раз. В холле никого. Можешь идти.
– Я знал, Джордж! Я знал, что могу на тебя рассчитывать! Теперь слушай: не надо стучать по трубе, забудь. Я звоню тебе с мобильника Голубя, так что мы на связи. Если увидишь мистера Икс, просто крикни в трубку, и всё.
Великолепно. Взлом квартиры по телефону. Кажется, мне предстоит совершить колоссальный прорыв в области преступного сговора.
Я слушаю в трубке шурх-шурх и понимаю, что Верней в пути: это точно такой же звук, какой я слышу, когда папин мобильный в кармане сам случайно звонит домой.
Шурх-шурх.
Шурх-шурх.
Потом ничего.
Потом голос Вернея:
– Окей, я на месте.
– Так всё-таки что именно ты ищешь?
– Книгу, – говорит он.
– Книгу, которая запирается?
– Ну да. Я поискал в интернете – и, похоже, это ключ от тайного дневника – такого, знаешь, старинного. И он запирает его не просто так. Может, у него там список жертв.
– Смотри не окажись последним номером в этом списке!
– Почему ты шепчешь, Джордж?
– Потому что это безумие! – шиплю я. – Середина дня! Что, если он прямо сейчас заявится домой?
– А теперь ты шепчешь и кричишь одновременно. Кто бы знал, что у тебя такой редкостный талант? Джордж, не волнуйся, ведь у меня есть ты. Я же затем тебя и попросил о помощи. Чтобы ты меня предупредил, если что.
От этих слов меня начинает подташнивать.
– Короче, – говорит Верней. – Тут пара книжных полок, а потом мне надо ещё просмотреть ящики стола и всё такое. Я кладу телефон в карман, но не выключаю, чтобы ты меня слышал.
У меня пересохло во рту, но сбегать в кухню за водой – это целых тридцать секунд, и я не хочу рисковать. Думай о Вернее, говорю я себе. Он псих ненормальный, но он твой друг. И он один там, наверху. Там, где пила.
– Так, на книжных полках только обычные книги, – слышу я его голос. – Перехожу к ящикам стола.
Шурх-шурх.
– Тут тоже ничего. Проверю кровать.
Шурх-шурх.
Шурх-шурх.
Экран автоматически отключается, и я снова нажимаю «ВИДЕО». Когда картинка возвращается, я вижу в холле человека. Высокого, в чёрной куртке, с чемоданом.
– Верней, – шепчу я.
Ни звука. Ни даже шурх-шурха.
И я вспоминаю, что разговариваю не с Вернеем, а с его карманом.
– Верней! – ору я.
Тишина.
Высокий человек идёт по холлу. Я начинаю нажимать на все подряд кнопки в телефоне, надеясь, что мобильник в кармане у Вернея начнёт издавать звуки и привлечёт его внимание. Высокий ждёт лифта.
Я бегу в кухню и хватаю большую ложку. И колочу ею по отопительной трубе. Три коротких, три длинных, три коротких. Швыряю ложку и снова жму на кнопки телефона. И всё время ору:
– Верней! Верней!
Раздаются короткие гудки. Кажется, я донажимался – нас разъединили. Глупо, до чего глупо! Перезвонить-то я не могу, я ведь не знаю номера Голубя.
На экране я вижу, как высокий входит в лифт, волоча за собой чемодан. Я бросаю телефон. Выбегаю из квартиры. Делаю глубокий вдох и нажимаю на кнопку лифта. Нельзя допустить, чтобы мистер Икс застукал Вернея в своей квартире. Я должен его отвлечь, потянуть время. И к тому же он не сможет убить человека при свидетеле.
Если, конечно, не убьёт и свидетеля тоже.
Лифт приближается. Может, это и не мистер Икс, думаю я. Может, это кто-то совершенно другой. Приехал в гости к другу. Может, к мистеру Жервэ с пятого этажа приехал какой-то француз. Я выдыхаю.
Дверь лифта открывается. Высокий человек в чёрной куртке стоит рядом со своим чемоданом. Я отмечаю, что брюки у него тоже чёрные. Многие люди ходят в чёрном, напоминаю я себе. Особенно французы.
Человек в чёрном улыбается мне:
– Тебе наверх?
Ни намёка на французский акцент.
Я киваю. Но не вхожу.
– Добро пожаловать на борт, сынок! До чего ж я соскучился по дому.
Я захожу в лифт.
– Тебе на какой? – спрашивает он. Его рука зависает перед кнопками.
Стоп. Это не может быть мистер Икс. Мистер Икс всегда молчит. Я снова облегчённо выдыхаю.
– Экхм… на четвёртый, – хриплю я.
– Четвёртый! Как мне.
Если только Верней не ошибся насчёт того, что мистер Икс всегда молчит.
– Ещё там живут Кофферы. Но это ты и сам знаешь, ты ведь к ним? Я, правда, думал, что они в отъезде до июня. Возможно, им тоже пришлось вернуться раньше.
Я стараюсь мыслить как шпион.
– Да-да, они в отъезде. Я хожу к их котам.
– К котам? – У него делается озадаченный вид. – С каких пор у Кофферов коты?
– Я хотел сказать – к цветам. Я оговорился. Я кормлю их растения. В смысле, удобряю. Просто я на той неделе кормил котов. У других людей.
Мы доезжаем до четвёртого этажа. Это занимает ровно столько времени, сколько требуется лифту, чтобы подняться на один этаж. Он придерживает для меня дверь.
– Вижу, ты деловой человек. Может, ты смог бы иногда кормить мою собаку. У меня уже есть помощник, который с ней гуляет, но я бы, наверное, и для тебя сумел подыскать какую-нибудь работку. – Он улыбается. Он чем-то напоминает мне дружелюбного рыбака из рекламы замороженных рыбных палочек.
– У вас есть собака? – спрашиваю я как идиот.
– Ну да. Но только она не дома. Мне в это время года приходится много разъезжать, так что я завёз её к двоюродному брату на Лонг-Айленд. Его дети её обожают.
Что-то не так. Я понимаю, что что-то не так, но в первую очередь я беспокоюсь о Вернее. Нельзя допустить, чтобы этот человек вошёл к себе домой и застал там Вернея, который роется в его вещах.
Я стою как истукан, не представляя, что делать дальше. Как, спрашивается, отвлечь потенциального убийцу, который строит из себя самого милого и добродушного человека в мире? Я напоминаю себе, что в фильмах плохие парни всегда прикидываются хорошими. Именно поэтому делается до жути страшно, когда они обнаруживают свою злодейскую сущность. До жути страшно – это рецепт хорошего кино. Но что-то не хочется этой жути в реальной жизни.
Он достаёт ключи. Я стою перед дверью этих Кофферов. Кто бы они ни были.
Он смотрит на меня:
– Всё в порядке?
Он уже открыл свою дверь и вталкивает в квартиру чемодан, прежде чем зайти самому. Я представляю себе, как в этот миг Верней осознаёт, что мистер Икс вернулся домой и что сам он попал в западню.
– Экхм. Не совсем, – говорю
