могли изменить жизнь.
А прозорливые политики открыто говорили, что в стране рано или поздно наступят изменения. Маргарет Тэтчер так описала в мемуарах свои впечатления от посещения нашей страны: «В те проведенные в Советском Союзе дни я ощущала, как у коммунистической системы почва уходит из-под ног. В голову пришло такое изречение де Токвиля: “Опыт показывает, что наиболее опасный момент для плохого правительства наступает тогда, когда оно приступает к реформам”. Оказанный мне теплый прием – и сердечная благосклонность русского народа, и уважение советского руководства во время длинных переговоров – указывал на глубинные коренные изменения. Западная система свободы, которую в западном блоке олицетворяли Рональд Рейган и я, все больше становилась господствующей. Я чувствовала, что скоро произойдут большие изменения, но я даже представить себе не могла, как быстро они нагрянут».
Вот именно в этом весь вопрос – в быстром наступлении изменений…
За идею перестройки народ проголосовал обеими руками. Нынешнее поколение, конечно же, не сможет ощутить и осознать понятия «перестройка» и «гласность», точь-в-точь как мы, когда после Апрельского пленума 1985 года вдохнули их как свежие и теплые порывы весеннего апрельского ветра. А мы возлагали на них большие надежды. Одна из них оправдалась неотвратимо – людям было возвращено право говорить правду. Именно это натолкнуло меня выступить на съезде Компартии Казахстана, обличая недостатки в республике.
Стали раскрываться авгиевы конюшни скопившихся проблем и противоречий. Настало время свободно мыслить, вольно говорить. Открылась дорога для личной инициативы человека. Правящая партия выражала сожаление за прошлые дела, делала выводы из допущенных ошибок, даже опровергала ранние утверждения. Например, была официально признана ошибочность формулировки «казахский национализм», содержащейся в постановлении Центрального комитета. Все наши претензии признаны правомерными, и в документ были внесены соответствующие изменения. Главное – снято обвинение казахского народа в национализме, здравый смысл и справедливость восторжествовали.
Все это было нелегко. Нельзя забывать о влиянии пропагандистской машины, день и ночь не знавшей покоя в течение семидесяти лет. О том, какой мощной силой являлась советская пропаганда, свидетельствуют слова академика Андрея Сахарова о том, что и он не имел полного иммунитета от ее воздействия и вот только теперь до конца освобождается от этого морока. Что сказать о других, если в таком состоянии был сам Сахаров, который своим единственным предложением убрать из Конституции СССР шестую статью о руководящей роли коммунистической партии положил на обе лопатки систему, правившую на протяжении 70 лет?..
О моем отношении к Михаилу Сергеевичу Горбачёву, полагаю, сказано достаточно и в моих книгах, и в многочисленных интервью. Абсолютно бесспорно, что он является реформатором глобального масштаба, который начал великий процесс, потрясший весь мир. Нет нужды лишний раз утверждать, что Горбачёв – поистине историческая личность. Никто не принуждал его разворачивать перестройку. Он взялся за нее ради изменения страны, народа и общественного сознания, ради построения демократического общества. Есть немало людей, которые считают: если бы Горбачёв не затеял это дело, то он вполне бы мог вольготно руководить страной как минимум лет 10–15. Вместе с тем предостаточно и тех, кто считает, что в действительности у Горбачёва не хватило способностей для руководства такой страной. Давайте будем помнить, что настоящую оценку таким личностям дает история. А современники субъективны.
Оценивать деяния политиков по прошествии времени – дело несложное. Но я считаю неправильным типичный для многих аналитиков подход, когда личность политика рассматривается в отрыве от ситуации, в которой ему приходилось действовать в конкретный временной отрезок. А я в те годы был рядом и с Горбачёвым, и с Ельциным, сотрудничал с ними. Об их ошибках говорил и при личных встречах, и с трибун. Поэтому мои оценки в этой книге следует воспринимать как продолжение ранее сказанного.
Одна из причин того, что Горбачёв не смог эффективно управлять огромным государством, – его слабое знание жизни и слабое знание народа. Если окинуть взором жизненный путь Горбачёва до его прихода на должность Генерального секретаря ЦК КПСС, то можно убедиться, что он никогда не знал преград на этом пути. В Ставропольском крае, где он работал долгие годы, ему не приходилось решать трудные проблемы. В краю, знаменитом своими курортными городами: Пятигорском, Ессентуками, Железноводском, Кисловодском – Горбачёв имел возможность постоянно встречаться с высшими руководителями, приезжавшими из Москвы на отдых, показывать себя с лучшей стороны. Прошел по ступеням комсомольской, партийной работы. Это и есть весь его опыт жизни. Но способности глубоко вникать в экономические вопросы у него не хватало.
В стране той поры любая вещь могла стать дефицитом. В особенности продовольствие. Например, в хлебной стране не хватало пшеницы, приходилось покупать ее за рубежом. Договариваясь с США и Канадой, Горбачёв брал у них пшеницу. Корабль с хлебом прибывал в порт Балтийского моря, а рассчитываться не было денег. Не раз бывая в кабинете Горбачёва, часто видел, как он выпрашивал кредиты у той или иной страны. Я сильно удивлялся. Было, как говорится, обидно за державу. Сейчас вот и Россия, и мы поставляем зерно на экспорт. Что же случилось в то время?
«До восшествия на трон Горбачёв руководил сельским хозяйством. Состояние нашего сельского хозяйства не позволяло возлагать особые надежды на деловые качества генерального секретаря», – в этих словах Александра Минкина есть большая доля правды. Кстати, о словах: выступать Михаил Сергеевич был большой мастак. Было видно, что он слушал самого себя и любовался самим собой. Профессора по психологии отнесли тип личности Горбачёва к разряду нарциссов. Возможно. Он напоминал актера, любящего только положительные роли и способного играть только выигрышные образы.
Он долго не мог освободиться от социалистической идеи. Все реформы связывал с тезисом «социализм с человеческим лицом». То есть не мог отойти ни вправо, ни влево – находился в середине, и дни его проходили в мытарствах. Он долгое время говорил, что все трудности происходили из-за искажения ленинских идей, социалистического пути, неправильного проведения коммунистической политики. Западные руководители хлопали его по плечу, называя «другом», призывали углублять демократию, но внутреннее положение не позволяло осуществить это сразу. Да и сам он лично не был готов к этому. Так перед ним возникли огромные трудности.
Приступая к перестройке, Горбачёв, я думаю, не имел ясного представления о том, как она будет осуществляться. Это видно и по тому, какие направления он посчитал приоритетными, взявшись за такое грандиозное дело. И действительно, давайте расскажем начистоту, с чего началась перестройка. Она началась с борьбы со спиртными напитками. В то время я был главой правительства Казахстана, поэтому хорошо знаю, какой доход приносила бюджету реализация алкогольной
