разучился удивляться. Но конкретно сейчас — что, чёрт подери, происходит⁈ И как это понимать⁈
Новая цепь продолжала светиться просто по дефолту, такова была её природа. И свет этот был точно таким же, каким светилась моя цепь, когда я пускал её в ход против Тьмы. Но сейчас-то энергия шла не из меня! Я ко второй цепи вообще не прикасался! Так откуда она идёт? Почему цепь светится?
— Тебе это не поможет, Бродяга! — взревела Тьма.
В мою сторону полетели щупальца. Я поднял руку и выставил Щит. Это уже было чисто инстинктивное действие, и я успел понять, что смысла в нём — не ахти. Тогда интуитивно добавил к Щиту немного истинного Света. И в тот же миг щупальца ударили в мерцающую преграду.
По Щиту пробежали красные разводы. Щупальца отскочили назад, а Тьма завизжала так, что задрожали стены, пол и потолок. Сверху посыпалась извёстка, или что там — я не успел заметить.
А потом Тьма прыгнула вверх, и на пол обрушилась целая лавина.
Я вскочил, метнулся вперёд, держа в обеих руках по цепи. Поднял голову.
Тьмы передо мной больше не было. А в потолке осталась дыра метра два в диаметре. Сверху доносились крики, выстрелы. Что-то вспыхивало — похоже, лупили магией почём зря.
Вот тебе и апокалипсис… Если эта мразь положит здесь всех и сбежит, история этого мира закончится в течение недели. Нам не остановить полномасштабного вторжения Тьмы. Можно будет просто устроиться поудобнее, открыть по бутылке пива и ждать конца света.
Но, как бы соблазнительно ни рисовало воображение эту перспективу, я решил ещё немного побарахтаться.
Поднял обе руки вверх. Две цепи, одинаково послушные, взметнулись, вылетели, удлиняясь, за пределы отверстия, пробитого Тьмой, и за что-то там зацепились. А потом просто рванули меня вверх. Я взлетел, как на сверхскоростном лифте. Перед глазами мелькнуло что-то неразборчивое, а в следующий миг я уже «парил» в воздухе на первом этаже здания.
С тех пор как я проходил здесь полчаса назад, многое изменилось. Пробитые стены, высушенные трупы, густые клубы дыма.
И, разумеется, мечущаяся среди всего этого Тьма.
С неистовым воплем мимо меня пронёсся Джонатан Ливингстон. А я, высвободив обе цепи, бросил их в атаку.
Первая — моя — просто отлетела в сторону, отбитая щупальцем. Второй — той, что притащил Джонатан, — повезло больше. «Ошпарив» щупальце, она в три витка обвила Тьму.
А потом я начал падать. Возможно, Тьма ждала, когда я грохнусь, чтобы высвободиться. Во всяком случае, до поры она сильно не дёргалась, хоть и шипела от чего-то вроде боли, что может испытывать Тьма. Она явно не приняла в расчёт мою родовую магию.
Когда-то давно добрый мальчик Рабиндранат Иванов подложил Косте Барятинскому в карман один хитрый амулет — отключивший родовую магию. Костя, упав с моста, сломал себе шею. В результате чего я и прибыл в этот мир спасать ситуацию. С тех пор я всегда тщательно слежу за карманами. Посему на этот раз родовая магия отработала безукоризненно.
С высоты метра четыре я спокойно опустился на пол и шагнул к самому краю пробитого в этом полу отверстия.
Сообразив, что никакой форы не будет, Тьма завопила на разные голоса и начала бороться уже по-серьёзному. Как бешеный спрут, она хваталась щупальцами за цепь, карабкалась по ней ко мне.
— Ты сдохнешь! — визжала, рычала, шептала она. — Ты сдохнешь сегодня, и я сожру твою душу!
От щупалец валил густой пар, слышалось шипение горящей… Тьмы.
— Есть идея получше, — сказал я, подняв правую руку. — Давай ты сегодня, а я — завтра.
Моя вторая цепь бросилась в атаку. Лишь под конец пути я позволил ей налиться светом. Замерев, цепь хлестнула концом по тому, что можно было бы назвать «мордой» Тьмы. То место, где когда-то находилась голова Пафнутия, дёрнулось, словно от удара кувалдой. А цепь уже ударила с другой стороны.
«Пощёчины» сыпались одна за другой. «Башка» Тьмы мотылялась из стороны в сторону. Вторая цепь, удерживающая Тьму, светилась всё ярче.
У меня на лбу выступила испарина. Я сливал самые остатки едва восстановившихся сил. И с каждой секундой уверенность в победе таяла.
Тьма предприняла последнюю отчаянную попытку. Она изменила форму, истончилась и стремительным рывком вылетела из капкана. Новая цепь, стянувшись, жалобно звякнула и упала на пол. А Тьма бросилась к выходу из здания. Пролетела мимо меня, завывая, как раненая собака.
Я повернулся к ней, понимая, что на погоню у меня сил точно не хватит. И тут передо мною явилось прекрасное виденье. Ангел Господень. Которому почему-то захотелось принять облик Аполлинарии Нарышкиной.
Полли стояла в дверях, и на натянутой тетиве её лука сияла истинным Светом стрела.
Тьма успела лишь остановиться — больше никак отреагировать не успела. Полли разжала пальцы, от её руки до «груди» Тьмы словно протянулся луч света.
Удар. Вспышка.
С яростным воем Тьма отлетела к стене, врезалась в неё. По стене побежали трещины, задрожал потолок…
Полли сделала шаг в сторону, вновь натягивая лук. А в освободившийся дверной проём один за другим вбежали Мишель, Андрей, Анатоль и Платон. Личное оружие они держали наготове.
— Как жизнь, Капитан? — крикнул Анатоль.
Впрочем, на меня он не смотрел, всё его внимание было поглощено Тьмой. Молодец, парень, многому научился.
— Вашими молитвами, — хрипло отозвался я.
Свою изначальную цепь я отозвал от греха подальше. А новой замахнулся.
Тьма «стекла» по стене на пол, тут её и настигла цепь. Ударила, вызвав очередной взрыв потусторонних голосов, и отскочила. Зато на помощь подоспели остальные, со своим оружием.
Тьма рванулась вперёд в последней отчаянной попытке спастись, но её встретила вторая стрела из лука Полли. Отшвырнула назад. А потом посыпались удары сияющих мечей и сабель.
Голоса из преисподней достигли апогея в обоих регистрах. От низкого рёва дрожали стены и потолок, от визга лопались барабанные перепонки. Полли, выронив лук, прижала к ушам ладони, попятилась. А мужчины не отступили. Они продолжали бить и рубить корчащуюся у их ног Тьму, которая даже не пыталась атаковать.
— Умри! — завопил Мишель и обрушил очередной удар.
Ослепительно сверкнуло. В тот же миг голоса Тьмы оборвались, а ребят расшвыряло по сторонам. Долетела и до меня волна беззвучного взрыва, но я сумел устоять на ногах.
— Твою мать, — прошептал я и огляделся.
Подходящих вещей вокруг не было от слова совсем. Но внезапно снова выручил Джонатан Ливингстон. Он появился откуда ни возьмись и уронил мне на руки чью-то шинель.
— Где ты её упёр⁈ — изумился я.
— Государю императору — ура! — гордо ответил Джонатан.
Ладно. В данный момент, где упёр — дело десятое.
Я быстро подошёл к тому месту, где только что была Тьма. И накрыл шинелью мёртвого Пафнутия.
Щупать пульс было бессмысленно. С первого взгляда становилось ясно, что парня буквально расчленили ударами сабель. Были на его теле и две пробоины от стрел Полли, не укрылись от взгляда сломанные моими цепями кости.
Я-то с этим зрелищем и с этим знанием справлюсь, Платону тоже не привыкать. А вот остальным ни к чему знать, что их стараниями только что погиб человек. И, видимо, утаить от ребят это знание было действительно важно — коль уж видящий линии вероятности Джонатан Ливингстон принёс мне шинель.
— Вы закончили, Константин Александрович? — послышался голос Витмана.
Он вошёл в помещение. Бегло огляделся по сторонам и удовлетворённо кивнул.
— Как вы сумели так быстро привести бойцов? — спросил я.
— Порталы, — прокряхтел, поднимаясь на ноги, Андрей. — Лично я впервые проходил через портал…
— И как ощущения? — спросил я нарочито бодрым тоном.
Я помогал своим воинам подняться, а сам между тем как бы невзначай отворачивал их от накрытого шинелью Пафнутия.
— Очень быстро и удобно, — ответила на вопрос Полли. — Мне понравилось! И, похоже, мы подоспели как раз вовремя?
— Если бы не вы — я бы сейчас лежал мёртвым, — подтвердил я. — Давайте выйдем отсюда на воздух.
Находиться в помещении и вправду было не очень. Запах гари удушал, повсюду плавали клубы дыма. Возражать мне никто не стал.
— Кажется, в этот раз прорыв был сильнее, — заметил Платон, когда мы, выйдя, остановились во внутреннем дворе здания.
— Да полно вам, Платон Степанович! Мы же справились в десять раз быстрее! — воскликнул вечно оптимистически настроенный Анатоль.
— Мы подоспели далеко не сразу, — возразил Мишель. — К нашему
