дворъ принадлежитъ мужику, и не только земля подъ самой избой и дворомъ, но и вокругъ. А все то, что имъ еще не выкуплено, находится въ общинномъ пользовании. А эта вереница кирпичныхъ домиковъ въ одинъ и два этажа только называется деревней, а въ сущности не что иное, какъ раздѣленные на куски въ двѣ-три комнаты казармы. Построилъ ихъ владѣлецъ земли, и они никогда или почти никогда не перейдутъ въ собственность отдѣльныхъ крестьянъ или цѣлой общины. Занимающіе эти домики землепашцы — не что иное, какъ ремесленники, нанимающіе себѣ помѣщеніе. Они находятся въ постоянной зависимости отъ лэндъ-лорда, и есть не мало такихъ деревень, гдѣ уступка землевладельцем отдѣльныхъ фермъ и такихъ вотъ деревенскихъ домиковъ обставлена разными стѣснительными условыми, гораздо болѣе стѣснительными, чѣмъ даже, напр., у насъ положенiе квартирантовъ въ городахь. И только, въ послѣднее время, земледѣльцы стали — въ разныхъ мѣстностяхъ Англіи — приобрѣтать недвижимую собственность, на льготныхъ условіяхъ. Припомните также то, что я говорилъ въ началѣ моихъ итоговъ о порядкахъ прямо уже феодальнаго характера, на какіе вы можете наткнуться, до сихъ поръ, въ Лондонѣ, гдѣ цѣлые кварталы и городския части, принадлежатъ тому или другому лорду. Наслѣдственныя родовыя имѣнія въ Англии не продаются въ настоящемъ смысле слова, а только отчуждаются на девяносто девятъ лѣтъ и вы въ сущности, никогда не живете ни въ собственномъ имѣніи, ни въ городскомъ домѣ, потому что, рано или поздно, земля со всѣмъ тѣмъ, что на ней находится, перейдетъ опять къ потомству первоначальнаго владѣльца.
Въ послѣднюю мою поѣздку я ночевалъ въ усадьбѣ одного оксфордскаго профессора; у него небольшая землица, какія бываютъ у насъ въ дачныхъ мѣстностяхъ. Полеводствомъ оиъ не занимается и разбилъ только садъ, а остальное подъ лугомъ и мелкимъ лѣсомъ. Красная цѣна такого дачнаго имѣньица была бы около Москвы или Петербурга, — за исключеніемъ дома и службъ двѣ-три тысячи рублей. А его отецъ заплатилъ четыре тысячи фунтовъ, т. е. около сорока тысячъ рублей, и при томъ опять-таки на обыкновенныхъ условіяхъ, т. е. на девяносто девять лѣтъ, такъ что лэндъ-лордъ или его потомки, если условіе не возобновится, вступятъ въ полное пользованіе всѣмъ, что будетъ на этомъ клочкѣ земли.
— Я нахожу такую цѣну непомерной — сказалъ я моему хозяину — даже еслибъ это было у насъ и около одной изъ столицъ. При такихъ цѣнахъ земля должна давать огромные проценты англійскимъ лэндъ-лордамъ.
— О, нѣтъ, — возразилъ мнѣ мой собесѣдникъ — земля эта заплачена оттого такъ дорого, что она подъ самымъ городомъ. Это какъ бы городская цѣна земли. И вотъ только на такой-то собственности и выѣзжаютъ теперь въ Англіи землевладѣльцы. Они богатѣютъ отъ уступокъ участковъ земли въ городахъ или около нихъ. А вообще земельная собственность и сельское хозяйство идетъ всѣмъ въ убытокъ.
И онъ сталъ мнѣ доказывать множествомъ фактовъ, примѣровъ и цифр — что самыя богатыя аристократическія фамилии давно уже получаютъ съ своихъ помѣстьевъ ничтожный доходъ, что отдача участковъ фермерамъ считается выгодной, даже и тогда если фермеръ поддерживаетъ и землю, и инвентарь въ добромъ порядкѣ, почти ничего не платя владѣльцу. To же самюе и для цѣлыхъ деревень, гдѣ лорды отдаютъ въ наемъ крестьянскіе домики съ огородами или полевой запашкой.
— Богатѣютъ или поддерживаютъ свое богатство теперь, только на спекуляциях, или на промышленности — закончилъ мой хозяинъ свою аргументацію.
Но если даже оно и такъ, все-таки же общественное и экономическое значеніе руководящаго высшаго класса въ Англіи продолжаетъ быть первенствующимъ; а между тѣмъ вы не найдете такой демократической ненависти къ обезпеченнымъ классамъ, какая замѣчается во Франціи, даже у сельскихъ мелкихъ фермеровъ и батраковъ. Происходитъ это, конечно, и оттого, что до сихъ поръ въ Англіи еще сильно сословное чувство; разъѣдающія идеи равенства, и вообще экономической нивелировки, не проникли въ такой степени, какъ во Франціи— въ Парижѣ и въ другихъ крупныхъ городахъ. Я уже говорилъ, что это замѣтно, прежде всего, на лондонской прислугѣ. Но другая причина та, что высшій классъ — титулованные и не титулованные дворяне, сидящіе на землѣ и владѣющіе въ городахъ недвижимой собственностью, споконъ вѣку играютъ роль прирожденныхъ общественныхъ дѣятелей. Оии только въ послѣднее время, стали заниматься спекуляціей; но и теперь не могутъ уходить отъ тѣхъ гражданскихъ обязанностей, какія налагаетъ на нихъ ихъ положеніе. И, до сихъ поръ, лучшіе люди этого сословія — «земцы» — какъ мы называемъ — и въ своемъ помѣстьѣ, и въ сельскомъ округѣ, и въ городкѣ, и въ столичномъ приходѣ—они несутъ добровольную службу, участвуютъ во всевозможныхъ учрежденияхъ и обществахъ, даромъ занимаютъ отвѣтственныя мѣста, входятъ, по необходимости, въ интересы неимущихъ классовъ.
Способны ли они, однако, по доброй волѣ, уступить свои исключительныя средневѣковыя феодальныя права?
Насколько мнѣ доводилось присматриваться къ англійской жизни, и въ концѣ 60-хъ годовъ, и позднее — большинство привилегированнаго дворянскаго класса, конечно, еще не способно на такой видъ самоубійства. Англійское государственное устройство еще сидитъ на тѣхъ же устояхъ, и въ немъ Палата лордовъ после королевы была высшая инстанція. Но радикальныя идеи давно уже расшатали англійское общественное мнѣніе; нужды нѣтъ, что тогда опять во главѣ министерства стоялъ такой консерваторъ, какъ лордъ Солсьбери. Его предш ественника также лорда — Розберри — считали, весьма и весьма, сторонникомъ идеи уничтоженія верхней Палаты, а разъ это случится — неминуемо доберутся и до феодальныхъ земельныхъ правъ привилегированнаго класса. Одно за другое держится. А вѣдь тутъ сидитъ вся суть соціальнаго переворота. До тѣхъ поръ, пока земля — почти исключительное достояніе извѣстнаго сословія, не можетъ быть и рѣчи ни о какой гарантіи для рабочей массы. Въ Англіи соціальный вопросъ въ нѣсколько разъ обширнѣе, чѣмъ гдѣ-либо, потому что сверженіе феодальнаго ига наслѣдственныхъ землевладѣльцевъ одинаково необходимо для всѣхъ; не для однихъ пролетаріевъ, а также для каждаго частнаго человѣка, способнаго обходиться съ земельной собственностью не хуже, чѣмъ дѣлаютъ это, до сихъ поръ, потомки норманскихъ завоевателей.
Какъ бы тамъ ни было, такъ называемые «руководящіе классы» въ британской столицѣ не представляютъ собою такого себялюбиваго, буржуазнаго равнодушія, какъ въ Парижѣ. Въ этомъ убѣдится каждый, кто хоть сколько-нибудь присмотрится къ англійскимъ порядкамъ. Полезна или безполезна палата лордовъ, но все-таки же каждый старшій сынъ засѣдаетъ въ ней безвозмездно, точно такъ же, какъ безвозмездно справляютъ свою депутатскую службу и члены Нижней Палаты. Въ каждомъ лондонскомъ приходѣ и въ муниципальномъ округѣ въ любомъ «board», т. е. по нашему земскомъ представительствѣ, вы находите естественныхъ участниковъ въ общественныхъ дѣлахъ, крупныхъ титулованныхъ и нетитулованныхъ землевладѣльцевъ, сквайровъ, ольдермановъ, судей, адвокатовъ и духовныхъ. Представительство состоитъ всегда изъ людей состоятельныхъ —
