— Милиция, — развеял все сомнения Недобежкин и показал своё красное удостоверение. — Скажите, имя хозяина — Геннадий?
— Нет, — отказался Иван Степанович. — Виктор Прохорович Чуйко наш хозяин.
— Ладно, — кивнул Недобежкин и протянул рабочему фотографию Зайцева. — Вы видели этого человека?
— Неа… — буркнул Иван Степанович, бросая угрюмые взгляды вниз, на сапоги. — Не видал.
— А этого? — Недобежкин подсунул рабочему Интермеццо.
— И этого не видал, — покачал головой рабочий и тут же поинтересовался: — Банда, что ли?
— Банда, — согласился Недобежкин и вынул фотографию Генриха Артеррана, которую он считал «козырной». — Ну, а этого вы видели?
Милицейский начальник ожидал, что рабочий скажет сейчас, что Генрих Артерран и есть Виктор Прохорович Чуйко, однако Иван Степанович разочаровал Недобежкина:
— Не видел.
Да, Недобежкин разочаровался. Кажется, «милиционер Геннадий» успел продать хоромы некоему Виктору некоему Чуйко. Придётся вызвать этого Виктора на беседу.
— Вы можете позвонить хозяину? — осведомился Недобежкин у Ивана Степановича.
— Бригадир может, — ответил тот и собрался идти за бригадиром.
Но милицейский начальник подумал, что хитроумный маляр сейчас скроется за «крепостной стеной», и его не дождёшься потом оттуда никогда. Поэтому он остановил движение Ивана Степановича и потребовал от него:
— Нет, вы, лучше, позвоните бригадиру!
Пётр Иванович наблюдал за всем этим в окно, и ему показалось, что маляр выполняет требование милицейского начальника крайне неохотно. Потом он ещё долго объяснял бригадиру, зачем тот должен покинуть «крепость», а бригадир, кажется, не спешил выходить. Потом Ивану Степановичу, наконец, удалось уломать бригадира, и тот выдвинулся из-за стальной не покрашенной пока что калитки. Выглядел этот бригадир, как типичный строительный бюрократ: пузатенький, усатенький, среднего роста и среднего возраста, чистенько одетый — работой себя не утруждал — и с бурой папкой в руках. К тому же он надвинул оранжевую строительную каску на самый нос — очевидно, чтобы милиция не заметила его лицо.
— Ну? — осведомился бригадир, глядя в землю, на покрашенную траву.
После того, как бригадир не узнал ни одного из предложенных ему преступников, Недобежкин заставил его позвонить Чуйко.
Пока дожидались хозяина — и бригадир, и маляр топтались у ворот и нервно курили. Недобежкин не мог пока разобраться, чего именно боится эта «сладкая парочка» — гнева хозяина и увольнения без зарплаты, или чего-то другого — тёмного и таинственного, о чём они предпочли бы промолчать…
Вскоре подъехала машина Виктора Чуйко — у него оказалась хорошая машина: новенький БМВ. Как Чуйко нервничал, стало заметно до того, как он нажал на тормоз — БМВ вилял из стороны в сторону, то сбавлял скорость, то срывался в «галоп». Чуйко затормозил ещё резче, чем Ершова, и маляру с бригадиром повезло, что пульверизатор был выключен. У ног Ивана Степановича и его начальника собралась горочка окурков.
Чуйко выскочил из салона и свирепо насыпался на пузатенького бригадира:
— Кротов! — он даже схватил бригадира за воротник и пару раз дёрнул. — Что здесь происходит??
— Милиция… — пискнул бригадир, пытаясь спасти свой воротник, зажатый в кулаке Чуйко.
Недобежкин вышел из микроавтобуса и, стараясь обходить залитые краской участки травы, приблизился к новому хозяину терема «милиционера Геннадия».
— Милиция, — сказал он Чуйко, предъявив удостоверение.
Чуйко был на взводе. Он выхватил у Недобежкина удостоверение, прежде чем тот успел назвать свою фамилию, и вперился сначала в лицо милицейского начальника, а потом — в его чёрно-белую фотографию.
— Ага, ага, — Чуйко, наконец, убедился, что документ действительно, принадлежит Недобежкину, и вернул его.
— Грррм, — негромко хмыкнул Недобежкин и положил своё слегка помятое удостоверение в карман.
— В чём дело? — проворчал Чуйко, подняв на Недобежкина удивлённые глаза.
— Когда вы приобрели этот дом? — спросил у него Недобежкин.
— Две недели назад… — пробормотал Чуйко, и в его беспокойных серых глазах отразился страх того, что дом отчуждён, под арестом, в залоге, с долгами…
— Хорошо, — кивнул Недобежкин, сделав вид, что не заметил испуга Чуйко. — Скажите, пожалуйста, у кого из этих людей вы его приобрели? — с этими словами милицейский начальник выложил несколько фотографий прямо на капот БМВ Чуйко. Чуйко по этому поводу никак не возмутился: кажется, заинтересованность милиции его новым и дорогим домом повергла его в шок. Он послушно начал разглядывать предложенные лица, среди которых были следующие субъекты: Зайцев, Кашалот, Интермеццо, Генрих Артерран, Тони Блэр, Джастин Тимберлейк, Вениамин Рыжов — он же Рыжий, Тиль Линдеман и Карпец.
— Ну, — протянул Чуйко, у которого столь богатый выбор вызвал замешательство. — Вот эти — точно, нет, — он сгрёб в отдельную стопочку Тони Блэра, Джастина Тимберлейка и Зайцева.
«Зайцева отмёл», — отметил про себя Пётр Иванович.
— Вот он! — вдруг воскликнул Чуйко и неожиданно схватил — кого бы вы думали??? Вениамина Рыжова! Вениамина Рыжова, который считался мёртвым и похороненным уже почти что, четыре года!
— Вы уверены? — осведомился Недобежкин.
— Ну, да! — настоял Чуйко. — Вот он, Калугин!
Так, теперь Рыжов сделался Калугиным… Очень интересно…
— Он, что, аферист, да? — пискнул Чуйко, страшась, что выбросил большущие деньги на вольный ветер. — Смылся с моими деньгами, а дом принадлежит кому-то другому???
— Нет-нет, — пробормотал Недобежкин. — А можно осмотреть дом?
Услыхав сие заявление, Чуйко побелел и даже икнул. У него подкосились ноги и он едва не упал. Пётр Иванович озадачился таким поведением хозяина. Оказалось, что когда рабочие впервые спустились в подвал — они обнаружили там, в полу какую-то яму. Тогда Чуйко не придал этой яме никакого особого значения, а решил просто засыпать её и зацементировать. Он уже и забыл про неё благополучно, однако когда ямой заинтересовалась милиция — на голову Чуйко упало пугающее озарение. А вдруг это не просто так себе яма, а кто-то когда-то кого-то прикончил, и в этой яме запрятал??? Чуйко аж вспотел холодным потом, когда понял, в какую кашу он только что вляпался. Пока шли с милиционерами к дому — Чуйко едва переставлял ноги и полз даже медленнее, чем бригадир Кротов. Много как милиционеров приехало — целых пять человек, и следователь среди них тоже есть. Страшно — коленки Чуйко меленько дрожали, из-за чего он часто оступался на ровном месте.
Недобежкин хотел оставить Ежонкова охранять Ершову, но тот запротестовал:
— Под гипнозом она никуда отсюда не денется! Сидеть будет, как кукла до тех пор, пока я не скажу: «Отомри»!
— Ладно… — буркнул Недобежкин и сделал только то, что замкнул машину на ключ.
Подвал в этом доме был устроен по американскому типу: не неудобный люк в полу, а специальная широкая дверь в одном из нежилых помещений, которое Чуйко называл «мастерская». Отперев эту дверь, взволнованный хозяин поднял дрожащую руку, щёлкнул выключателем и явил из мрака удобную деревянную лестницу с перилами, которая вела вниз. Сидоров, спускаясь, подумывал о «правиле Сидорова», однако в подвале Чуйко было так светло и пусто, что не спряталась бы и мышка, не то, что Горящие Глаза! Пол был ровненько зацементирован, и всякие следы дьявольской ямы тщательно скрыты.
— Скорее всего, у него в подвале — каверна! — догадался Ежонков. — Как в комендатуре у Девятки. Говорите, две недели назад домик-то купили? — обратился он к Чуйко.
— Да… Да… — робко подтвердил Чуйко. — Я хотел тут спортзал устроить…
— А что здесь было до того, как ваши рабочие выскоблили подвал? — поинтересовался Пётр Иванович.
— А, ничего! — всхлипнул Чуйко. — Голые стены и дыра!
— Ага, — заключил Ежонков. — А вы никогда не слышали из подвала какие-нибудь звуки: голоса там, шум, гул?
Чуйко задумался, а вот бригадир Кротов почему-то попятился и предпринял попытку тихонечко, бочком убежать наверх. Внимательный Смирнянский заметил необычное поведение Кротова и заступил ему дорогу.
— Куда? — поинтересовался Смирнянский.
Кротов начал мямлить, что ему необходимо «выйти по-маленькому», но Смирнянский уличил его во лжи:
— Брешешь! — и сказал Недобежкину: — Васёк, он брешет!
— Кротов? — пуще прежнего испугался Чуйко.
Кротов хотел как-то оправдать себя, но когда все пять милиционеров приблизились к нему и обступили — бригадир оказался припёртым к стенке. Поняв, что деваться ему некуда, Кротов воскликнул, обращаясь к Чуйко:
— Виктор Прохорович, помните, вы таджика взяли на половину оплаты???
— Ну, помню… — прошептал Чуйко.
