застрявшие в янтаре.
Неля принялась рассматривать древние украшения, ларцы, тарелки, вазы, шкатулки и статуэтки. У неё глаза загорелись. Настоящая девочка, я даже завидую таким. Меня ничего из этого не притягивало. Что же мне интересно? Ни корабли, ни украшения, ни предметы быта, ни поделки… Пожалуй, мне нравились миниатюрные вещицы – тонкие, воздушные. Поразила небольшая янтарная роза. На распустившемся бутоне, как живая, лежала капля росы. Вот-вот качнётся и скатится с лепестка. Я удивилась умению мастера. Ещё один цветок – одуванчик. Каждая тычинка – из янтаря. По жёлтому янтарному листику ползёт божья коровка из красного янтаря и светится кровавым огоньком. Ещё понравились янтарные сверчки, играющие на скрипках. Точёные фигурки королев и придворных. Янтарные хищники, хамелеоны и драконы. Только ради этих миниатюрных фигурок стоило прийти сюда. Это всё поражало воображение, но я ждала чего-то ещё.
Я решила отойти подальше от гида, чтобы не слышать его трескучего голоса. Наткнувшись на следующую экспозицию, я замерла. Вот, оказывается, что меня интересует! В кусочках застывшей смолы навсегда замерли диковинные существа, похожие на насекомых. Словно фейри, которых заколдовали навеки. Присмотревшись, я разглядела маленьких пленников, застывших в янтаре. Сначала сама пыталась угадать, кто заточён в смоляную крепость, потом читала экспликации.
Самые удивительные пленники – ящерица, многоножка, скорпион и даже перо ископаемой птицы! Были здесь бабочки, скорпионы, маленькие лягушки, жуки, пауки, клещи, двухвостки, термиты, цикады.
Я сделала шаг назад, чтобы полюбоваться моментальным кадром: паук ловит жука и вместе с ним застывает в янтаре.
– Ой! – подскочила я, прислонившись спиной к кому-то. Август придержал меня за плечи.
– Кто тебе больше нравится? – спросил он.
– Стрекоза! – не раздумывая ответила я. – Сквозь прозрачный янтарь с пузырьками воздуха внутри хорошо просматривалось сетчатое стрекозье крыло.
Август кивнул.
– Кажется, это самый редкий вид. Ведь стрекозы здесь почти не водились.
Тут в наш тихий угол ворвалась группа вместе с гидом. Неля быстро ухватила «своего» под руку.
– Ребят, я такие серёжки в сувенирной лавке видела! – зашептала она. – И совсем недорогие. Копия древнего украшения.
Август усмехнулся и кивнул.
– Представьте, существа попали в янтарную ловушку миллионы лет назад! – сказал гид. – Янтарь обладает мумифицирующим свойством. Посмотрите на один из редких видов инклюза – стрекозу.
– Мумия стрекозы? – уточнил Бэмби, а Великан хохотнул.
– Почему называется «инклюз»? – спросила одна девочка из группы.
Гид собрался ответить, но Филя опередил его.
– Инклюзив – от французского «включающий в себя», – объяснил он девочке.
Гид кивнул и сказал, что принято называть такие экспонаты инклюзами.
– Включающие в себя… Заключающие себя… Заключённые… – забормотала я.
– Что ты говоришь? – наклонился ко мне Виктор.
Но меня занимала одна мысль, и я долго не решалась задать гиду вопрос. Вечно у меня так: то мне неудобно беспокоить кого-то, то боюсь попасть в неловкое положение. А потом жалею, что о чём-то не спросила, что-то не сделала.
– Извините! – осмелела я. – А почему они всё-таки успевают застыть в смоле? Ведь она в то время ещё в жидком состоянии?
По группе пронёсся шёпот, и я почувствовала, что краснею. Вот дура, и чего я лезу? Глупость ляпнула.
– Хороший вопрос! – кивнул гид. – В самом деле, сильные животные и членистоногие были способны выбраться из смолы. Оставались только мелкие и ослабленные.
– Прикольно! – воскликнул Бэмби. – Молодец, Дианчик!
Гид повёл группу дальше, а я задумалась ещё больше. И всё время повторяла почему-то это слово – инклюз… Что оно мне напоминает? Не предмет, а какое-то знакомое ощущение. Кажется, я и сама – инклюз. Но, может быть, я ещё выберусь и ни во что не влипну. Может, я не такая слабая.
Потолкавшись возле сувенирной лавки, мы все ушли с добычей. Я купила родителям брелоки с янтарными подвесками. Только потом подумала: «А зачем они им?» Скажут, потратила деньги на ерунду. Ну так, на память. Должна же я что-то привезти.
После экскурсии мы зашли в кафешку недалеко от музея. Кальмар показал нам это кафе и куда-то испарился. В природе у кальмаров есть особенность мимикрировать и становиться невидимками.
– Давайте съедим по пирожному, что ли? – захлопала в ладоши Неля.
Её жизнерадостность и наглость начинали мне надоедать.
– Выбирай, – невозмутимо сказал Август.
– Ты какое будешь? – спросила меня Неля.
– Никакое, – ответила я. – Мне не хочется.
У меня в кошельке осталась какая-то мелочь. А мне ещё хотелось купить сувенирчик бабушке, хотя бы маленький. Да и вообще, мало ли что.
– И ты выбирай, – мягко предложил Август и достал деньги.
Я отвернулась.
– Да не парься, – толкнула меня в бок Неля. – Август у меня щедрый.
Я отметила это «у меня». Неля окончательно присвоила Августа вместе с его щедростью.
– Откуда у него столько денег, Нель? – шёпотом спросила я. – Ты не задумывалась?
– На фига? Да ладно тебе, пусть платит. Он же парень.
Неля искренне считала, что Август должен платить. За неё и за её подруг.
Витрина блистала и переливалась пирожными разных цветов. Чернично-фиолетовые, розовые, бежевые, лимонно-жёлтые, сочно-оранжевые, малиновые шедевры покрылись испариной, как волшебной росой.
Август ещё раз вопросительно посмотрел на меня, кивнул, улыбнулся. Ну что ж, в конце концов, раз предлагают, зачем упираться?
Мальчишки сосредоточенно считали деньги. Великан достал две сотни, отобранные у Фили. Август купил напитки на всех.
– Я тебе потом отдам, – суетливо проговорил Бэмби.
Август взмахнул кистью руки по-царски, как царь зверей махнул бы на мелкого хищника, не умеющего догнать добычу.
В глазах Августа затаилась рассеянная взрослая скука. А я всё думала об инклюзах. Надо же, как они меня поразили! В заточённых в смоле существах есть что-то красивое и жуткое одновременно.
Неля постоянно обнимала Августа и не отлипала от парня. Но мне всё ещё казалось: что-то тут неправильно. Они не подходят друг другу. Ну, совсем разные! Хотя смотря для чего. Может, для того, чтобы обниматься, они достаточно похожи. Например, у них по две руки и по две ноги. Хоть обнимайся, хоть забирайся на коленки, что Неля и делает.
Вечером после ужина мы долго не могли угомониться. Мальчишки пришли в наш номер 13 послушать, как я играю, и засиделись до полуночи. Кальмар нас не проверял. Он снова исчез. Видимо, залёг на дно.
Я устала. В моей тумбочке спрятались янтарные осколки. Мне хотелось достать их, как следует разглядеть, смотреть сквозь них на свет от фонаря, просто греть в ладонях.
Я отложила гитару. Виктор попросил разрешения поиграть. Вежливый. Оказалось, он неплохо играет на гитаре. Да ещё и эта артистичная фамилия – Чайка. Хоть сейчас иди и выступай. А вот
