потоку пуль. Им даже удалось замедлить моё неотвратимое наступление. Замедлить, но не остановить. Когда же Ратенпешт убрала снайперов и пулемётный расчёт, действуя как опытный диверсант, я смогла и вовсе, рвануть в сторону нападавших.
Действовала я гораздо более прямолинейно, нежели революционерка, но не менее эффективно. Стоило мне сократить дистанцию, как тут же платформа залилась красным. Что добыча могла сделать? Кто-то бежал, кто-то сражался. Но все они были настигнуты когтями и клыками неудержимой машины. Каждая смерть болезненно отражалась на моей людской стороне и только раззадоривала звериную.
Кровь. Море крови проливалось в едином потоке мимо моих глаз. Не знаю, как долго это продолжалось... Но когда я наконец пришла в себя, то была уже в человеческом облике. Видимо, сознание всё же отторгло картину сотворённого ада. Но вот последствия предстали предо мной без прикрас. Не хочу описывать то, что видела. Скажу лишь, что бетон всей платформы окрасился в противный, грязно-алый цвет.
Да и я сама была залита красной жижей с ног до головы. Меня чуть было удар не схватил, когда я узрела свои руки, полностью покрытые липкой кровью. Слёзы сами собой навернулись на глазах. Простите! Простите! Простите меня! Я не хотела! Но не могла противиться! Боже это же всё были живые люди…
У всех были семьи, может быть даже дети… Теперь они все остались без отцов. Теперь им всем надо будет пережить потерю близкого человека! Теперь… Нет! Нет! Простите! Простите! Простите! Mon Dieu! Pardon ! Pardon ! Pardon ! Pardon ! Pardon !
Я закрыла глаза, лишь бы не видеть сотворённого. Вдруг, кто-то нежно обнял меня. И, поглаживая по голове, знакомым, ласковым голосом произнёс:
- Ты всё сделала верно. Это было меньшим из возможных зол…
Место: На выезде из Тихореченска
Дата:20.20 30.06.1985
До Крайовы: ~4300 км
- Я слышала крики снаружи. Что-то случилось? - спросила я у вошедшей в мою комнату Глиммер.
- Ничего особенного, - ответила она, буднично растирая кровавое пятно на халате, - попался не слишком сговорчивый местный князёк, не желающий пропускать нас, пока мы не отдадим ему Софи. Пришлось убедить его несколько иными методами…
- Пани Ратенпешт милая, не удивительно, что он хотел с ней подружиться.
- Нет, там дело не совсем в этом… Впрочем, неважно. Я хотела ещё немного поболтать с тобой, ну о твоём мире.
- О Стране Ветров? Спрашивайте, пани Глиммер. С вами, я готова часами болтать о своей Родине.
- Мне вот что интересно. В прошлый наш разговор, ты сказала, что у вас произошёл некий «Катаклизм», о природе которого ты не в курсе. Но может быть ты всё-таки знаешь, почему твои сородичи выбрали именно наш мир для того, чтобы бежать?
- В детстве, мне много рассказывали о той системе, что возвели ещё древние фурии. Кажется, она называлась «Пространственными виадуками». Это пути между мирами, вроде того, через который и я пришла в этот мир. И большинство из них вело в миры-фермы, вроде вашего, где мы могли собирать урожай душ. Хотя, для вас, логичнее это назвать миром-электростанцией.
- Довольно умно было сбежать сюда. Здесь вы всё ещё можете подпитывать свои устройства, ну и питаться самостоятельно.
- Только моя стая, точнее те, кто от неё остался, бежали именно в этот мир. Прочие выжившие укрылись в других подворьях и ресурсных мирозданиях. Кто-то и вовсе отказался спасаться. Понимаете, пани доктор, работа и жизнь на хозяйствах вроде этого, далеко не престижна. Многие предпочли гибель, позорной жизни среди пищи.
- Понимаю. А те, кто всё же пришли, решил раствориться среди людей?
- Да, вожак решил, что для стаи так будет более безопасно. Разведчики, которые побывали на других пастбищах, рассказывали, что тамошние стаи, в большинстве своём либо захватили верховную власть, либо погибли от рук добычи, пытаясь.
- Вожак единолично решает, что стая будет делать?
- Да, это его бремя, управлять стаей и заботиться о её выживании. Лидеры малых видов, зачастую вынуждены были ещё и пресекать конфликты с более обширными породами.
- В их обязанности входит и наказание?
Мне всегда было больно вспоминать про своё изгнание. Не только потому, что это большое потрясение и клеймо. Но и из-за этого тяжёлого ошейника на шее, что постоянно приносит мне страдания. С внутренней стороны на нём выбиты символы. Эти страшные слова, обозначающие мой проступок, должны вечно напоминать мне о том, что я совершила. И они действительно напоминают, впиваясь в шею и оставляя на ней вечные отметины.
- Можно я не буду об этом говорить?
- Разумеется, дорогая. Тогда я хочу спросить у тебя о другом. Если «Катаклизм» вынудил всех вас покинуть родной дом. То осталось ли там хоть что-то живое, и что самое важное, опасное? Не зря же я тащу с собой солдат?
- Хм, может конечно кто-то из сородичей умудрился выжить во время терраформирования. Но мне кажется, что кроме автоматонов, никого опасного ожидать не следует.
- Автоматонов?
- Раньше они были призваны служить нашей расе и заменять сородичей на всех тяжких работах. Сейчас же они скорее всего так и бродят, без дела, по опустевшему миру. Может «Катаклизм» и их изменил.
- И что же думаешь? Нам стоит их опасаться?
- Ровно так же, как и остальной Страны Ветров.
- Ну как ты? Жива? - знакомый, приторно ласковый голос вытянул меня из небытия.
Открыв свинцовые веки, я ещё несколько мгновений щурюсь от яркого белого света. А затем моим глазам предстаёт лицо Элл.
Чёрт! Я очень плохо помню что произошло. Ещё недавно я праздновала вместе с месье Меласки и прочими людьми из Ронийского сопротивления. А теперь сижу на холодном белом полу в неизвестном помещении и вижу перед собой доктора.
Нет, до этого точно было что-то ещё... Подземелья. Взрыв. Запах мяса. Погоня. Я словно бы сражалась с огромным зверем. И в то же самое время я сама была этим зверем.
Не имея сил даже пошевелить языком, я старалась передать всё своё негодование уставшими глазами. Глиммер кажется уловила
