органического целого», вспоминал один из бывших сотрудников. От искры идеи до окончательной полировки – все было сделано под одной крышей.
Однажды, вдохновленный вазой с орехами на столе во время Рождества, Жан-Жак решил создать небольшую коробочку для пилюль в форме грецкого ореха. Обычно лондонские мастерские делали все вручную, но в данном случае Жан-Жак предложил отлить грецкий орех из золота. Природа сделала такую прекрасную работу, что ее не надо улучшать. Мастерская была уже готова к работе, когда Жан-Жак остановил сотрудников. Они не могут отлить просто орех, объяснил он, это должен быть идеальный образец. Усевшись за стол с большим пакетом грецких орехов, он вытащил каждый из них, внимательно изучил и положил на стол. В конце концов, не найдя идеала, послал за другим пакетом орехов. Затем еще за одним. Для всех остальных орех был просто орехом, но не для Жан-Жака. Ему понадобилось три больших мешка, чтобы найти один безупречный орех, который был достоин того, чтобы его сохранили в золоте.
В других случаях личные заказы клиентов заставляли мастерские выкладываться по полной. Принцесса Лилиан де Рети покупала драгоценности не только у Cartier London, но и мастерам Жан-Жака было чем заняться. Ценя эстетическое чутье шурина, она предпочитала обращаться к нему за более творческими вещами. Когда, например, требовалась брошь в форме оленя, она приглашала Жан-Жака поехать с ней на охоту в Бельгию, чтобы увидеть величие оленей вблизи, а затем воплотить образ в бриллиантах и золоте. А когда пасынок Лилиан, король Бодуэн, решил сделать ей подарок на день рождения, он попросил Жан-Жака о личной встрече.
Король хотел заказать коробочку для косметики с охотничьей тематикой, но не был уверен, как именно это должно выглядеть. Жан-Жак, сидя во дворце, достал из сумки листок бумаги и тут же набросал эскиз: рога с королевским гербом и две переплетенные буквы Л – Лилиан и Леопольд. Внутри будут различные отделения для косметики и сигарет. Он предложил создать нечто оригинальное – например, футляр сделать из стали, что даст эффект оружейного металла. Король тут же одобрил предложение, и Жан-Жак отправился обратно в Лондон, взволнованный предстоящим творческим испытанием.
Вскоре он пожалел, что поспешил с оригинальной идеей. В отличие от золота, серебра или платины, сталь была невероятно сложным металлом для изготовления тонкого предмета. Потребовалось много попыток, прежде чем желаемый эффект был достигнут. С точки зрения работы эта вещь стоила Cartier London больше, чем клиенту. Но для Жан-Жака риск был оправдан. Результат оказался просто поразительным: серо-голубая сталь, напоминающая об охоте, оригинальный рисунок золотом на крышке, демонстрирующий положение Лилиан и ее любовь к спорту. Она была в восторге! И Жан-Жак гордился результатом, ибо смог раздвинуть границы ранее возможного.
Из разговоров с Жан-Жаком Картье
Я был доволен косметичкой Лилиан, которую мы сделали из стали. Потребовалось ужасно много работы; думаю, мастера убили бы меня, если бы я предложил сделать еще одну! Но конечный результат был совершенно удивительным.
Хотя его перфекционизм раздражал команду, Жан-Жак не мог не создавать нечто, что не было бы лучшим в своем роде. Это был урок, который он преподал всей команде: «Лучшего вполне достаточно». В 1958 году Жан-Жак финансировал премию за исключительные ювелирные навыки. Мемориальная награда Жака Картье, в память о его отце, вручалась ювелирной гильдией (объединение ювелиров, существующее со Средних веков в Лондоне) мастеру, создавшему поистине выдающееся произведение. «У нас было несколько замечательных клиентов, которые давали нам такие увлекательные работы, действительно бросали вызов, – вспоминал один из дизайнеров. – Каждый день отличался от предыдущего, ни одно украшение не повторялось». Он вспомнил некоторые причуды клиентов: комик Питер Селлерс принес 40 фотографий глаза своей подруги, чтобы Cartier мог создать кольцо с камнем такого же серо-голубого цвета (в конце концов они нашли идеальное совпадение… в ящике стеклянных глаз у офтальмолога). Английский актер Рекс Харрисон, который был женат 6 раз, неоднократно приходил за обручальными кольцами: «Ну вот, опять!» – весело говорил он, обсуждая заказ. В другой раз особенно запомнилась поездка на Даунинг-стрит.
Cartier попросили создать брошь в виде кленового листа – для подарка премьер-министра Великобритании Энтони Идена премьер-министру Канады. Жан-Жак поручил Деннису Гарднеру разработать несколько вариантов дизайна, которые были отправлены для утверждения на Даунинг-стрит. Однако это было не совсем то, что имела в виду жена премьер-министра, и она попросила Гарднера встретиться с ней дома, чтобы лично обсудить изменения. Одетый в свой лучший костюм, свежевыглаженную рубашку с накрахмаленным воротничком и котелок, вооруженный портфелем с бумагой для рисования и карандашами, дизайнер сел в такси вместе с Беллендже. Как только они расположились в гостиной дома 10 по Даунинг-стрит, миссис Иден объяснила, что предпочла бы менее жесткий дизайн кленового листа – «кружащийся на ветру». Гарднер, известный своей исключительной быстротой в работе, сразу же набросал эскиз, который был одобрен. Когда они почтительно попрощались, а Беллендже пообещал, что к канадскому визиту брошь будет готова, жена премьер-министра спросила, не следует ли ей позвать кого-нибудь из персонала, чтобы проводить их. Беллендже вежливо ответил, что в этом нет необходимости: «Мы здесь не впервые, мадам». Одобрительно кивнув, она позволила им самим найти выход, после чего, как позже вспоминал Гарднер, «мы оказались на кухне!». В такси на обратном пути Гарднер спросил Беллендже, когда тот в последний раз посещал Даунинг-стрит, 10, на что старший продавец признался: «Я был там не больше, чем на Луне!» Главное для Cartier – произвести впечатление.
Кузены на горе Креста
В то время как трое братьев встречались раз в год, Жан-Жак почти не видел своих кузенов. Его швейцарский шурин Карл Натер и младший брат Харджес общались с Клодом в горах Санкт-Морица. У сына Луи была страсть к опасному спуску на скелетоне с Кресты. «До появления автомобиля и аэроплана те, кто спускался с Кресты, были самыми быстрыми людьми на земле». Идея прыгнуть в 75-фунтовые сани и мчаться вниз по горному ледяному каналу со скоростью 80 миль в час привлекает не всех, но Клоду это нравилось. Однажды, вспоминал наблюдатель, он летел так быстро, что пролетел по воздуху и оказался в усыпанном камнями ручье, удивив всех, когда вышел оттуда бодрым и невредимым.
Хотя многие из тех, кто оставался в офисе, рассматривали скоростной спуск на санях как спорт для богатых плейбоев, он требовал определенного уровня мастерства: «Среди тех, кто ближе всего подошел к овладению гладкой неподатливой поверхностью, – летчики-испытатели и студенты аэродинамики». Клод, служивший в ВВС США, вполне подходил для этой цели. В подтверждение своих способностей он был выбран для участия во французском чемпионате мира по бобслею, а также стал тренером французской олимпийской команды. В 1955 году он основал собственные соревнования Chaude Cartier Challenge Cup, которые существуют по
