Макса бритвой полоснул ее поперек груди, неглубоко. Пума задохнулась от боли, крик сдержала. Садист, как ни в чем ни бывало, застегнул ей шубку на одну пуговицу, чтобы скрыть рану от главаря, и потрепал девушку по щеке.
– Скрываешь ты что-то! Нехорошо. Мы тебя живьем сожжем, шашлык будет, – злорадно пообещал он, и отправился за канистрой. Макс тем временем разомкнул наручники. Вернувшись, Колтун увидел, что Пума свободна. Он поставил канистру и недовольно заявил:
– Макс! Ты это. Шалаву мне отдал!
– Мы ее с собой заберем. Пригодится еще.
В руке Макса словно ниоткуда появился пистолет, Пума замерла.
– Нет. – Колтун скривился. – Я ее здесь порешу! Она мне шнифт выпустила. Ты обещал!
– Не надо спорить, дорогуша!
Выстрел ударил по ушам и отскочил в заоблачную высь. Березы тянули сухие сучья, по небу плыли облака, а Колтун схватился за грудь, широко зевнул и вдруг упал навзничь. Шляпа слетала с головы. Макс убрал пистолет, открыл канистру и стал неспешно поливать своего помощника с головы до пят. Бензин булькал в горловине, плескался, растекался, розовыми пятнами прожигал снег, впитывался в одежду. Пума пошатнулась, ей стало дурно. Бензиновые пары колыхали воздух стеклянной пеленой. Она боялась отпустить березу, держась, чтобы не упасть, стояла и наблюдала за происходящим. Макс старательно, словно делал ответственную работу, поливал голову, вокруг проступила прошлогодняя трава. Колтун единственным глазом таращился в голубое небо, и не мог напиться. Вдруг хрипнул, изо рта плеснулся бензин. Пума тихо ахнула.
– Он жив!
– Воздух вышел, из легких, – Макс вытряхивал остатки бензина. – Иди в машину, дорогуша!
Пума сделала десяток шагов, оглянулась. Убийца делал свою привычную работу. Он закрыл канистру, отнес ее подальше, вернулся к березе, обошел кругом, осмотрелся, подобрал окурки, шляпу Колтуна, положил все это на грудь мертвеца. Бандит, который несколько минут назад наводил на нее ужас, напоминал памятник самому себе. Лежал в пальто и шляпой на груди, как гранитный монумент, поверженный наземь. Макс почистил снегом ботинки, вытер руки носовым платком, достал из кармана спички. Пума зачарованно наблюдала, дышать было больно. При малейшем движении платье, прилипшее к краям раны, наждаком рвало кожу. Раздался сильный хлопок. Огонь скакнул высоко, тут же осел и стал пожирать добычу, разбрызгивая искорки. Макс убрал пустую канистру в багажник, окинул внимательным взглядом место преступления, потом они сели в машину. Оранжевый «Москвич» не спеша тронулся в обратный путь.
– Макс, можно спросить? Один вопрос.
– Задавай.
– Как ты узнал про условный стук в дверь? Чемодан с героином. Мы же его только ночью нашли, а утром ты все знаешь. Как так?
Вместо ответа, Макс свободной рукой дотянулся до бардачка, вынул портативный магнитофон, отмотал пленку назад, включил. Она услышала голос Ежова:
– Я поехал. Слышишь? Закройся за мной. Когда вернусь, постучу вот так!
Прозвучала знакомая дробь. Макс выключил магнитофон и молча сунул его обратно в бардачок. Оказалось, все очень просто. В ее квартире подслушивающее устройство? Пума не стала спрашивать, и так все ясно. Багира – подруга Макса! Конечно, он микрофон установил. Сам или его помощники, а Пума? Чего она только не болтала там. Все прослушивается, ей стало дурно.
– Радиомикрофон, – Макс кивнул, словно услышал. – Вещь удобная. Я его в последнюю встречу установил, – он покосился на пассажирку. – Багира мать моего сына. Могу убить кого угодно. Ее нет. Ты понимаешь, что к ее смерти я отношения не имею? Вот что, дорогуша. Расскажи о своем Серже. Что он из себя представляет?
– А что рассказать, – Пума пожала плечами, поморщилась от боли. – Художник, бывший оперативник. Вроде в КГБ работал, с сердцем проблемы, приступы бывают. Вообще он добрый. Но странный. Нервный очень, говорить может ласково, а иногда так взглянет, мороз по коже.
– Импотент? – Макс спрашивал деловито, чтобы получить информацию.
– Нет. Что-то другое. В нем бешеная энергия, захлестывает его целиком. Мысли все время чем-то заняты. Это с женой его связано, убили, как Багиру. Смотрит на меня, а сам думает, как того маньяка поймать. Это его бзик. За жену отомстить.
– Понятно. А мэр, отец его. С ним знакома? – Макс повернулся. – С мэром.
– Откуда! Нет, конечно. Мы с Сержем только познакомились…
Машина с боковой дороги выехала на трассу. На горизонте показались высотные дома, город был рукой подать. Пуме не верилось, что она жива, и возвращается в город, а человек, который обманом ее похитил, догорает на свалке, наверно, одни головешки остались. Рано обрадовалась! Макс прижался к обочине и остановил машину.
– Вот что, дорогуша. Нам надо заключить деловое соглашение.
– Вначале хотел убить… – недоверчиво начала Пума.
– Хотел бы, убил, – оборвал Макс. – Не сомневайся. На свалку заехали, чтобы Колтуна замочить, а ему об этом знать не обязательно было, да и тебе тоже. Разговорить не мешало.
Пума была потрясена таким расчетом.
– А за что ты его?
– Стучал Краснову. Теперь слушай! Колтун получил задание тебя замочить, я ему помешал. Это понятно? Жизнь спас. Кто приказал? Барин. Тебя надо спрятать. Наши желания совпадают, насчет Ежова. В городе намечается заварушка, полетят головы, и Сергей Петрович пойдет в гору, в стране перемены. Твое дело бабское, постарайся за него уцепиться, выйти замуж. В этом наш с тобой договор. Я помог тебе, придет время, сочтемся. Со своей стороны, я буду тебе помогать, содействовать.
– Это каким, интересно, образом? – не удержалась Пума от язвительного замечания.
Макс без разговоров схватил ее одной рукой за волосы, другой вынул пистолет и засунул ей в рот. Пума в ужасе только глаза выпучила, запах пороха и горький вкус металла перевернули мир за один миг с ног на голову.
– Чуешь, чем пахнет? – она только моргнула. Макс не спешил, дожидаясь, пока она усвоит каждое слово. – Я буду помогать до тех пор, пока ты держишь свой язычок за зубами. В том числе и от Сергея Петровича, наш договор касается только нас. Если нарушишь, мозги твои вылетят в форточку, если захочу, то прямо сейчас. Это моя помощь, что ты живешь. Понятно, дорогуша?
Она снова моргнула, он убрал пистолет, и взялся за руль. Болтать ей больше не хотелось. Скоро они были в городе, миновали пост ГАИ, свернули под «кирпич», и по липовой аллее подкатили к высокому забору с будкой КПП. Макс посигналил. Дверь приоткрылась, показался охранник в бронежилете, на плече висел автомат. Пума ничего не понимала. Воинская часть, закрытый объект? Макс махнул рукой, железные ворота начали отъезжать в сторону. «Москвич» заехал на территорию и завернул к большому гаражу-ангару с несколькими выездами. В глубине двора за вековыми соснами виднелся особняк, туда вели
