Его утопия основана на том, чтобы танцевать без принятия наркотиков. Стала ли панк Депант последовательницей хиппи с тех пор, как она сделалась членом жюри Гонкуровской премии, заседая вместе с двумя общепризнанными хиппи Патриком Рамбо и Пьером Асулином? [4] Друзья Субутекса почитают его как Мессию. Сюда добавляется несколько интриг: убийство порноактрисы, наследство, выигранное в лотерею, продюсер, жаждущий мщения… Основной посыл книги расплывчатый. Речь идет о критике невыполнимых обязательств или о продвижении фестиваля «Праздник музыки»? Несмотря на свое террористическое название, «группировка Бют-Шомон» не перешла к насилию. В заключение… Не будем спойлерить концовку. В течение двадцати пяти лет Виржини активно использует арго, как это идеально делал Селин. Однако ее нигилизм смягчился. Она красиво стареет. И предвидит безысходность будущего – действие трилогии заканчивается в 2186 году. У леди Депант нет иного посыла, кроме борьбы за выживание, и нет ничего более волнующего, чем видеть то, как эта пессимистка начинает верить в человечество.
Номер 24. «Сентиментальные судьбы» Жака Шардона
(1934–1961)
Когда я был студентом и наглецом, мне вспоминается, что мы с друзьями часто подшучивали над книгой «Счастье Барбезьё» Жака Шардона. Такое название в наших глазах воплощало литературу для стариков, скучный роман о французской глубинке: мы говорили о нем ехидно, дребезжащим голосом, не удосужившись его прочесть. В 2018 году издательство Albin Michel переиздало в одном томе три книги Шардона по случаю пятидесятой годовщины его смерти, потому что да, Жак Шардон умер в мае 1968 года: он ничего не оставил на волю случая. И тогда я с редким наслаждением погрузился в роман 1934 года «Сентиментальные судьбы», сборник рассказов 1961 года «Женщины» (Соллерс украл его название в 1983 году) и антологию афоризмов 1937 года «Любовь – это гораздо больше, чем любовь». Прошло тридцать лет, бросающих мне прямо в лицо глупость моей молодости.
Не будем вращаться вокруг темы бункера: я знаю, что Шардон согласился на поездку в Германию, в Веймар, в октябре 1941 года по приглашению доктора Геббельса, что не помешало ему быть любимым писателем Франсуа Миттерана, Эмиля Чорана, Роже Нимье, Александра Виалатта и Патрика Бессона. В наши времена поспешного упрощения всего на свете следует напомнить основной принцип: можно быть великим писателем и плохим идеологом, несравненным стилистом и политическим кретином, крупным кинорежиссером и любителем приставать к детям, гениальным продюсером и сексуальным маньяком. Не вынуждайте меня писать то, о чем я не думал: это не обязательно сочетается; но порой оказывается, что одно идет в комплекте с другим. Жак Шардон – «автор великих романов о супружеской жизни», – говорится на красной заставке. И вправду в своем дебютном романе «Эпиталама» (который стал финалистом Гонкуровской премии в 1921 году) он дает ей весьма точное определение: «это любопытное соединение двух людей, которое никого не оставляет в покое». Большой том в семьсот страниц позволяет убедиться, что в стиле Шардона присутствует все: ясность, задумчивость и чувствительность. Я не видел трехчасовой фильм Оливье Ассайаса, поэтому в экранизации его «Сентиментальных судеб» Жан и Полина не ассоциировались у меня с лицами Шарля Берлен и Эммануэль Беар: я их идентифицировал сам. Портреты «Женщин» хрупки и трогательны, как картины, написанные акварелью. А все фразы типа «Любовь – это гораздо больше, чем любовь» хотелось бы запомнить наизусть (например, «Счастье других всегда вызывает жалость»). По мнению Шардона, счастье заключается не в том, чтобы обольстить, уложить в постель и исчезнуть; для него представляет интерес то, как остаться с одной женщиной, потому что это гораздо сложнее.
Номер 23. «D. V.» Дианы Вриланд
(1984)
Есть несколько способов стать феминисткой: писать манифесты, как Симона де Бовуар, добиваться легализации абортов, как Симона Вейль, показывать свою грудь, как Femen… но некоторые женщины пошли дальше, открыв новую манеру вести себя женственно, довольствуясь тем, чтобы жить свободно, легко и без воинственности.
В последней категории, – которую мы назовем «женщины-денди», – фигурируют Колетт, Брижит Бардо, Франсуаза Саган и Диана Вриланд. Девичья фамилия Дианы – Диэл, родилась она в Париже, отец ее англичанин, мать американка, а их избалованная дочь в 1930–1960-е годы совершила революцию в женской прессе. В то время журналы наподобие Harper’s Bazaar объясняли, как стать образцовой женой. С приходом Дианы Вриланд эти журналы стали объяснять женщинам, как стать более классной, чем их соседка, выйти замуж за самого красивого парня в округе, развестись, заниматься любовью, путешествовать, носить джинсы. Нечто вроде освобождения благодаря гламуру и без сжигания бюстгальтера, о чем свидетельствует ее знаменитое заявление: «Бикини – величайшее изобретение со времен атомной бомбы». В 2012 году ее внучка Лиза Иммордино-Вриланд посвятила ей замечательный документальный фильм «Глаз должен путешествовать».
В результате семи лет бесед с Джорджем Плимптоном (основателем журнала The Paris Review) и Кристофером Хемфиллом появилась книга ее мемуаров «D.V.», выпущенная в 1984 году, которую во Франции в 2019 году наконец перевела блистательная журналистка журнала Grazia Лорен Парслоу по прозвищу «французская Мадонна». Здесь мы вновь встречаем то виртуозное искусство редактирования, которое Джордж Плимптон продемонстрировал в своей биографии Трумена Капоте: недостаточно просто записать слова, нужно еще вырезать все, что наводит скуку. Для «D. V.» он сохранил лишь пикантные анекдоты, словесные выверты, веселые провокации и причудливые воспоминания верховной жрицы нью-йоркской моды.
Выдержка из текста: «Вульгарность – очень важный ингредиент в жизни». (Не заходя так далеко, чтобы одеваться как Элтон Джон, теннисист, пишущий эти строки, явно испытывает облегчение от подобного признания, поскольку порой вынужден поддаваться позорному давлению со стороны белых носков.) Другая цитата: «Я скажу вам, во что действительно верю. В согревающие пластыри для спины». (Весьма своеобразная религия. И даже больше, чем религия, это искусство жить: комфорт превыше всего.) Даже вывод, сделанный ею, достоин Оскара Уайльда: «Я уверена, что предпочла родиться в Париже».
Номер 22. «Жизнь под открытым небом» и «Доверься жизни» Сильвена Тессона
(2009 и 2014)
Я долгое время с подозрением относился к Сильвену Тессону. Чем больше он путешествовал, тем больше я любил его отца. Я злился на этого молодого писателя за то, что он был настоящим кочевником, не то что я. Про него говорили: «Ох, Сильвен, наверное,
