марева выскочил нос байдарки. Надо мне, черт, было тогда с ними в поход ехать, по рекам плыть, а так что — всю жизнь летчиком, кроме неба и полосы ничего не видел.
Он говорит:
…А я не люблю домашних животных. То есть тех, что в городе, — ну вот попал я с улицы в больницу, кто их тогда кормить будет? Соседи что, две недели будут писки из-под двери слушать? А потом на запах будут жаловаться? Баловство это одно, их заводят от неуверенности — чтобы минимизировать риски.
Заведешь человека — и масса проблем. А животное можно в случае чего на улицу выгнать. Много ты видел в судах истцов-котов? То-то.
Или вот люди куда-то едут с кошкой больной. Сами недоедают, а операцию ей за бешеные тыщи делают. Ну, я понимаю, детям своим денег не пожалеть, а кошке — не понимаю. В больничку через ночь, а потом ждать исхода операции. И вот кота выносят, как ребенка.
У меня знакомая завела таджика. «Ничо так», — говорит. Но я-то знаю, что она просто оголодала, мужа выгнала лет десять как, детей нет, и не в сексе дело, а в чьем-то присутствии. Знаю, так бывает — я для этого телевизор держу в положении «нормально включен». Были у нас на сейсмостанции таблички такие на тумблерах: «Нормальное положение — включен».
Ну так ладно: я даже к ней в гости сходил, ожидал там воплощение мужественности увидеть. Басмача, на кривой сабле которого еще не обсохла кровь неверных, и (пока сабля эта сушится) он взял в руки гаечный ключ.
А увидел я тонкого юношу (хотел сказать «изнеженного», но уж врать не буду). Очень изящный такой. На лемура похож. Тьфу, пропасть, думаю — в гареме ему было самое место, а не на кухне у взрослой бабы.
Домашний мальчик, домашний зверек. Она, наверное, думает, что если существо водки не пьет и не говорит почти, то это вроде как кот.
Но ты пойми, тут действительно как с котами.
Заводят люди кота, а как изменится обстановка — что с ним делать? Таджика, к примеру, не усыпишь. Или вот приживется, его кормят, и вот он уже альфонс, но у него в сознании никакого неудобства нет. Он же восточный человек, считает, что так положено, баба вокруг него суетится, кормит, спит с ним, это так у него ловко на менталитет ложится. И неизвестно, кто кого завел: она таджика или таджик ее. Кот, поди, тоже много чего о себе думает, но с котом иллюзий нет.
Нельзя никого заводить, беда будет. Прикормили его, а ты в ответственности за тех, кого прикормил, и неизвестно, что будет, когда ты его кормить перестанешь.
Я телевизор завел — с тумблером. Всегда работает — открываешь дверь домой, он там бормочет. Как живой, только жрет электричество все-таки.
А так, я бы вообще никого не прикармливал. У нас на Камчатке как-то две экспедиционные девочки медведя конфетами прикормили, ходили-ходили, кормили-кормили, а как-то вышли без конфет.
Забыли, типа. Медведь же справедливо решил, что источник конфет где-то у них внутри. А? Что, выжили ли они? Ну, если встретишь постаревших студенток за полтинник безо всякого внутреннего содержания, то это, верно, они.
Прикормил, все — жди беды.
Нет, телевизор я иногда выключаю. Впрочем, он сам выключается — у него внутри такая штука, что он сам выключается, если его долго не трогать. Загадка вообще, что он там внутри думает.
Он говорит:
…Ты вот работал в газете и, поди, знаешь, что такое «универсальная новость». Это такая новость, которую куда хочешь можно впихнуть — и в раздел «наука», и в раздел «общество», и во всякие забавные новости, которыми обычно заканчивают дело, — ну там, что ежи стали страдать от алкоголизма или обнаружился говорящий пес. Мне все не дает покоя старая история о том, что люди, похороненные в последние десятилетия, разлагаются очень медленно или не разлагаются вообще. Правда, был такой режиссер Ромеро, что тоже последние десятилетия это исследовал, Эдгар Аллан наш По начал эти исследования куда раньше. Так или иначе, умирать сразу стало как-то бессмысленно. Вернее, умирают-то сразу, но уходить не хотят, напоминая такое старое выражение — «загостились».
Я думаю, если сходится несколько факторов — бальзамировка тела в морге, отчасти питание, то отчего бы не мумифицироваться. К тому же лекарства пошли такие, что и из-за них тело разлагается с трудом. Если человек достаточно долго болел и лечился, то процесс идет небыстро. Говорят, что греки от этого пострадали: у них в связи с недостатком земли выработался веками обычай вынимать останки через три года и смотреть, очистились ли кости, и если да, то складывать в оссуарий и перезахоранивать — для экономии места. Но кости очищаться не торопятся, и наследников умерших, которые наготове стоят с полотенцем в руках и которым на руки выкладывают из гроба останки, приходится чаще всего видеть всякие ужасы.
Обычай этот вполне православный, а если вспомнить Афон, то там всегда именно так и хоронили. Я как-то беседовал с батюшкой, и он разъяснил мне по поводу кремации. Смысл был в том, что можно все — однако ж прах должен смешаться с землей. То есть урны не должны стоять в нишах, и пробки препятствовать смешению праха с окружающей средой. Хотя это дело тонкое, а я не специалист.
Знаешь, еще что: работники очистительного огня жалуются — у клиентов то кардиостимуляторы взрываются, то пепел жирный пошел, то какие иные вложения жизнь портят.
Но представляешь, какой простор для ассоциаций — вот, скажем, ставят через полвека Гамлета, и могильщик достает из земли не череп, а голову. Гамлет всматривается во все еще искрящиеся юмором глаза шута — ну и все такое. Хотя у нас-то, в угрюмой нашей истории, и покруче бывало. У одного советского писателя была такая история: строят что-то на Чукотке и находят могилу ревкомовцев, которых зарубили белые. И вот к могиле сбегаются старухи, которые были женами и невестами этих ревкомовцев, — только старухам уже за семьдесят, а убитые лежат в вечной мерзлоте как живые. И вот старухи вдруг видят своих возлюбленных такими, какие они были шестьдесят лет назад. И то, что их (и тех, и других) довольно много.
Это очень сильная история, и уже совершенно не важно, было ли это на самом деле. Вот, доложу я тебе, настоящая литература. Но не советский писатель это придумал, а природа. Вот Джек Лондон написал, если точно вспомню: «А
