25 октября, 1991
Хеллоу!
Только поговорили про повариху, а оно вон как… чуяло сердце.
Тетка или сообразила чего, или услышала…
Только как-то шепотом поделилась сомнениями насчет происхождения мяса с Петром. Он вроде как охранник и, значит, не при делах в мутках хозяйских.
Пустили на котлеты.
Бурсакам понравилось.
А мне даже как-то жалко, работала споро.
Да, видно, судьба у нее такая.
До встречи.
* * *
27 октября, 1991
Здравствуй.
Сегодня приходили из органов, интересовались пропавшей поварихой. Ради смеха пригласила за стол, накормила борщом с пампушками и макаронами с котлетами. Последняя партия из поварихи. Остальные уж съели.
Спасибо говорили, от добавки не отказались. Сыщики!
Но с промыслом повременим пока, затаимся.
В убыток поработаем. Покупное мясо слишком дорогое. Ничего, опосля отобьем.
Пока.
* * *
11 мая, 1992
Привет, Мой дневник.
Сегодня решили закрыть закусочную и податься в теплые края.
Неспокойно стало в последнее время. Пропавших людишек искать начали усиленно, а здесь еще какой-то маньяк пару девок снасильничал, выпотрошил, как жаб на уроке анатомии. И где только такие уроды берутся?
Поработаем сезон на курорте. Заодно Натуська покупается в море.
До встречи.
* * *
27 мая, 1992
Привет!!!
Я на море!
Красотища!!!
Вчера домик нашли на отшибе, и сдается без хозяев. Места опять-таки свободного много – пять комнат и просторный сарай. Для наших планов самое оно.
Пару деньков отдохнем, к местным порядкам и обычаям присмотримся. Нужно же промысел налаживать. Местные говорят, что сезон работы год кормит. Вот и нам нужно до осени по максимуму заработать.
Пока…
Листаю еще пару страниц. Пустопорожняя болтовня в две строчки о пляжах и солнце.
А вот это интересно.
2 июля, 1994
Здравствуй.
Похоже, в моей жизни произошел очередной поворот.
Вчера приходили какие-то серьезные ребята. Пригласили в гости.
Спорить не стали.
Петр сразу подал знак не рыпаться.
Привезли в отель.
Там, у закрытого бассейна для избранных, один старичок со смешной бородкой предложил дело.
Хотя «предложил» звучит не точно. Поставил условие.
Он оказался в курсе наших дел с промыслом, даже откуда-то фотографии достал. Петр расстроился, что слежку не заметил.
У нас есть выбор. Участвовать в его проекте либо расстаться и не вспоминать больше друг о друге. С нашей стороны и некогда будет. Попадут фотографии в органы, высшая мера обеспечена.
Дал время подумать. Сегодня после обеда приедут за ним. За ответом, в смысле.
Можно подумать, в нем сомневаются.
Начала собирать вещи. Думаю, завтра переезжаем. Жалко от моря уезжать, но судьбе виднее.
Потом расскажу, до встречи.
* * *
1 октября, 1994
Привет.
Сегодня привезли заказанную кровать, и я наконец-то высплюсь в своей постели. Надоела армейская раскладушка.
Место здесь хорошее. Вот только жить придется скрытно. В пещерах и шахтах каких-то. Не как дикие люди, их оборудуют серьезно. Свет и вода уже есть, обещали евроремонт. Поживем – увидим.
До встречи.
* * *
24 февраля, 1995
Привет, Мой дневник.
Приезжал парень, сказал, что теперь он курировать все здесь будет. Но в наши дела не лезет, главное, чтобы мы обеспечивали потребность Санатория в нужных клиентах в срок и хорошего качества…
Невольно вздрагиваю. Вот оно, ключевое слово: «Санаторий». Теперь становится понятно, зачем мы здесь. Нас пустят на десерт для каких-нибудь извращенцев, верящих, что пожирание молодой плоти продлевает жизнь и исцеляет от болезней. Боже мой!
…и чтобы мы готовили помещения для приема гостей. Как потеплеет, мы должны быть готовы. Нужно организовать контроль за озером. Полный контроль. И как начнутся погожие деньки и потянутся отдыхающие, приступать к делу. Санаторий пока достраивается, но надеются в следующем году заработать. Сперва в пробном режиме, отлаживая процесс и подбирая персонал. А там и в полную силу.
Вот так.
И кстати. У меня снова живот растет. Близнецы не очень довольны, боятся, я им внимания меньше уделять буду.
Только все равно рожу.
До встречи…
Перевернув страницу, обнаруживаю, что прочла весь дневник. Пролистываю тетрадь до конца. Никаких записей.
Возвращаю находку на место и прикрываю глаза. Мысли в голове перепутались.
А ведь и я могла в студенческие годы отведать пирожок с такой вот начинкой…
Часть 4. Со смертью по пути
Борьба за выживание вида за счет индивида ведет к эволюции, борьба за выживание индивида за счет других представителей вида ведет к моральной деградации.
Они все же люди. Нелюди, но люди.
И от этого их деяния во сто крат ужаснее. Различие в вере не оправдывает мусульманина, режущего глотку христианину, но это можно объяснить – не принять – инстинктом выживания племени, оставшимся в крови с давних времен. Но если присмотреться внимательнее, всегда отыщется тот, кто провоцирует резню, потому что это выгодно.
Вот и во всем этом беспределе отыскался такой закулисный кукловод, ради интересов которого целая структура похищает людей и устраивает для избранных пирушки с человечиной в качестве главного блюда. Старик со смешной бородкой.
Хуже всего то, что даже если удастся предать огласке творящиеся здесь ужасы, до этого «серого кардинала» правоохранительные органы не доберутся.
Он преспокойно перенесет эту часть бизнеса в другой уголок страны и будет жить припеваючи. А вот вырвавшемуся узнику придется скрываться. Неудобных свидетелей не любят.
С такими неоптимистичными мыслями стою за спиной Старухи, держа в руках железный обруч с лебедиными крыльями.
Мы находимся в пещере, где проводятся оргии.
Бомжеватые мужички тянут гимн, восхваляя Великую Екатерину.
Все остальные подпевают.
Я единственная из пленников одета в халат, что подчеркивает новое положение. Остальные обнажены, а тела их покрыты толстым слоем краски. От кончиков пальцев ног до макушки. Мужчины чернее ночи, женщины белы, словно изваяния из асбеста. Все лица закрыты масками «домино».
Карлик ради такого случая снял повязку, лишь небольшие прямоугольники пластыря белеют на выбритом участке черепа.
Тишина воцаряется под сводами пещеры.
Великая Екатерина, поддерживаемая под руки Призраками, поднимается на ноги.
Я потягиваюсь следом. Крылья трепещут, создавая иллюзию полета.
– Я рада приветствовать вас на оргии, – произносит Старуха, широко разведя руку. Вислые груди, качнувшись, шлепают по животу.
– Ура, Великой Екатерине! – орет Господин Кнут.
– Ура, ура! – послушно поддерживают его узники.
Дождавшись тишины, Старуха оборачивается к Мордовороту:
– Приведи.
Он скользит за одну из колон и выводит худую девушку. За маской не узнаешь, но судя по крохотной груди и слабо округлившимся бедрам, это самая юная узница. Не помню, как ее зовут.
– Опустись на землю.
Девушка становится на колени.
– Обопрись и руками.
Несчастная покорно становится на четвереньки.
– Оседлайте ее, – приказывает Великая Екатерина.
Один из Призраков выносит конское седло, до этого лежавшее у меня за спиной. Я еще думала, зачем оно здесь.
Приняв его, карлик забрасывает на спину девушке и затягивает ремни под животом.
По всей видимости, это либо специальное седло для людей, либо его шили для пони.
– Это сегодня твоя кобыла, – заявляет Великая Екатерина и возвращается на трон.
Господин Кнут, словно взаправдашний ковбой, запрыгивает в седло.
Девушка покачнулась, но устояла.
– Но! – плеть стегает по земле.
Несчастная рванулась, покачиваясь под тяжестью пусть и карликового, но мужского тела.
Командуя «вправо, влево», Господин Кнут проезжает к центру пещеры.
На ближайших к трону возвышенностях прикованы к кольцам по три человека. По краям – двое мужчин и женщина, у центра – наоборот.
Дальше все стоят по одному.
– Начинайте, – бросает Призраку Старуха.
Тот выходит вперед, громко откашливается, прочищая горло, и выкрикивает:
– Пускай начнется оргия. Явите свою любовь этому миру.
