Стерна и Констана, Дидро и Монтеня. Удовольствие от чтения «Путешествия по моей комнате» десятикратно усиливается во время глобального карантина: в тот момент, когда я писал этот текст, на Земле было три миллиарда Ксавье де Местров. После выхода на свободу дуэлянт-затворник всю жизнь сожалел о периоде самоизоляции, благодаря которому он смаковал каждую минуту, словно зернышко черной икры. Вполне вероятно, что нас тоже охватит ностальгия по карантину через несколько месяцев после нашего освобождения, когда мы снова заживем в неистовом ритме ликующих эмиттеров углекислого газа.
Номер 11. «Записки из подполья» Федора Достоевского
(1864)
А вот и продолжение нашей серии, посвященной классикам самоизоляции в литературе: на одиннадцатом месте – клаустрофобный шедевр Достоевского.
«Комната моя дрянная, скверная, на краю города». Абсолютно радикальный монолог, разглагольствование «непривлекательного» человека, живущего в подполье и ненавидящего весь мир.
Вовлекитесь в чтение «Записок из подполья», чтобы полюбоваться безумной досадой отставного коллежского асессора, который отказывается покидать свой подвал. Какое радостное утешение дарит нам мэтр русского романа! Я прочел его с наслаждением, умноженным гротескностью моего положения – человека, чье второе место жительства определено государственным патернализмом и принудительным страхом, разрушающим планетарную экономику. Чтобы лучше распробовать каждую фразу неудержимого речевого потока, рекомендую вам прочесть это, запершись в шкафу. Свое рассуждение на моральные темы автор «Преступления и наказания» и «Братьев Карамазовых» опубликовал в 1864 году, то есть примерно через столетие после «Путешествия вокруг моей комнаты» Ксавье де Местра. Знал ли он о нем? Вполне возможно. Однако тон его антигероя, живущего в уединении, абсолютно противоположен аристократическому легкомыслию Ксавье де Местра. Он ближе роману «Обломов» его приятеля Ивана Гончарова, опубликованному шестью годами ранее в том же Санкт-Петербурге. Подобно конченому бездельнику Обломову, «человек подполья» разочарован и гордится этим. В отместку за любовные унижения и обиды он находит убежище в агорафобии. Внешняя действительность не предоставила ему ничего, кроме огорчений и посредственности. Достоевский обнадеживает всех тех, кто ходит кругами по своим комнатам: по его мнению, отказ выходить из дома является доказательством величия. «Конец концов, господа: лучше ничего не делать! Лучше сознательная инерция! Итак, да здравствует подполье!» Наш замкнутый служащий ничем не сумел сделаться, «ни героем, ни насекомым», он – сноб и неудачник, озлобленный и ленивый. Он порицает деятельных людей, считая, что активность является свидетельством их глупости. «Человек же с характером, деятель, – существо по преимуществу ограниченное. […] Но, может быть, нормальный человек и должен быть глуп». У него болит печень, но он не лечится и никогда не лечился. С учетом всего, что мы едим и пьем в своих домах, нам несложно отождествить себя с этим печеночным мизантропом. Высшая ирония заключалась бы в том, чтобы победить коронавирус и сразу же после этого умереть от несварения желудка. Спасибо Федору Достоевскому за то, что нашу жалкую самоизоляцию он трансформировал в лекцию по развитию интеллекта. Наконец, последний аргумент, чтобы вас убедить: это, безусловно, самая короткая его книга!
Номер 10. «Сборник рассказов, воспоминаний, эссе и писем» Филипа К. Дика
(1947–1981)
Включение Филипа Киндреда Дика в коллекцию Quarto издательства Gallimard явилось признанием того, что научная фантастика является литературой как таковой. Всю свою жизнь Дик старался публиковать классические романы, которые издатели не принимали. И были правы: Дик становится более литературным, когда сам этого не осознает. Рассказы калифорнийского безумца легли в основу лучших фильмов этого жанра: «Вспомнить все» в 1990 году, «Шоу Трумана» в 1998 году, «Особое мнение» в 2002 году, «Укрытие» в 2011 году. («Бегущий по лезвию» стал экранизацией не его рассказа, а одного из его романов «Мечтают ли андроиды об электроовцах?», опубликованного в 1966 году). Дело тут не только в фильмах. Этот человеконенавистник, ставший параноиком из-за амфетаминов, предугадал XXI век как никакой другой писатель. По сравнению с ним Оруэлл является милым утопистом, а самый знаменитый французский астролог мадам Солей нуждается в средстве для загара. Дик увидел во сне интернет, виртуальную реальность, генетические мутации, портативные системы наблюдения, аватары и голограммы, войну как видеоигру, интеллектуальные машины, нейронные имплантаты, социальные сети и цифровую полицию. Он специалист по антиутопии и ухронии. Он был королем альтернативных фактов задолго до Дональда Трампа. Его реальность множественна. Он придумал нечто большее, чем фейковые новости: фейковую жизнь. Все творчество Дика посвящено тому, что он называет «ортогональной реальностью» и «параллельными мирами».
Во что превратилось наше существование? В виртуальную жизнь. Теперь мы все персонажи какого-нибудь рассказа Филипа К. Дика. Запертые в своих квартирах из-за глобальной пандемии, мы становимся шизофрениками, прикованными к сенсорным экранам, которые наблюдают за нами так же, как и мы за ними. В 2020 году достаточно было выглянуть из окон наших тюрем, чтобы удостовериться в том, что Дик не ошибся: улицы были пусты, книжные магазины закрыты, собрания запрещены; гудящие беспилотники отдавали нам приказ оставаться дома.
Если бы Дик был жив, ему было бы девяносто два года и он бы целыми днями повторял: «А ведь я вам это говорил». Даже Гонкуровская премия в 2020 году была присуждена роману, написанному абсолютно в духе Дика: «Аномалия» Эрве Ле Теллье, где персонажи раздваиваются. Шедеврами Дика являются его романы: «Человек в высоком замке» (1962), «Убик» (1969) и «Вещество смерти» (1977). Но если у вас нет времени или желания читать длинные хаотичные тексты, его 120 рассказов откроют вам доступ к его вселенной. Они более простые, понятные, всегда неожиданные, с эффектными концовками. Мораль: теория заговора – это политический кретинизм, но когда речь заходит о писателе, то паранойя оказывается достоинством, которое следует всячески поощрять.
Номер 9. «Нет ничего подлиннее красоты» избранные произведения и письма Оскара Уайльда
(1887–1897)
Если «Библиотека Плеяды» – это старый, но сверкающий Bentley, то Quarto – это роскошный внедорожник. Более воздушная, емкая и менее дорогая коллекция, предложенная в мае 2019 года издательством Gallimard, подводит итог романтической прозе великого Оскара Уайльда. Произведения неравноценны (не все «сказки» на одном уровне), однако общий результат ошеломляющий. Сегодня литературная пресса переоценивает некоторых писателей только за то, что они гомосексуалисты, она так поступает бессознательно, в знак компенсации за гнусную несправедливость, совершенную по отношению к автору «Портрета Дориана Грея».
