Свое недовольство результатами любимой команды Митрич перенес на спортивную тему вообще, зарубая направо и налево то, что присылали ему на «визу» для местной прессы. И совесть его при этом была совершенно чиста. Городских журналистов он знал наперечет и не видел среди них сильных спортивных «перьев».
Долгие годы Митрич ждал, что появится журналист, который увидит за средней игрой провинциальной команды незаурядные перспективы и возможности ее игроков, замешанные на солидном прошлом и крепкой традиции.
И чудо наконец свершилось. Оно появилось на его столе в понедельник утром и называлось «Разящая стрела». Распечатанная с компьютера статья о последней игре любимой команды была написана настолько хорошо, что у Митрича перехватило дух и вышибло из глаз слезы. Это оказались те самые слова, которые он сам мысленно произносил в адрес любимой команды. Здесь была и похвала, и критика, и анализ, и предложения по улучшению дел. Чувствовалось, что автор не только отлично разбирается в состоянии дел местного футбола, но и всем сердцем любит и понимает любимую Митричем команду.
Митрич хотел было сразу поставить свое размашистое «в печать», но передумал и, отложив «вечное» перо, вызвал секретаршу.
– Разыщите и приведите его ко мне, этого И. Грока, – попыхивая трубкой, распорядился он. – Немедленно. Сегодня же. Сейчас же.
Он хотел лично познакомиться с новым дарованием.
Вот так и вышло, что Ваня вместо обычного стандартного ответа получил приглашение в «святая святых» городской журналистики.
Впечатление от этой встречи у обоих было самым благоприятным – после довольно продолжительной беседы они почувствовали друг в друге родственные души.
– Что ж, даю добро! Твори. Если будешь работать, парень, из тебя выйдет толк, – сказал Митрич на прощание, крепко пожав парню руку.
Снова они встретились черед два дня, когда Митрич вручил начинающему журналисту номер газеты с его первой статьей. Несмотря на то, что Ваня и так уже скупил полтиража, этот номер он отложил отдельно: это была его первая весомая победа по пути к призванию. К тому же на первой полосе Митрич оставил свой размашистый автограф.
После поздравлений и рукопожатий Главред сказал:
– Нужен материал в праздничный номер ко Дню защитника Отечества. Успеешь – даю зеленую улицу!
Через три дня в Москву на имя отца отправилось заказное письмо. В него была вложена городская газета «Голос Приморска», на четвертой странице которой в рубрике «Спорт-обзор» была опубликована статья под названием «Разящая стрела», подписанная – И. Грок.
Первый гонорар оказался совсем небольшим, отец больше оставлял на карманные расходы. И все же на эти деньги Ваня смотрел по-иному – это было свое, честно заработанное, которое нельзя потратить на ерунду. После долгих колебаний на первую получку он купил конфеты для мамы и цветущую азалию в горшочке – для Олеси. Хвастаться первой публикацией Ваня не стал, чтобы не сглазить неожиданную удачу, решил вначале закрепить успех.
Обе женщины остались довольны, хотя Олеся немного повздыхала:
– Спасибо, она чудесная! Но у меня цветы в горшках не держатся, вянут. Я же все время на тренировках, забываю поливать.
– А родственники? – удивился Иван.
– У них свои заботы. Работа, дом… А летом сад и огород.
– О’кей, так и быть, буду тебе напоминать, – Иван только сейчас оценил собственную дальновидность в выборе подарка. – А могу и сам полить, если что.
– Сам? – усмехнулась Олеся. – Ну, ты и ловок! Хотя ладно, уеду на сборы, цветок, так и быть, к тебе переедет.
Итак, игра с отцом началась. Иван забил первый гол и теперь вел со счетом 1:0.
Однако надо было писать следующую статью, а Ваня и понятия не имел о чем. Время шло, в голову ничего не приходило. Он попробовал написать отвлеченно – вышла ерунда, наполненная штампами и общими фразами.
Должно же у него получиться что-то особенное, уникальное, достойное его нового имиджа.
Имиджа многообещающего дарования.
Свидание с булавами
У Надежды Андреевны заболела дочка, и вместо тренировки была назначена самоподготовка. Придя в зал и побегав по кругу в одиночестве минут пятнадцать, Олеся позвонила Динаре.
– Какая самоподготовка, у нас же завтра пробная химия! – отмахнулась подруга. – У меня будет решаться вопрос четвертной… Ты же знаешь, мама тройку не простит!
Тройку? Олеся самодовольно усмехнулась: теперь, когда у нее появился Ваня, тройки вместе с двойками закончились. Домашняя работа каждый день готова, на контрольных и тестах он всегда помогал…
Не жизнь, а малина!
Олеся сделала еще несколько звонков и с грустью поняла, что тренироваться ей придется одной.
Хотя, собственно, почему одной? У нее же есть напарник! Она открыла окно и крикнула в морозную темноту:
– Эй! Ты где? Иди сюда!
– Что? – поднял голову слоняющийся под окнами парень.
– Ну, заходи! Быстрее, а то мне холодно! – с ее смеющихся губ срывался пар.
Пожав плечами, он поднялся по лестнице, вошел в полутемное здание. Это было что-то новенькое: раньше он ждал Олесю после тренировок на улице.
– Марьсеменн, это со мной! Наш новый помощник хореографа! – весело отрапортовала Олеся дежурной.
– Знаем мы этих помощников. Ноги и то правильно поставить не умеют. Идите, ладно уж, – заворчала та, пряча улыбку.
– А что я должен делать? – стоя в большом пустом зале, Ваня с интересом оглядывался.
– Ловить и кидать обратно! – Олеся дала ему свои ярко-желтые булавы.
Ваня с сомнением посмотрел на них. Ну, кидать еще ладно, но ловить…
– Чего застыл? Бросай! – скомандовала «начальница», и он осторожно бросил ей одну булаву. Она схватила ее на лету, резко перебросила обратно и рыкнула:
– Ты что со мной, как с неженкой? Веселее бросай, выше! И обе сразу!
Он с сомнением хихикнул и подчинился. Игра оказалась интересной. Правда, к концу руки саднило, на лбу выросла шишка. Досталось бы и остальным частям тела, но, к счастью, в большинстве случаев он успевал вовремя уворачиваться.
А Олеся от души забавлялась. Словно ей доставляло удовольствие выставлять его неуклюжим увальнем! И все равно он готов был часами швырять ей булавы, лишь бы быть рядом.
И награда не заставила себя ждать – она милостиво согласилась сделать после тренировки один лишний круг. Снег блестел в свете луны, пар от дыхания оседал на ее пушистых волосах и ресницах, ладошка в варежке оказалась неожиданно маленькой. Он бережно сжимал эту детскую ручку и растроганно думал: как же она такими крохотными руками ловила летящие булавы?
А потом вспомнил: неважно ловила, плохо, часто роняла.
И ему вдруг в голову пришла неожиданная идея:
– Слушай, а давай я тебя со своим дедом познакомлю!
С дедом? Она удивленно посмотрела на него. Обычно знакомят с родителями…
– Он у меня бывший цирковой жонглер, – пояснил Ваня. – И у него дома тоже есть такие штуки! Может, он тебе чего интересное покажет?
– Оки, – кивнула Олеся. С дедом так с дедом. К тому же она никогда в жизни не встречала настоящего циркового жонглера. – А когда?
– Да хоть прямо сейчас! К нему в любое время можно, и без звонка. Да у него и телефона-то нет никакого – ни городского, ни мобильного!
Прямо сейчас? А почему бы и нет? Все равно тренировка закончилась на час раньше!
Рассказ старого жонглера
Василий Демидович, дед Вани, жил в старой части города, высоко над морем. Подниматься по склону горы было утомительно, но Олеся легко взбегала по узким, посыпанным морским песком мощеным улочкам, и Ване было стыдно отставать. К концу пути он так выдохся, что готов был распластаться на пороге и умереть.
Его спас потрясающий вид, открывшийся с площадки перед маленьким двухэтажным каменным домиком. Огромная полная луна освещала полнеба и полморя, превратив его в чашу с расплавленным серебром. Снег на колючих ветках и под ногами тоже серебрился, сверкая наперебой с мерцающими в небе звездами.
– Это так редко для Приморска такой снег! – Олеся осторожно сняла пушинку с его брови.
– Это подарок для нас с тобой, – прошептал он, но так тихо, что за шумом волн она не расслышала.
Пока Олеся любовалась видом, Ваня успел перевести дух.
Через полчаса дед, радуясь неожиданным гостям, уже потчевал их чаем из электросамовара, сушками «челночок» и засахаренным клубничным вареньем.
– Знаешь, а твоей бабушкой чуть было не стала гимнастка! – рассказывал Василий Демидович. – Девушки из Орска приезжали сюда на соревнования, и я каждый день с утра лазил в сад санатория, чтобы срезать розы. Моя ненаглядная так и не заняла никакого места, но букеты у нее были гораздо красивее, чем у чемпионок! Я уже намечал розы для свадебного букета…
– Но ты же тогда совсем пацан был? – уточнил Ваня.
