Как раз в это самое время картина, висевшая над столом, замерцала, изображение на ней исчезло, и в рамке появилось довольная улыбающаяся физиономия Тэрн-Транэра.
– Ваше высочество! – заявил он. – Простите, что помешал вашей трапезе, но я, прелестнейшая моя принцесса, вернее, царевна, а еще вернее – королева, не мог удержаться от того, чтобы не поздравить вас со счастливым избавлением от плена и не пожелать вам наиприятнейшего изо всех возможных аппетитов.
Солдаты переглянулись. Офицер почесал в затылке.
– Н-да… – пробормотал он, – может, это и впрямь переодетая царевна, а я-то и не сообразил… – с этими словами он на цыпочках удалился, знаками выгнал солдат и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Не волнуйтесь, этих доморощенных энигмейских колдунов мы еще покараем, и сурово покараем, – заверил ящер, – ибо, если б вы только знали, как изнервничался мой господин, почтенный Старый Кукабан, обнаружив, что вы с их помощью бежа… э-э-э покинули замок Роллен-Лайн. А он-то надеялся, что хорошо вас спрятал, как-никак, гарантией тому черное кольцо, обруч и пояс. Ох и разбушевался же наш старикашка… э-э-э… я хотел сказать, ваш божественный супруг. Грозил смешать в кучу галактики и перетасовать все ассоциации, рассеять все туманности и заткнуть ими все черные дыры! Собрался уж было идти войной на вашего царственного батюшку, но я его отговорил. Я сразу же предположил, что здесь не обошлось без этого выродка Вергойна. Ведь он уже давно имел на вас виды. Подумать только, безродный выскочка, появившийся на свет в пустой пробирке от невесть чьих генов, вздумал только на этом основании настаивать на своем божественном происхождении. Ну ничего, сейчас-то он получит по заслугам. Самое интересное, – доверительным шепотом сообщил он, – что мы уже близки к Центру Мироздания. Да-да, наши приборы показывают, что он переместился на «Небесную благодать». Гравитометры будто все перебесились, их зашкаливает, настолько велико возмущение гравитационной постоянной. Я подозреваю, что этот самый Центр или Стержень заключен именно в вас, так что мой божественный повелитель не ошибся, избрав вас в качестве спутницы жизни…
– А что случилось с Вергойном? – осмелев, спросил Грис.
Но очевидно, видеотелефон с его стороны не был подключен, потому что Тэрн-Транэр, со вздохом заключил:
– Ах, как жаль, что вы не желаете показать мне свое прелестное личико, принцесса, то бишь, царевна, а еще вернее, богиня. Но надеюсь, что мы еще успеем насладиться взаимными беседами, когда вы будете водворены в замок Роллен-Лайн под мое личное попечительство, – с этими словами ящер сверкнул своими желтыми фасетчатыми глазами и отключился. Экран погас, картина вновь заняла свое место.
– Проклятый динозавр! – воскликнул Грис.
Пшук философски пожал углами:
– Ящер как ящер. Они все такие, этот-то еще из образованных.
– А кто такой его хозяин, этот Кукабан?
– Ты хочешь сказать, Старый Кукабан? – уточнил Пшук.
– А что, есть еще и другой?
– Конечно, есть еще и Малый Кукабан. И это совсем не одно и то же. Старик… О, это великий негодник и правитель целой Плоскости.
– Это что, планета?
– Что ты.
– Звезда?
– Куда там.
– Галактика? Вселенная?
– Поднимай выше. Он правил целой группой миров, составлявших Мировую Ось, Стержень или Центр Мироздания. На этом Стержне как бы вращались все прочие миры, он их скреплял, соединяла, обеспечивал равномерное вращение.
– И что, он царь этого мира?
– Ну вот, опять ты все сводишь к своим земным меркам: царь, король, император… Старый Какубан – бог.
– Кто-оо?
– Бог.
– Ка… какой бог?
– Обычный.
– Но… бога же нет! – горячо возразил Грис. – Нас этому в школе учили. В него только старые бабки верят. Это все суеверия, вот!
– Послушай, ты ведь не считаешь суеверием то, что столько времени разговариваешь с мешком? Хотя я вовсе и не мешок, а Пшук, самое мудрое существо во…
– Нет, не считаю.
– Надеюсь, ты и свое пребывание на звездолете не считаешь суеверием, хотя он несется со скоростью в десятки раз превышающей скорость света?
– Какое уж тут суеверие… – вздохнул Грис.
– Возможно, и ты в своем мире был богом для деревьев или насекомых, ибо мог по своему желанию срубить или спалить дерево или разорить муравейник. Для тебя спичка – самый обычный инструмент, для дерева же – карающая божья десница. Да и что далеко ходить, ты только побывал на планете, где законы природы вовсе нестабильны и подчиняются мыслям детей. Так что вполне можно представить себе мир, в котором такие необычные способности принадлежат одному-единственному существу, а именно Старому Кукабану. Ну, и некоторым его отпрыскам.
– Но раз он бог, то для чего ему нужна еще жена? У него их и так может быть миллион.
– Сдается мне, – подумав, сказал Пшук, – что ему нужна не жена, а возможность распространить свою власть и над этим миром, а через него и над всей смежной Пятой Плоскостью.
– Раз он бог, тогда ему…
– Это в своей вотчине он бог, а здесь он ноль без палочки, плюгавый, грязный трясущийся ворон! Я его ненавижу! – вдруг прозвучал откуда-то голос Отрады. – Грис! Они сейчас придут за тобой! Не сдавайся им! И помни, в твоих руках Центр Мироздания! Он ни в коем случае не должен попасть в руки Старого Какубана!.. – ее голос доносился со стороны картины, на которой теперь шла сплошная полоса помех. – Любыми способами попытайся сбежать от них и разыскать командора Вергойна. Лишь он один может помочь тебе! Он один в силах одолеть старика, потому что он…
– Кто он? Кто? – закричал Грис, подбежав к раме, и принялся тыкать в разные кнопки на ее передней панели.
Но в этот момент в комнату ворвались солдаты, схватили их с Пшуком и, награждая пинками и затрещинами поволокли к выходу. Грис пробовал упираться, царапался и кусался, но один крепкий удар под ложечку лишил его сил сопротивляться. И вновь их со Пшуком потащили по железным лестницам и узким, извилистым переходам корабля вперед, потом вбок, вверх и вниз, впихнули в лифт, который и доставил их к тупику, на единственной стальной двери которого красовалась лаконичная надпись «Трибунал».
Следователь, на лбу которого был выведен чернилами номер 713/142/11 при виде их улыбнулся.
– Добро пожаловать! – сладенько пропел он. – Давненько у нас пиратов не бывало. Заждались. Да уж!
– Я… я не пират… – робко прошептал Грис.
– Ну, шпион, какая разница? Одна и та же статья 1158 «злоумышленное вредительство, направленное на подрыв государственного строя». Прошу садиться, молодой человек. Водички испить, покурить не желаете? – он нажал кнопку на столе, и перед Грисом прямо из стола выдвинулись две здоровенные металлические руки. В одной была пепельница с зажженной папиросой, в другой – стакан воды.
– Я не курю, – буркнул Грис, присаживаясь на краешек табурета.
– И правильно делаете! – подхватил следователь. – Я вот с тех пор, как астму перенес тоже бросил, да знаете ли по вечерам все как-то тянет, тянет…
«Не верь ни одному его слову, – мысленно затараторил Пшук, – он готовит против тебя какую-то пакость. Попробуй заболтать его, а я постараюсь поглубже влезть в его мозги…»
– А леденцы пососать пробовали? – спросил Грис. – Наш дядя Веня завсегда леденцы сосет, когда курить захочет. Вот у него и выходит по килограмму в день. Тетя Стеша жуть как ругается, говорит, лучше б курил, и то б меньше денег уходило. А она и не знает, что он и курит, заберется вечером на чердак и курит, курит, курит…
– Молчать! – рыкнул следователь, стукнув кулаком по столу. – Я тебя, наглеца, насквозь вижу! – Он схватил из металлической руки и мигом осушил стакан воды, потом нервно затянулся папиросой. – Ох и голова же. как болит, ну просто раскалывается… – вяло пожаловался он, – а тут еще работать заставляют. В три смены. Без премий и выходных. А что делать? План есть план. Закон есть закон. На крейсерах нашего типа с командой в три тысячи человек положена десятипроцентная ежегодная сменяемость кадров. Значит они освобождаются. А куда их высвобождать, если крейсер машина сверхсекретная? Значит их надо того, списывать на естественную убыль. Вот так и приходится, хочешь не хочешь, а ежемесячно по двадцать-двадцать пять изменников Отечества через меня проходит. Выполнение – долг, а недовыполнение – либерализм!.. Ну вот и тебя надо допрашивать, а у меня совсем из головы вылетело, какие тут кнопки надо нажимать, – он полез в ящик стола, – та-ак… где тут у нас инструкция?.. – достав из ящика истрепанную и протершуюся на сгибах инструкцию, он с гордостью прочел: – «Инструкция по применению автоматического установителя истины АУИ». Тэ-э-э-экс… «автоматический установитель истины предназначен для выявления: а) истинных намерений подозреваемого; б) меры вины обвиняемого; в) степени ответственности подозреваемого. Гарантируется положительный эффект при допросах всех степеней тяжести. Особенно эффективен при раскрытии антиправительственных заговоров, международном шпионаже, саботаже и вредительстве. Примечание: АУИ-1 предназначен для допроса одного преступника. При проведении очных ставок, допросах 3-х, 4-х и более преступников рекомендуется применять более универсальные модели АУИ-2, – 4, – 6, – 8, – 18 и др.», – он поднял на мальчика затуманенный взор. – А… нас же здесь двое, да?
