на мой взгляд, это Председатель Совета Министров Н. А. Назарбаев. Тогда собеседник попросил обосновать мое суждение. Я ответил, что этот человек пользуется непререкаемым авторитетом в республике, великолепно знает экономику, в первую очередь казахстанскую, имеет смелые идеи по ее реформированию, которые открыто высказывает.
Затем Н. Ф. Мищенко повел меня к одному из заместителей заведующего орготделом, а далее – к секретарю ЦК КПСС и одновременно председателю Комиссии ЦК КПСС по вопросам партийного строительства и кадровой политики Г. П. Разумовскому. Беседа была короткой, но именно он сказал, что мое мнение не совпадает с рекомендациями нынешних руководителей республики. Кроме того, он спросил о том, что я думаю по поводу кандидатур 3. К. Камалиденова, М. С. Мендыбаева, Е. Н. Ауельбекова. Конечно, я знал этих людей и, не умаляя их заслуг, попытался обосновать разницу между ними и Председателем Совета Министров с точки зрения готовности к должности фактически первого руководителя Казахстана. Как выяснилось позже, такого же мнения придерживалось абсолютное большинство людей, прошедших такое же “собеседование”.
Дальше события стали развиваться достаточно стремительно. Москва воочию убедилась в несостоятельности проводимой Кремлем много лет практики моноцентризма и невозможности игнорировать мнение на местах и “отыграла” назад. И в июне 1989 года Нурсултан Назарбаев был избран первым секретарем Центрального комитета Компартии Казахстана».
В изданной в 2010 году книге «Пути жизни» в свое время работавший секретарем Центрального комитета Компартии Казахстана по идеологии Закаш Камалиденов подтвердил, что он был на приеме у ряда ответственных работников ЦК КПСС, где зондировались кадровые вопросы. В частности, заместитель заведующего по кадрам К. Н. Могильниченко поинтересовался у него: «Как думаешь, кто в республике сможет делать эту работу, кто способен быть первым руководителем?» – «Я могу назвать имя достойного на это место человека. Это Нурсултан Абишевич Назарбаев. Многоопытный, возглавляет Совет Министров. Хорошо разбирается в экономике».
В этой связи позднее Закаш Камалиденов в своем печатном интервью также добавил: «Каждый человек должен знать свои силы. “Кто не знает своих сил, будет мучиться”, – говорят в народе».
Среди руководства ЦК нашлись и такие, кто специально ходатайствовал против моей кандидатуры. Когда их спрашивали «Почему?», эти люди, оказывается, отвечали: «Назарбаев неудобный». Неудобный, неподходящий – значит способный выйти из подчинения и стать неуправляемым. Потому что с многих трибун и на страницах СМИ я всегда говорил о нерешенных в стране проблемах, о положении в экономике. Тогда Горбачёв осадил их одной фразой: «Лучше один неудобный Назарбаев, чем весь неудобный Казахстан». Эти слова были сказаны неспроста. Ведь в прошлый раз бесцеремонное волюнтаристское решение по смене республиканского руководства нанесло огромный ущерб авторитету Центра. Если бы Москва еще раз пошла на такой шаг, то от этого авторитета вообще бы ничего не осталось. Тем не менее мои недруги еще долгое время оказывали скрытое сопротивление. В конце концов было придумано так называемое изучение общественного мнения. На улицах Алматы провели анкетирование с единственным вопросом: «Не националист ли Назарбаев?» После этого руководству ни с того ни с сего захотелось демократии, и на пленуме Центрального комитета процедуру избрания первого секретаря провели закрытым голосованием. Этого никогда раньше не было. В прежние времена избирали простым поднятием руки. Я, конечно, приветствую такую скрупулезность при подборе и отборе кадров, максимальную демократичность при избрании руководителей. Однако возникает такой вопрос: почему такая принципиальность не была проявлена при подготовке V пленума, когда избирали первым секретарем Г. В. Колбина, совершенно неизвестного казахстанским коммунистам? Кстати о Колбине, на I Съезде народных депутатов СССР, который начал свою работу 25 мая 1989 года, слово от имени Казахстана дали не первому секретарю, а председателю Совета Министров, то есть мне, что говорило о многом для тех, кто разбирался в политических тонкостях. Просматривая шеститомный стенографический отчет этого съезда, я для интереса не поленился и посчитал: оказывается, в ходе моего выступления делегаты аплодировали восемь раз. Помнится, особую поддержку у пятитысячного зала вызвали следующие мои слова: «Вал в рублях, а не товары, стал еще более мощным в двенадцатой пятилетке, достиг своего апогея. Удовлетворять потребности людей, а не показатели ведомств – тоже осталось призывом. А теперь вынуждены вернуться к самому архаичному показателю – соотношению производительности труда и средней зарплаты, которое внесено четырьмя уважаемыми ведомствами. Пусть они на меня не обижаются, но этот документ носит на предприятиях название “Письма банды четырех”».
22 июня 1989 года я был избран первым секретарем Центрального комитета республиканской компартии. В результате закрытого, тайного голосования мою кандидатуру из 158 членов Центрального комитета поддержали 154. Лишь четыре человека проголосовали против. Считаю, что это очень высокий показатель. Выступившие в прениях высказали много теплых слов в мой адрес. Всесторонне оценили деятельность кандидата министр местной промышленности И. Б. Едильбаев, директор Лениногорского полиметаллического комбината И. И. Думанов, председатель агрофирмы «40 лет Октября» Талды-Курганской области Н. Н. Головацкий, первый секретарь Карагандинского обкома партии В. И. Локотунин, первый секретарь Джамбульского обкома партии С. М. Байжанов, старший вальцовщик листопрокатного цеха Карагандинского металлургического комбината С. В. Дрожжин, слушатель Алма-Атинской высшей партийной школы Н. Е. Руснак, доярка племзавода «Каменский» Алма-Атинской области В. А. Кузьменко, первый секретарь Павлодарского обкома партии Ю. А. Мещеряков, первый секретарь Кызылординского обкома партии Е. Н. Ауельбеков. Остановлюсь лишь на выступлении Еркина Нуржановича Ауельбекова. Дело вот в чем: предполагалось, что его тоже рассматривали в качестве возможного кандидата на должность первого секретаря ЦК. Многие знали, что наши взгляды часто не совпадали. Мне показалось уместным то, что напоследок он расставил все точки над i: «Я, если вы помните, неоднократно выступал, критиковал по старшинству, но должен сказать, что Нурсултан Абишевич делает правильные выводы из критики. За последние годы у нас не было ни одного разногласия, мы во всех вопросах сходились, а остальное – это все разговоры». Он не только сказал об имевшихся разногласиях, но и охарактеризовал меня как политического руководителя, «разносторонне рассматривающего многие вопросы: и экономику, и культуру», в словах которого «чувствуется масштабность». Отметил, что избрание Назарбаева первым секретарем Центрального комитета является правильным решением. Поэтому эти слова подействовали на меня как свидетельство справедливости мнения этой сложной личности и как показатель его признания.
В своем заключительном слове на пленуме я сказал:
«Понимаю всю ответственность, возлагаемую на ЦК Компартии Казахстана и на меня в столь поворотный момент в истории нашей партии и республики.
С перестройкой люди связывают решение многих жизненно важных социально-экономических и общественно-политических проблем, в том числе и в области межнациональных отношений, которые в застойные времена приглушались или замалчивались. Насколько они сложны, показывают события последних лет.
