было сказать друг другу: союз душ объявлялся неземным и не требующим общения. В процессе эти двое в идеале переставали ощущать себя отдельными друг от друга людьми. Не было необходимости любить своего партнера как личность, потому что больше всего любили любовь, влюбленность и ответную любовь.
Все это было переходным этапом в истории отношений между мужчинами и женщинами, вызванным трудностями их общения. Теперь им было необходимо узнать друг друга поближе, в результате несбалансированные отношения стали восприниматься как приятные и бескорыстные. Прежде всего это уничтожило все предварительные условия для любви, сделав ее вызывающе необъяснимой. Любимого человека идеализировали, кто угодно мог влюбиться в кого угодно, и все притворялись, что любовь никогда не пройдет. Это было одно из самых замечательных изобретений человечества. Близость стала подобна паре крыльев, и даже не нужно было учиться летать. Но редко кому удавалось внедрить этот идеал в повседневный стресс семейной жизни. В XVIII веке шли долгие споры о том, что надежнее скрепляет мужчин и женщин – дружба или страстная любовь. Дело разрешилось принятием идеи, что секс – лучший гарант гармонии.
Однако с тех пор появился третий вид близости – близость умов – для тех, кто читает, думает и наблюдает как за другими, так и за собой, и для кого жизнь – это познание. Вместо того чтобы постоянно спрашивать друг друга: «Ты все еще без ума от меня?», теперь люди спрашивают так: «Ты все еще интересуешь меня, стимулируешь меня, помогаешь мне, утешаешь меня и заботишься обо мне, пока я меняюсь и расту, и делаю ли я то же самое для тебя?» Эта близость представляет собой партнерство в поисках истины, позволяющее каждому увидеть мир дважды, глазами другого и своими собственными. Проникновение в сознание друг друга не предполагает ни подчинения, ни доминирования: партнеры стараются слушать друг друга, при этом каждый остается отдельной личностью, осознавая, что близость может вызвать конфликты, если становится слишком навязчивой и удушающей или приводит к возведению барьеров. Она не может стать абсолютно надежным убежищем от враждебного мира, и это означает, что два человека не могут полностью удовлетворить потребности друг друга. Но их различия позволяют им помогать друг другу вместе и по отдельности исследовать то, чего они не смогли бы сделать самостоятельно.
Как совместить все три формы близости и получить лучший из возможных вариантов? На протяжении как минимум двух столетий, а вероятно, и гораздо дольше, среди бедняков предпринимались попытки совместить брак и дружбу. В 1782 году, когда один английский судья постановил, что муж имеет право бить свою жену при условии, что палка не толще его большого пальца, англичанка ответила: «Я считаю, что… абсолютно необходимо для супружеского счастья, чтобы муж имел такое мнение о разуме, принципах и честности своей жены, что захотел бы возвысить ее до ранга своего первого и самого дорогого друга». На этом пути существовали огромные предубеждения: Мишель де Монтень, в чьей жизни доминировала аристотелевская привязанность к мужчине-единомышленнику, считал, что дружба с женой действительно может быть идеальным решением, но, к сожалению, женщины «обычно неспособны на это»: «их душа недостаточно вынослива, чтобы выдержать натяжение столь прочного узла». Тем не менее президенты США стали появляться на избирательных кампаниях рука об руку со своими женами, и в 1980 году в одном американском исследовании выяснилось, что 60 процентов женатых мужчин и 50 процентов замужних женщин описывают вторую половину как очень близкого друга.
Однако товарищеский брак оказался хрупкой конструкцией, все чаще приводящей к разводу. Причина была в том, что дружба поддерживала его только изнутри. Дружба с противоположным полом вне брака не предусматривалась, поэтому он мог разрушиться от малейшего дуновения ревности. Внешняя дружба оставалась подозрительной, и многие люди считали ее невозможной. Было принято считать, что у женщин и мужчин принципиально несовместимое отношение к дружбе: мужчины понимали под ней совместные действия, держа самые сокровенные мысли при себе (если они у них были), а для женщин это подразумевало обмен близостью и эмоциями, откровенный разговор о том, что их на самом деле тревожит. Но недавние исследования не подтвердили, что это неизменный факт. Женщины-историки, раскрывая богатство и интенсивность женской дружбы, также предостерегают от ее идеализации, показывая, что, когда она принимает форму ворчания друг на друга, она часто провоцирует «психологическую ипохондрию» и «зависимость от психотерапии». Социологи подсчитали, что только половину женских дружеских отношений можно рассматривать как искреннюю поддержку. Остальные – трата сил, и единственная причина терпеть их – страх потерять всех друзей. Одно исследование показало, что многие из замужних женщин-респондентов в идеале предпочли бы довериться своим мужьям, но обратились к подругам, потому что не были услышаны. Дженис Рэймонд, бывшая монахиня и одна из писательниц, с особым блеском и интеллектом воспевавшая женскую дружбу, тем не менее настаивает на том, что она нуждается в радикальной реформе, чтобы стать более «вдумчивой». Женская дружба возникла не как интуитивная страсть, а как произведение искусства, тонко и кропотливо созданное и, следовательно, весьма гибкое.
Часть мужчин повторяют, что им не нужна дружба с женщинами, утверждая, что они и так дружат с другими мужчинами, а женщины созданы для детей и секса. Но, например, проведенное Карен Хансен исследование переписки простых рабочих в Америке XIX века показало, что стереотип мужской дружбы не так уж неизменен, как принято думать. Их личные письма показывают, что между ними случались близкие дружеские отношения, мало чем отличающиеся от дружбы женщин среднего класса, и подавление эмоций не казалось им необходимым для демонстрации мужественности. Хождение друг к другу в гости, взаимные услуги, заботливый уход за больными и радушные приемы входили в их распорядок дня, часто они поддерживали теплые отношения и со своими сестрами. Этих писем недостаточно, чтобы можно было сказать, что такое было типично, но они демонстрируют, что это было возможно, и поведение подвластно моде так же, как и одежда. Когда для вступления в брак мужчинам стало нужно влюбиться, характер их общения друг с другом изменился, и именно тогда они стали агрессивнее выставлять напоказ свою жесткость, чтобы компенсировать то, что могли принять за слабость. Недавние исследования того, где мужчины получают эмоциональную пищу, кого они часто посещают и о чем говорят, показали, что достаточное количество действительно ведет между собой интимные, откровенные дискуссии, особенно холостяки. Именно брак опускает железный занавес. Тогда в таинстве брака они избавляются от своего лицемерия. Поскольку современные биографы превращают мужественных исторических героев в жалких одиноких и исполненных тревоги беспризорников, уже неясно, достаточно ли мужчинам брака, даже в сочетании с дружбой. Товарищеский брак оказался лишь частичным выходом.
Неразгаданной осталась загадка дружбы между полами вне брака. Это следующий пункт повестки дня для человечества. Когда новизны боялись как своего рода кощунства, идеальным другом был клон самого себя. Но как только перспектива скуки нависает над человеком, а оригинальность – единственная защита от нее, дружба должна стать партнерством, уничтожающим скуку. Для тех, кто по отдельности не знает, чего хочет, дружба может быть средством, с помощью которого они найдут цель в паре.
Когда у друзей разные взгляды, когда они разного пола, когда они наслаждаются своими различиями, когда им становится интересно узнать об уникальности друг друга, любопытство может стать движущей силой в их отношениях. Любопытство друг к другу может перерасти в любопытство к тому, что находится за пределами отношений, приводит к новым переживаниям, слишком пугающим, чтобы справиться с ними в одиночку. Любопытство – это энергия, из которой вырастает цель, хотя его удовлетворение само по себе целью не является.
Это подразумевает такой взгляд на жизнь, при котором прошлое, настоящее и будущее похожи на гигантский снежный ком, непрерывное накопление нового опыта и идеалов или на саму Вселенную, постоянно расширяющуюся. Дружба между полами – это не просто погружение романтиков в сиюминутные переживания, когда они забывают обо всем на свете и мечтают только о страсти. Если страсть – единственная реальность, жизнь не может иметь другого смысла, и каждый знает, что страсть угасает. Все больше привередливых людей, которые
