регулировании иммиграции. В этом отношении интересных результатов достигло законодательство Соединенных Штатов и британских владений.
В первую очередь достойно внимания развитие иммиграционного законодательства в Соединенных Штатах. До 1880-х годов ориентированная на свободу либеральная концепция привела к тому, что Соединенные Штаты стали рассматривать себя как убежище для всех угнетенных народов, и, соответственно, ограничения на иммиграцию, не говоря уже о запретах, считались несовместимыми со «свободной» Конституцией. Концепция эта крайне быстро поменялась. В 1879 году были приняты первые законы, направленные на запрет китайской иммиграции. Однако по совершенно иному пути американское законодательство окончательно пошло после Мировой войны. Сегодня оно представляет собой тщательно продуманную систему, которая прежде всего защищает Соединенные Штаты с евгенической точки зрения от пытающихся иммигрировать низших элементов… [Правила, касающиеся физически ущербных и нездоровых потенциальных иммигрантов] применяются со всей строгостью и даже жесткостью.
Помимо евгенических мер, законом установлены определенные иммиграционные квоты. Мировая война пробудила в американцах осознание того факта, что все иммигранты никоим образом не могут в полной мере вливаться в изначально англосаксонское население и что полностью свободная иммиграционная политика неизбежно подвергнет опасности национальный тип американца. Соответственно, в 1921 году вступил в силу первый «Закон о квотах», по которому каждой европейской стране отводилось определенное количество иммигрантов (не более трех процентов от числа иммигрантов из данной страны, обосновавшихся в Соединенных Штатах к 1910 году). К примеру, в 1924 году въехало 165 000 иммигрантов, среди них 62 000 англичан и ирландцев, 51 000 немцев, 3845 итальянцев и 2248 русских, включая восточноевропейских евреев. В последние несколько лет иммиграция была ограничена еще больше [185].
По поводу вышеприведенного отрывка можно сделать два замечания. Во-первых, автор провел тщательное статистическое исследование. Как показывают этот и другие отрывки, которые будут процитированы ниже, немцы очень прилежно изучали американские иммиграционные законы.
Во-вторых, невозможно охарактеризовать написанное Кельрейттером как материал, предназначенный для иностранного потребления. Ученые, заявляющие, что нацистские упоминания американского законодательства были «всего лишь попытками сослаться на имеющие отдаленное сходство прецеденты собственных законов и юридических решений с целью избежать критики», попросту ошибаются. Некоторые высказывания нацистов, вероятно, могут быть отнесены к попыткам «избежать критики» [186]. Но Гитлер восхвалял Америку задолго до прихода нацистов к власти и вряд ли мог иметь своей целью противостояние будущей критике, поскольку режим еще не существовал в природе. То же верно и в отношении Кельрейттера. Он опубликовал свою книгу на немецком языке, считавшемся легкодоступным лишь для немногих иностранцев (к тому же, следуя обычной практике нацистов, она была напечатана готическим шрифтом, крайне трудно разборчивым для иностранцев, не владевшим в достаточной степени немецким языком). В целом его текст не содержит никакой пропаганды. Нет никаких признаков того, что книга Кельрейттера, ставшая обычным источником для цитирования в нацистской Германии [187], привлекла хоть какое-то внимание за рубежом, и точно так же нет никаких причин полагать, что ее целью являлось придать глянец международному образу Германии. Кельрейттер, будучи ведущим немецким специалистом по государственному праву, занимался изучением темы, важной для разработки политики нацистов в первые месяцы «национальной революции». Это было исследование американского иммиграционного законодательства, сделанное нацистами для нацистов.
Дальнейшее, более глубокое исследование той же темы продолжалось в последующие два года, в течение которых юристы и бюрократы сражались с политическими и доктринальными вызовами, создавая новые законы о гражданстве и натурализации. Несколько примеров того, как юридическая литература описывала американские законы, дают представление об интересе, который проявляли к Америке в Германии начала 1930-х. Прежде всего упомяну «Национал-социалистскоое руководство по праву и законодательству». Это огромный труд, опубликованный зимой 1934–1935 годов под редакцией Ганса Франка, главы партийного управления по юридическим вопросам, а позднее генерал-губернатора и вождя нацистского террористического режима в оккупированной Польше. Как следует из названия, целью «Национал-социалистского руководства» являлось наметить путь дальнейшего нацистского законотворчества. Составленное различными нацистскими юристами по указанию Франка, оно включало в себя статьи практически по всем аспектам законодательства. Стоит отметить, что в «Руководстве» американская модель упоминается особо.
«Национал-социалистское руководство по праву и законодательству» (1934–1935):
«Закон об отмене натурализации и лишении германского гражданства» 1933 года различает желательную и нежелательную иммиграцию. В этой связи уместно привлечь внимание читателя к тому факту, что различие между желательной и нежелательной иммиграцией в течение ряда лет играло важную роль в законодательстве об иммиграции и натурализации Соединенных Штатов [188].
Особенно примечательна в «Руководстве» статья «Volk, раса и государство». Это базовый обзор разработки расового законодательства для нового нацистского порядка авторства Герберта Кира, в то время младшего научного сотрудника Берлинского университета, а позднее одного из подручных Генриха Гиммлера [189]. Кир посвятил значительную часть своего труда американской модели, описывая весь диапазон расового законодательства, включая запрет на расовое смешение (с деталями для каждого штата) и сегрегацию. Самый последний абзац статьи посвящен американскому иммиграционному законодательству и восхвалению Америки как предтечи нацизма:
Американское иммиграционное законодательство демонстрирует достигнутое в США четкое понимание того, что единый североамериканский Volk может возникнуть из «плавильного котла» лишь в том случае, если полностью расово чуждые массы не будут смешиваться с основным населением, имеющим англо-скандинавско-немецкое происхождение, и, таким образом, состоять из расово родственных народов. Две эти популяции [то есть «основное население» и «полностью расово чуждые массы»] настолько испытывают антипатию друг к другу, что сами сопротивляются попыткам сплавить их вместе. Как только будет достигнуто осознание данного фундаментального факта, становится вполне логичным отдать ему должное в политической идеологии, и прежде всего в создании концепции Volk. Национал-социализм – первый, кто так поступает, и, будем надеяться, придет время, когда Völker, входящие в европейский культурный круг, оценят это эпохальное деяние, призвавшее их очнуться и вспомнить свои изначальные, только им присущие ценности [190].
Таковы завершающие слова главы стандартного нацистского руководства о том, как разрабатывать расовое законодательство. Америка «достигла осознания фундаментального факта» и сделала первые шаги; нацистская Германия со всей доскональностью продолжила ту же логику, надеясь, что со временем к ней присоединится весь «европейский культурный круг».
Можно привести и многие другие тексты, рисующие образ расистской и потому привлекательной американской модели, – хотя все они также признают, что Америка имеет свои недостатки, и многие из них предупреждают, что США еще могут отступиться от своих замыслов или прийти в упадок. Америка описывалась на стандартном нацистском жаргоне как страна, основанная Gemeinschaft, сообществом Volk:
Эдгар Сэбиш, «Der Begriff der Staatsangehörigkeit» (Концепция «подданства» [в противоположность «гражданству»]) (1934):
Американское осознание своего Gemeinschaft достойно восхищения. Любое государство, занимающее позицию фундаментального неприятия пытающихся проникнуть в нее потенциальных иммигрантов и подвергающее выбранных им иммигрантов ряду проверок и признаний в верности, демонстрирует, что оно считает принадлежность к
