Ая эН
Сказки не по правилам
© Ая эН, текст, 2014
© ЗАО «РОСМЭН», 2014
* * *
Злушка-Вреднюшка и хрустальные ролики
У одного почтенного человека по фамилии дядя Гриша Мудроглупкин было три дочери: одна – родная, а две – удочеренные. Это он во второй раз женился на женщине с двумя детьми, а родная дочь от первого брака осталась. Ну, вы и сами знаете, это во всех сказках так принято. Вот. Новая жена своих дочек любила, а падчерицу – не любила, а просто… обожала, вот! Хотя за что – непонятно. Наверное, за то, что свои девочки у нее были тихие, послушные, рассудительные – ну прямо как взрослые – и с ними было неинтересно. А от мудроглупкинской дочки всего можно было ожидать, и это вносило некоторое разнообразие в размеренную жизнь семьи. Настоящего имени девочки никто, как водится, не помнил, а звали ее попросту Злушка-Вреднюшка, потому что она всегда все делала всем назло и вообще страшно вредничала. Но все вокруг были людьми добрыми и ее прощали. А она из-за этого еще больше злилась и еще сильнее вредничала.
А чтобы Злушка не успевала особенно много чего испортить, бедным родителям приходилось загружать ее работой с утра до вечера. Злушку заставляли мыть посуду, в которой она готовила гремучие смеси для учительницы математики, стирать и штопать простыни, пущенные ею на костюмы для привидений, и ежедневно причесывать своих сестер, выпутывая из их волос колючки и репейники. Причем колючки Злушка не выбрасывала, а собирала в пакетик, чтобы на следующий день использовать их по второму разу. Однажды Злушка-Вреднюшка взяла, смешала все крупы в доме и свалила их в кучу прямо посреди кухни. А вместо того чтобы достать пылесос и самой за собой убрать, она притащила в дом всяких птиц и мышек из живого уголка, наивно думая, что они ей помогут. Потом Злушка отправилась спать на каких-то грязных мешках в чулане (мягкую и чистую постель она с детства не переваривала), а ее сестрам долго еще пришлось ловить птиц и отмывать полы.
И вот как-то раз был большой бал. Бал был выпускной, а может, даже новогодний и проходил в школе, где учились все три сестры, мама работала завучем, а папа – директором. Сами понимаете, всех Мудроглупкиных туда пригласили в полном составе. Стали они наряды готовить. А Злушка-Вреднюшка руки в боки – не пойду, и все! Родные ее и так и этак уговаривают – бесполезно.
– Ладно, – говорит, – я пойду. Стану посреди зала и буду в носе пальцем ковырять, чтоб вам за меня стыдно было.
– Не в носе, а в носу! – поправляет ее старшая сестра Рита.
– О’кей, в носу, – соглашается Злушка. – А еще в ухах.
– Не в ухах, а в ушах, – говорит средняя сестра, Римма.
– Ладно, уговорила! Но только чур в твоих, сестричка!
Ну что ты тут будешь делать!
А Злушке на самом деле очень хотелось попасть на бал. Только она не могла в этом никому признаться. Когда сестрички с родителями уехали, Злушка забилась в уголок любимого чулана и горько заплакала. Такой она чувствовала себя несчастной и одинокой! В этот момент мимо их дома проходила крестная Злушки-Вреднюшки, тетушка Фея. Никакой феей она конечно же не была, но зато работала самым настоящим психологом в местном детском садике, а это тоже было совсем неплохо!
– Что с тобой, дитя мое? – спросила Фея, вытаскивая заплаканную крестницу из грязного чулана. – Ты хочешь поехать на бал?
– И ничего подобного! – буркнула Злушка, вырываясь из рук тетушки.
– Но стесняешься… – продолжала догадливая тетя.
– Вовсе нет! – огрызнулась Злушка.
– А стесняешься ты того, что грязная, непричесанная, вести себя не умеешь, аккуратно кушать не научилась. Пригласят тебя на танец – а ты, как раскоряка, ни одного движения не знаешь…
– Больно надо мне чего-то знать! – крикнула Злушка и, заходясь в рыданиях, добавила: – А еще… еще… еще я не знаю, куда девать руки, когда на меня надевают эти дурацкие нарядные платья с оборочками! А там, на этом балу, должен быть Принц Гоша из девятого «А»!
– Да-а, это проблема, – вздохнула Фея. – Что же нам делать? Знаешь, я могла бы подарить тебе хрустальные туфельки… А он как принц – по наследству?
– Нет, по прозвищу. Я не умею носить туфли на каблуках. Тем более хрустальные. Буду там дура дурой!
– Нет-нет, только не это! – тут же согласилась с ней крестная. – Одеваться надо так, чтобы чувствовать себя уверенно. В этом ты абсолютно права.
– А я чувствую себя уверенно только на роликах! – сказала Злушка и опять разрыдалась, размазывая по лицу слезы и сопли.
К ее удивлению, тетушка Фея этому страшно обрадовалась и даже захлопала в ладоши.
– Это идея! – закричала тетушка. – Ты отправишься на бал на роликах! Но это будут не обыкновенные ролики, а ролики с хрустальными колесиками! У меня найдется парочка.
(Все-таки это была не совсем обычная тетушка.)
– Круто! – сказала Злушка, представив себя на хрустальных роликах. – А как насчет прикида?
– В смысле, что ты наденешь? – уточнила тетя. – Да сообразим что-нибудь! В конце концов, что мы с тобой, не женщины, что ли!
И они сообразили. Да так, что, когда Злушка глянула на себя в зеркало, пульс у нее был, наверное, двести ударов в минуту! Из зеркала на нее смотрела не зачуханная Злушка-Вреднюшка, какой она привыкла себя считать, а какая-то красавица-раскрасавица с обложки модного журнала. Да еще на хрустальных роликах.
– Атас! – восхищенно прошептала Злушка. – Но все равно я никуда не поеду.
– Почему?
– Не могу! Меня все равно все узнают, и что скажут? Вот, мол, глядите, Злушка наша как выделывается! Представляешь?
– Понятно, – сказала Фея. – Тебе слабо. Ничего не поделаешь. Отдавай ролики.
– Мне слабо?! Да я… Хотя вообще-то по-честному… Я все-таки не могу, – призналась Злушка.
– Ладно, я тебе и тут помогу, – смилостивилась Фея. – Я объявлю, что ты иностранная принцесса, приехала к нам в школу по обмену учащимися. Приехала тайно, против воли своего папы – короля. А чтобы тебя никто не узнал (ты же тайно приехала!), ты вынуждена носить маску.
И тетушка надела на свою крестницу большую серебристую бабочку с прорезями для глаз.
– Только у меня два условия, – продолжила она. – Во-первых, ты должна как можно меньше болтать, а то твой русский…
– Обязательно займусь им сразу же после бала! – пообещала Злушка.
– А во-вторых, ты должна вернуться домой раньше своих родителей. Крайний срок – двенадцать ноль-ноль. Сверим часы…
И Злушка-Вреднюшка отправилась на бал. Когда она въехала в зал на новеньких хрустальных роликах, все были просто поражены.
– А я и не знала, что в природе существуют такие ролики! – шепнула на ухо дяде Грише его жена. – Обязательно надо будет купить такие же нашим девочкам!
Принц Гоша из девятого «А» не отходил от незнакомки ни на шаг, и вообще все было просто классно! Без пяти двенадцать Злушка засобиралась домой.
– Старая привычка, – объяснила она Гоше. – У нас во дворце в двенадцать – отбой.
– Я тебя провожу, – сказал Гоша.
– О’кей! – величественно согласилась иностранная принцесса. Но надо ли говорить, что такая перспектива ее совершенно не устраивала. Поэтому она улучила момент и, пока принц Гоша натягивал куртку, стремглав бросилась вон.
И все бы ничего, но здание школы, в котором проходил бал, как-то давно не ремонтировалось. Лестница, ведущая на второй этаж, была старая, ступени с выщерблинами… Убегая, вернее, укатываясь по этой лестнице, бедная Злушка чуть не сломала себе шею и чудом вырулила, потеряв по дороге одно колесико. (Убедительная просьба: никогда не катайтесь по школьным лестницам на роликах!) Принц Гоша Злушку не догнал. Он ужасно расстроился, слопал с горя три с половиной шоколадки, а потом повесил колесико на цепочку и носил его на шее как талисман. И хотя цепи с талисманами носить в школе было категорически запрещено, директор дядя Гриша в Гошином случае пошел на уступку. Директора – они тоже люди и кое-что в жизни иногда понимают…
Ну вот, собственно, и все. Как это «все»? А очень просто! Можно было бы, конечно, рассказать, как потом принц Гоша нашел Злушку-Вреднюшку, которую к тому времени уже никто не называл Злушкой, потому, что она очень изменилась, научилась себя вести и даже организовала секцию по спортивному катанию на роликах, и как все у них потом было хорошо. Но, во-первых, все это и так уже ясно, во-вторых, я расскажу об этом как-нибудь в другой раз, а в-третьих, вы уж лучше дальше сами допридумывайте, договорились?
Чар-быг и языковой барьер
Агарджа Мнгна каждый день помогала маме печь фэрэргу – большую маисовую лепешку, которую ели, отрывая от нее кусочки и обмакивая их в фасолевый соус. Поскольку в Африке постоянно жара, а холодильника у семьи Мнгна не было, еду приходилось готовить ежедневно. Кстати, кондиционера, микроволновки, посудомоечной машины и прочих подобных глупостей в их хижине тоже не наблюдалось. Комфорта мало, зато и пыли меньше. И вообще жили Мнгни очень … монотонно, вот. Мужчины в основном работали на дальних полях, женщины – на ближних полях и дома, по хозяйству. Веками практически одно и то же. Но Агарджа об этом не задумывалась. Она любила помогать маме, и к семи годам точно знала, что и как надо делать.
