(1959–1977)
Писатели лучше всего творят тогда, когда они не считают себя писателями. Филип Рот не является исключением из этого правила: публикация в «Библиотеке Плеяды» его первых произведений воскрешает в нашей памяти нервного молодого человека – каким он был, делая первые шаги в карьере, – неуважительно относившегося к нормам своей семьи, своего окружения, своей религии. Сексоголик и юморист, достойный Беллоу и Зингера! Провокатор, высмеивавший свою эпоху, своих женщин, евреев и Америку! Только попробуй стать слишком неправильным – и тебе конец. В 1960–1970 годах Рот не имел ничего общего с автором больших нравоучительных романов, ожидавшим своей Нобелевской премии в 1990–2000 годах. В кои-то веки «Библиотека Плеяды» не бальзамирует живого писателя, а возрождает его. Так, идея изменить название романа «Портной и его комплекс» на «Болезнь Портного» позволяет вернуть памфлетный аспект его первоначального заглавия. Роман «Болезнь Портного» имел огромный успех, став пощечиной послевоенному пуританству, открытой издевкой над мелкобуржуазной скукой и вещизмом; в нем Филип Рот выступил в качестве достойного наследника своего соотечественника Генри Миллера. Александр Портной, растянувшийся на кушетке своего психоаналитика в 1969 году, бесспорно самый важный и влиятельный американский персонаж второй половины XX века, наряду с Холденом Колфилдом. На протяжении десятилетий он учил свободе слова многих сатириков, от Вуди Аллена до Джонатана Сафрана Фоера.
Какая радость вновь открыть для себя этот неистовый роман о свободе после #MeToo, когда во Франции и США с 2017 года участились призывы к сообщениям и доносам о сексуальных преступлениях. Мы не верим своим глазам. И даже задаемся вопросом, опубликовало бы издательство Gallimard подобный текст, если бы сегодня какой-то неизвестный человек отправил бы его по почте: «Я не рассказывал, как в пятнадцать лет кончил прямо в 107-м автобусе, по дороге из Нью-Йорка?» (Цитата из романа «Болезнь Портного») #BalanceTonRoth!!! (По аналогии с #BalanceTonPorc, «сдай своего насильника», французский вариант движения #MeToo. – Примеч. пер.) Не говоря уже о романах «Грудь» (1972), где Дэвид Кепеш превращается в гигантскую женскую грудь, и «Профессор Желания» (1977), где повествуется о любовной жизни того же персонажа, профессора литературы, «прилежного днем и распутного ночью». Герой даже мечтает навестить еще живую «проститутку Кафки»! Новое появление таких произведений во Франции – не случайность, а послание надежды для всех либертарианцев. Мистер Рот в свои восемьдесят четыре года через Атлантику обращается к нам с мольбой: не подвергайте цензуре грудь, как это делает Facebook.
Не запрещайте мужское сексуальное желание. Насильников, конечно, арестовывайте, но, ради всего святого, не кастрируйте мужчин.
Номер 25. Трилогия «Вернон Субутекс» Виржини Депант
(2015)
Если прочесть одну за другой книги «Покорность» Уэльбека и «Вернон Субутекс» Депант, то возникнет понимание, что у них есть нечто общее (кроме одного года публикации): оба главных героя, Франсуа и Вернон, безответственны. Они не были запрограммированы на то, чтобы вести себя как свободные люди. Вернон Субутекс владеет в Париже музыкальным магазином под названием «Револьвер». В 2006 году магазин разорился и закрылся. Через несколько лет рокер становится бомжом. Виржини Депант рассказывает, что происходит, когда панк не умирает в возрасте двадцати семи лет, как Курт Кобейн, Джим Моррисон, Дженис Джоплин, Джими Хендрикс или Эми Уайнхаус: неотвратимое падение. Он с умным видом всю жизнь повторял известный панк-лозунг No Future («будущего нет»), и вдруг это осуществляется. Друзья Вернона не могут ему помочь: они все умерли или обуржуазились и у них жены, дети, тоскливая работа. Вернон открывает для себя безработицу, минимальный доход от солидарной активности, неустроенность. В скором времени у него больше не остается ни кредитной карты, ни квартиры, ни невесты: он «собачий панк» без собаки. Не принимает ли себя Депант за Чарли Чаплина с его бездомным героем? Здесь ее стиль менее сленговый и синкопированный, чем в романе «Трахни меня», просто потому, что «Трахни меня» был написан на двадцать два года раньше. Боже мой, сколько же нам стукнуло! «Вернон Субутекс» – альбом зрелости, как говорят критики рок-музыки о Sticky Fingers группы Rolling Stones. «После сорока все смахивают на разбомбленный город». В удивительно классической прозе Депант описывает последствия умирания пластинки для целого пласта общества. Книг о старении рокера очень мало (я знаю только одну: «Последний из Savage» Джея Макинерни); это первая социальная драма о кризисе в музыкальной индустрии. Для бывших подростков, увлеченных виниловыми пластинками, дематериализация подобна мечте, которой приходит конец. Все, что принадлежало Вернону, он продает на eBay, за исключением «видеозавещания» известного друга, записанного как-то ночью под кайфом в его доме. Его последний шанс? Виржини Депант – писательница в стиле постпанк, кинорежиссер в стиле хардкор, просексуальная феминистка, а отныне еще и воинствующая лесбиянка, теперь же она осваивает новый арсенал бальзаковской романистки. Она рисует галерею зловеще реалистичных портретов своей эпохи. Ее роман кишит идея ми: так, она наглядно объясняет, как реалити-шоу обратили молодежь к конкурентному индивидуализму («смерть побежденным»). «Вернон Субутекс» – широкое полотно нынешней реальности. Мы догадывались, что Депант сумеет его написать, но не знали, что ей это удастся с таким изяществом.
Совпадение публикации создает феномен переклички между некоторыми недавними романами. Я проглотил третий том саги о Верноне Субутексе Виржини Депант сразу после третьего эпизода приключений Рассела Кэллоуэя («Яркие, драгоценные дни» Джея Макинерни). Господин Субутекс проникся чувством к парижским терактам 2015 года, второй герой переживает кризис субстандартного кредитования 2008 года в Нью-Йорке. Оба писателя реабилитируют публицистический роман, в котором быстро перевариваются текущие события. Немного напоминает просмотр телеканала BFM TV, где Депант и Макинерни комментируют новости вместо Аполлин де Мальерб и Эрика Брюне. Правила для романа с продолжением установили Дюма, Бальзак и прежде всего Эжен Сю: читатель знает события, даты, этапы; задача писателя – подняться выше и отразить их с новой силой. Суть проекта состоит не в том, чтобы от чего-то ускользнуть, а в том, чтобы погрузить воображаемые прототипы в известное всем бедствие. Смотреть, как мелкие исторические события борются с большими. Сравнивать себя с персонажами. От романа-зеркала мы перешли к роману-селфи.
В третьем томе бывший продавец грампластинок Вернон Субутекс стал деревенским диджеем. Он живет недалеко от Бордо с группой парижан, сбежавших из города: Виржини Депант, наверное, прочла последние романы Оливье Молена («Огни неба», 2011, «Плавательный бокаж», 2013, «Вечеринка окончена», 2016), которые высмеивали фантазию о возвращении к сельской жизни. Вернон устраивает вечеринки на природе, которые он называет «конвергенциями».
