Большинство познаний о дистилляции, выдержке и купаже было приобретено лишь с долгим опытом. Этими познаниями обладали семейные «мастера-дистилляторы» вроде Даниэля Бакарди, а также некоторые ветераны-сотрудники «Бакарди», которые большую часть жизни проработали на винокурне или на заводе фирмы. Многие годы руководителем производственного отдела в Сантьяго был Альфонсо Матаморос — его старший брат Мигуэль был знаменитым композитором традиционной кубинской музыки и основатель «Трио Матаморос». Мальчики Матаморос были чернокожими и выросли в бедной сантьягской семье. Мигуэль работал шофером у Факундито Бакарди — весельчака-сына Факундо Бакарди Моро — и частенько пел на вечеринках у Бакарди. Когда его брату Альфонсо понадобилась работа, Мигуэль попросил Факундито устроить его в фирму.
Альфонсо пришел в «Бакарди» юношей и продвинулся до руководящей должности на заводе, где смешивали ром.
Ни одно отделение «Бакарди» не было окружено обстановкой такой секретности.
Завод держали под замком круглые сутки, без позволения Даниэля Бакарди туда никого не пропускали. Ключ имелся только у одного человека — у Альфонсо Матамороса.
Однажды в конце 1950 годов Мануэль Хорхе Кутильяс (внук дочери Эмилио Марины), молодой инженер из «Бакарди», которому было едва за двадцать, должен был пройти на завод для какой-то технической проверки. Альфонсо Матаморос, который был старше лет на тридцать и не сомневался в своих правах, настоял на том, чтобы сопровождать Кутильяса, невзирая на то, что имел дело с членом семьи Бакарди. В какой-то момент Кутильяс взобрался на цистерну, где смешивались ромы, и был потрясен сладким ароматом. Он спросил Матамороса, что происходит в цистерне.
— Не знаю, — сердито ответил Матаморос.
— Как это — не знаете? — удивился Кутильяс. — Вы же руководите заводом!
На самом деле Матаморос был одним из считанных людей кроме Даниэля и других членов семьи, имевших представление о «секретной формуле» производства рома «Бакарди». Но он не собирался ничего говорить этому недорослю-инженеру, кем бы он ни был.
— Не знаю, — повторил Матаморос. — Займитесь своим делом. — На расспросы Кутильяса он больше ничего не ответил.
Поскольку производство рома «Бакарди» зависело от традиционных методов, компании было невероятно трудно воспроизвести свои результаты в районах с другим климатом на другом оборудовании и с другим персоналом. Ром «Бакарди», произведенный в Пуэрто-Рико, был очень похож по вкусу на кубинский, а мексиканский по какой-то причине получался совсем другим. Вероятно, это объяснялось тем, что мексиканский ром перегонялся на фабрике, которую взяли в лизинг, а не выстроили согласно особым требованиям «Бакарди». Поэтому компания приобрела участок на сахарной плантации под названием «Ла Галарса» примерно в восьмидесяти милях к юговостоку от Мехико, имея в виду выстроить там «с нуля» свою винокурню. Владелец продал участок с мыслью снабжать винокурню мелассой со своей плантации. Здания были построены в семнадцатом веке, поэтому Бош приказал сохранить часовню и колониальные руины вокруг нее. Он планировал выстроить на плантации живописную, но современную винокурню, окруженную пышным парком, разбить фруктовый сад с оградой и отремонтировать уютный старинный дом, где можно было бы размещать гостей. В 1955 году он поручил Хуану Грау руководить строительством.
Хуан Грау разработал чертежи, основанные на устройстве действующей винокурни в Сантьяго, и рассчитывал, что мексиканская винокурня будет работать в точности так же, как и сантьягская. Продегустировать первую партию продукции приехал Даниэль Бакарди, семейный специалист по рому. Он не стал пробовать дистиллят на вкус, а лишь открыл кран в бочонке и выпустил в ладонь тонкую струйку, а затем потер руки и понюхал их. Так можно было лучше всего оценить главные качества дистиллята. Грау стоял рядом и ждал, а Даниэль лишь нахмурился. Затем он плеснул в пригоршню еще немного дистиллята и снова поднес руку к носу.
— Ничего? — робко спросил Грау.
— Нет, — ответил Даниэль. — Нет. Нет. Это нехорошо.
— Ну да, не совсем то, что в Сантьяго, — признал Грау. Он надеялся, что Даниэль по крайней мере сочтет ром приемлемым.
— Нет. — Даниэль качал головой. — Нет, нет. Совсем не то.
— Скажите, в чем разница, — попросил Грау.
— Сами разберитесь.
Даниэль вернулся на Кубу сообщить Бошу дурные вести, а тот немедленно вызвал Грау обратно на остров на очередную леденящую душу аудиенцию.
— Хуан, разве я ограничивал вашу деятельность в Мехико какими-то условиями? – спросил Бош тихим страшным голосом, который Грау уже так хорошо изучил.
— Нет, сеньор Бош, — ответил Грау, — вы дали мне полную свободу действий.
— Тогда почему вы не предоставили мне продукт, которого я хотел? Что вы теперь намерены предпринять?
Это был типичный Бош — он безжалостно взваливал на подчиненного всю ответственность за неудовлетворительный результат.
— Сеньор Бош, я знаю только то, чему меня научили в Массачусетском Технологическом институте — то есть начать все заново и повторить шаг за шагом, — ответил Грау.
Он решил, что ему потребуется особая небольшая винокурня — своего рода пилотный завод, — на которой он проведет серию пробных перегонок, меняя по одной переменной за раз. Установка, которую он получил, была всего шесть футов шириной и двенадцать высотой — включая ферментационный бак, установку для подогрева мелассы, центрифугу и перегонную колонку толщиной около фута. Для пробных перегонок Грау попросил Пепина Боша прислать в Мехико частным самолетом два бочонка кубинской мелассы.
Как выяснилось, дело было именно в этом. Ром, сделанный в Мехико из кубинской мелассы, был практически таким же, как и ром, сделанный на Кубе. Теперь нужно было выделить особые характеристики мексиканской мелассы, а затем приспособить ферментацию и дистилляцию так, чтобы исправить эти различия, — тогда из мексиканской мелассы тоже можно будет делать «кубинский» ром. Грау был блестящим инженером и после восьми месяцев проб и ошибок достиг своей цели. Это был поворотный пункт в истории дистилляции в фирме «Бакарди». С этих пор ром «Бакарди» в кубинском стиле можно производить практически из любой мелассы — стоит лишь соблюсти технические требования. Ром «Бакарди» одинаков на вкус, где бы он ни производился — в Мексике, в Бразилии, на Багамах, в Пуэрто-Рико.
Постоянство качества стало лишь одним из залогов коммерческого успеха фирмы в грядущие годы; вторым было то, что компания «Бакарди» оставалась частным семейным предприятием. Специалисты по управлению долго спорили об относительных достоинствах и недостатках семейного владения бизнесом, однако Пепин Бош и другие руководители «Бакарди» давно уже знали, как обернуть их себе на пользу. Бош заручился доверием своих свойственников-Бакарди и поэтому обладал большей свободой действий в управлении компанией, чем, вероятно, другие главы предприятий. Для бизнесмена, который любил быстро принимать решения, подобная гибкость была очень важна.
