– Ребят, я учёный. А любопытство – двигатель прогресса.
– Что ты наделал? – прохрипел Дэн.
– Мне приходится работать с веществами, требующими особой утилизации. – Сэмми кивнул на алый контейнер с надписью «ОПАСНЫЕ ОТХОДЫ». – Одна раковина у нас обычная. Другая – для реактивов. Там в рукаве специальный фильтр: вся гадость из него сливается в контейнер.
Дэн весь обмяк, чувствуя, как съеденная пицца подступает к горлу.
– Значит, я выплеснул остатки…
– Прямиком в фильтр, – закончил Сэмми. – Там было всего ничего. Но мне хватило.
– Для чего? – выпалила Эми.
– Для экспериментов, разумеется.
– Только не это! – глухо простонала Нелли.
– Слушайте, я тоже потомственный Кэхилл, – возмутился Сэмми. – Моя мать – Люцианка. Отец – Екат, причём из правящей верхушки. Он и рассказал про сыворотку. По этому, когда Дэн Кэхилл явился в лабораторию… В общем, мне стало любопытно.
– Ты синтезировал сыворотку? – ахнула Эми. – Ты хоть понимаешь, как это опасно?!
– Конечно, понимаю! Но я был осторожен, клянусь. – Сэмми умоляюще выставил руки. – Знаю, не стоило вообще это затевать. Но как тут устоять, когда у тебя в руках самое мощное оружие на планете… Вы только вдумайтесь! Как работает человеческий мозг? Что лежит в его основе? Биология, химия или неизвестный науке гибрид? Сыворотка ставит перед нами поистине уникальные вопросы.
– Ага, ставит. Ещё как. – Нелли откашлялась. – Но, по-моему, не тебе на них отвечать, согласен?
– Почему нет, если от ответа выгадает всё человечество? – парировал Сэмми. – Короче, я много думал – о силе Томасов… гении Люциан… о том, как сыворотка вливается в ДНК, – и решил провести ряд опытов. Что если удастся снизить побочный эффект и превратить зло в панацею от всех бед? Или исключить ДНК и сделать из яда универсальное лекарство? Гипотетически, конечно, – быстро добавил он. – Судите сами. Со времён Гидеона Кэхилла биохимия сильно продвинулась вперёд. Кто знает, что бы он изобрёл, живи он в нашу эпоху? Какие болезни вылечил бы? Вдруг сыворотка может служить во благо?
– Нет, не может, – отрезала Эми. – В том-то вся беда. Это губительная сила, и последствия от неё чудовищные.
– Знаю, – уныло кивнул Сэмми. – Поэтому и свернул эксперимент.
У Эми вырвался вздох облегчения.
– Правда?
– Угу. Просто побоялся продолжать. Если искусственно стимулировать физическую силу, мозги и прочее… страшно представить, что будет. Некоторые вещи лучше не изобретать. Каюсь, это противоречит философии Екатов, но так уж меня воспитали.
– Сэмми, уверена, ты ненарочно, но… Кто-нибудь мог подсмотреть твои опыты? – спросила Эми.
Тот вспыхнул.
– Исключено! За кого вы меня принимаете? Все записи были зашифрованы и хранились под паролем. Потом я всё удалил. Лаборатория всегда на замке. Пробы сыворотки я тоже уничтожил. – Сэмми внимательно посмотрел на каждого. – Хотите моё мнение? Формула Гидео на – это верная смерть.
– В смысле? – растерялась Эми. – Мы в курсе пагубного влияния, но…
– Она убивает нервную систему, – отчеканил Сэмми. – Неделя, и ты труп.
– Колись, что ты выяснил? – потребовала Нелли.
– Ну, я экспериментировал с малыми дозами и различными наполнителями. Благо, у нас есть центрифуги, автоматические анализаторы… Гидеону такое и не снилось. Короче, мне удалось усовершенствовать первоначальную формулу.
– Усовершенствовать?
– Ну да. Главным образом хотел снизить токсичность. И у меня получилось.
– То есть, верная смерть отменяется?
– Наверное… Но за побочные эффекты не ручаюсь. Нужны опыты на животных, а это чревато. Зато я выяснил, как стимулировать отдельные способности, определил дневную дозу – нужно разбавить пару капель сыворотки жидкостью, в идеале фруктовым соком. Даже вывел четыре вида формулы для каждого клана – Люциане, Екаты, Томасы, Янус. Оставалось только понять, как они соединяются.
– Ты точно никому не говорил? – допытывалась Нелли.
– Точно.
У Дэна камень свалился с души. Слава богу, он не виноват!
Эми потянулась за пиццей.
– Никому, кроме Фиске, – спохватился Сэмми. – Кстати, он тоже согласился, что лучше не продолжать опыты.
Эми выронила кусок пепперони.
– Что?
– Ты о нашем Фиске? – воскликнул Дэн.
– Ну а о ком же? Дядя Фиске. Высокий, седой, в годах. Я его сразу узнал со слов отца. Приходил он… дайте-ка вспомнить… месяцев пять-шесть назад. Якобы Дэн рассказал ему о сыворотке, вот он и решил узнать, что и как. Пришлось отдать ему все записи – для архива Мадригалов.
– Какой ещё архив? – растерялась Эми. – Впервые слышу. Нелли, Дэн, а вы?
Те молча помотали головой.
Дэн шумно сглотнул.
– Когда… когда это было?
– В октябре.
– Весь октябрь Фиске пролежал в больнице, – прошептала Эми.
Сэмми изменился в лице.
– Выходит, я разговаривал не с Фиске Кэхиллом?
– Похоже на то, – выдавил Дэн.
– Но он столько знал о Кэхиллах. – Сэмми был бледный как полотно.
Эми глянула на часы и резко вскочила.
– Нужно навестить Фиске. Срочно.
Район Верхнего Ист-Сайда, где находился институт Каллендера, словно картинка из прошлого: тихие улочки, особняки, янтарный свет фонарей. Нелли долго кружила по закоулкам, пытаясь припарковаться, но тщетно. В итоге пришлось оставить джип под знаком «ПАРКОВКА КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕНА».
– Спорим, Джеймс Бонд никогда не заморачивался парковкой, – ворчала Нелли.
От обстановки в клинике веяло домашним уютом: полы устланы пушистыми коврами, на стенах – морские пейзажи. Лампы под абажуром мягко освещали полированный стол, за которым восседала женщина в тёмно-синем платье.
– Здравствуйте, – поздоровалась Эми. – Мы бы хотели повидать дядю, Фиске Кэхилла.
– После десяти вечера посещения запрещены, – вежливо, но твёрдо откликнулась консьержка. – А так пожалуйста, в любое время.
– Это дело жизни и смерти, – вмешалась Нелли. – Кроме того, дядюшка у нас полуночник.
Женщина снисходительно улыбнулась.
– Уверена, ваше важное дело может подождать до утра.
– Не может, – тряхнул головой Дэн. Бросив на сестру выразительный взгляд из серии «некогда рассусоливать», он двинулся к конторке. Эми за ним.
Консьержка потянулась к телефону, но Нелли перехватила руку.
– Советую хорошенько подумать, мэм, – промурлыкала она. – Выбирайте: либо из-за вас срывается открытие корпуса имени Грейс Кэхилл, либо вы на пять минут отвернётесь.
Повисла напряжённая пауза.
– Почитаю пока журнал, – медленно проговорила дама.
– Разумное решение, – похвалила Нелли, устраиваясь в мягком кресле неподалёку.
* * *
– Архив Мадригалов знаю, Сэмми Мурада – нет, и в Колумбийском университете ни разу не бывал.
Перед приходом гостей Фиске, водрузив на нос очки, читал при свете ночной лампы. Выслушав новость, он мрачно нахмурился. Только тогда Эми заметила, как сильно постарел их опекун. Кожа стала дряблой и обвисла, резче обозначились морщины у рта.
Всегда поджарый, крепкий, Фиске после осложнения на бедре и длительного лечения резко сдал за осень. К зиме вроде оклемался, снова занялся тхэквондо и готовкой. Все уже вздохнули с облегчением, но в марте дядюшка снова загремел в больницу – и сейчас выглядел откровенно не лучшим образом. С тяжёлым сердцем Эми коснулась его ладони, лежащей поверх одеяла.
– Как ты себя чувствуешь?
– Замечательно, – улыбнулся Фиске, но от Эми не ускользнуло, как дрогнула его рука, держащая стакан с водой. – Доктор Каллендер говорит: физиотерапия творит чудеса. Думаю, через неделю выпишусь. – Он сделал глоток. – Нужно срочно во всём разобраться. Сначала предупредим Мадригалов, соберём команду…
– Нет, – решительно перебила Эми. – Не сейчас.
– А когда? – нахмурился Фиске. – Если Пирс завладел сывороткой, может произойти катастрофа. Кроме того, этот негодяй охотится за вами.
Эми захлопала глазами.
– Не удивляйся. Нелли мне рассказала – и правильно сделала. Хватит трястись надо мной как над инвалидом. Если Сэмми не врёт, Пирс принимает сыворотку малыми дозами. В результате эффект накапливается, и враг становится сильнее с каждым днём. Надо придумать, как отобрать у него сыворотку… но только чтобы никто ничего не узнал! Этого ни в коем случае нельзя допустить.
Дэн попятился в тень.
– Здесь никто не виноват, – твёрдо заявил Фиске. – Ни Дэн, ни Сэмми – никто. Противник слишком умён. Мы должны остановить Дж. Резерфорда Пирса любой ценой.
– Не остановим, если не будем знать больше, – возразила Эми. – Получается, мы только зря подставим остальных. Пока Пирс думает, что мы единственная угроза, и всячески пытается нас дискредитировать.
Фиске посмотрел на девочку поверх очков.
– Не дискредитировать, а убить.
– Это наш крест, но я не могу заставлять других рисковать жизнью. Особенно после того… после того, как… – Эми осеклась.
