Леопольдовны. Недобежкин тоже бежал, как резвая газель, однако пыхтел и отдувался, потому что медлительная Сабина Леопольдовна здорово тянула назад. Пётр Иванович заметил, что впереди, прямо на дороге среди мелких камешков лежит что-то бесформенное, похожее на набитый мешок. Думая, как бы ни споткнуться, Пётр Иванович заключил препятствие в световой круг и обнаружил, что перед ним никакой не мешок, а барахтается упавший Ежонков.
— Ежонков! — рыкнул Недобежкин и застопорил прямолинейное движение наружу. — Вставай, ты, увалень болотный!
Милицейский начальник сгрузил Кубареву на плечи Серёгина и схватил Ежонкова за шиворот. Ежонков не покалечился, когда падал, однако он был настолько ленив, что поднимался, казалось, два часа, а Недобежкин всё пихал его и ворчал. Серёгин в одиночку дотянул Сабину Леопольдовну до ступенек. Кубарева перебирала своими неуклюжими ногами, семенила вперёд, но казалось, не хотела вперёд и упиралась, стремясь совершить дурацкий побег. На лестнице Пётр Иванович догнал Смирнянского и Сидорова.
— Поймали! — обрадовался Смирнянский. — Эй, Серёгин, ты в курсах, что этот ослик заминировал пещеру?
— Ухь! — фыркнул Пётр Иванович, толкая Кубареву вверх. — Помогите тащить, а то она всё сбежать мылится!
— Она? — изумился Смирнянский и подхватил Сабину Леопольдовну под вторую руку. — Так что, этот «шахид» — чувиха??
— Чувиха, — вздохнул Пётр Иванович. — Поднимаемся.
Они все вылезли из проклятого подвала и выскочили из развалюхи-халупки на улицу, где ветерок мирно качал высоченные сорные травы, а солнце пряталось в рваные облака. Ежонков так хрипло отдувался, будто бы покрыл марафонскую дистанцию, а Сабина Леопольдовна — сидела на траве и рыдала, не прекращая.
— Ну и террорист! — презрительно буркнул Смирнянский, глядя сверху вниз, на эту растрепанную немолодую особу, которая не умеет ни бегать, ни драться, ни… минировать, потому что её бомба до сих пор не взорвалась.
— Это Кубарева, — пояснил Серёгин. — Забацали её в «порчу», наверное…
— Кубарева? — Сидоров не поверил своим ушам и не верил глазам.
Да, Кубарева, конечно, боевая: муженька строила, Серёгина строила, от бомжей отбилась с помощью пылесборника от «Шмеля»… Но чтобы минировать…
— Если забацали — расколдуем! — обнадёживающе заявил Ежонков. — Прямо сейчас могу!
