Через минуту два десятка ополченцев стали собирать железный посев и складывать в сани, освобождая проход княжей дружине.
– Это кто ж удумал такое? – Всеволод крутил в руках звёздочку, представляя, как копыто неподкованного коня разлетается вдребезги, как всадник слетает с обезумевшей от боли лошади, князю стало жутко.
– То Савелий нам выдал, сотник Меркурьевцев. – Просветил ближников князя Васька.
– Савелий…. Вспомнил, Иннокентий сказывал, что под дланью церкви, воинство его. Зови сотника немедля. – Мстиславович бросил звезду в сани и стал рассматривать поле битвы.
Площадь была усеяна трупами кочевников и бьющихся в агонии недобитых лошадей. К сожалению, вперемешку со степняками лежали и горожане, их легко было отличить по одинаковой одежде.
– Звал княже? – Савелий подошёл к богато одетому всаднику в золочёном шлеме и поклонился.
– Ррумм. – Взвыл рог перед городскими воротами.
– Слышал? – Князь спросил у сотника, обернулся к старому боярину и попросил ответить на вызов. – Ррумм.
– Сослужи мне службу, отними рог у поганого. – Всеволод Мстиславович указал рукой в створ ворот. К этому времени, князю уже доложили, что степняков, чуть больше сотни.
– Коня и копьё одолжишь, Всеволод Мстиславович? – Савелий завязывал шапку ушанку под подбородком.
– Возми моего, сотник. – Старый боярин слез с лошади. – Его звать Рысёнок, как и меня, очень умный жеребец, поводьями можешь не пользоваться, всё сам сделает.
Савелий с боярином стали возле коня, о чём-то пошептались, рисуя на шее животного странные символы.
– Спасибо тебе. – Сотник подхватил копьё и пошёл в сторону волокуши, где лежал мешок с его доспехом.
Шоно положил рог в сумку, когда увидел, как из ворот вышел сначала воин, а за ним конь, следом ещё один урусут, который нёс копьё и щит. До противника не более двухсот шагов, снег утоптан, препятствий нет.
– Урусуты! Я Великий Шоно. Буду биться с каждым из вас по очереди, пока не убью батыра, который защищал эти ворота. – Тысяцкий громко прокричал на вполне сносном русском языке.
– Я, Савелий. Тот самый, который защищал эти ворота. – Сотник вскочил в седло, закрепил ремень щита и взял копьё.
На башне ворот собрались зрители, в основном дружинники князя. Боярин Рысёнок, посмотрел вниз, затем на князя и дунул в рог, извещая о начале поединка.
– Давай родной, не подведи. – Савелий стукнул пятками в бока скакуна и понёсся на противника. Более двух лет сотник не тренировался для подобных поединков, одна надежда была на умную лошадь.
Шоно целился сначала в корпус противника, но в самый последний момент, немного приподнял копьё, одновременно наклоняясь вправо, пытаясь поразить голову урусута, в надежде, что противник промахнётся.
– Бахшш. – Шоно вылетел из седла, опережая падающего коня.
Когда до степняка оставалось около пятидесяти шагов, в голове Савелия прокрутились слова, сказанные боярином Рысёнком: – Бей в уровень седла, наверняка поединщик превстанет на стременах, низ живота будет открыт.
Копьё противника скользнуло по каске, сантиметром ниже и Рязанец лежал бы со сломанной шеей, но обошлось. Конь промчался ещё несколько десятков шагов и остановился. Правая рука сотника гудела, отдавая болью в плече. Развернувшись, сотник увидел мохнатую лошадку, лежавшую на снегу с обломком копья в области седла. Противник уже поднимался на ноги, почти вставал и снова падал на снег.
– Я обожду, пока ты встанешь. – Савелий спешился, разминая ушибленную руку.
– Тебе повезло, урусут. – Шоно подошёл к мёртвой лошади, поднял щит и обнажил немного искривлённый меч.
Минуту, противники стояли, ожидая, кто первый нанесёт удар. Савелий крутанул мечом, рука обрела способность к круговым движениям, в этот момент прямо перед глазами просвистела острая сталь. Шоно прыгнул с места и нанёс два удара: – первый в лицо, второй по ногам. Сотник отскочил, выставляя вперёд щит, принимая коварный удар на нижнию стальную окантовку.
– Неплохо. Где научился русскому бою? – Спросил Савелий у противника, отвлекая его разговором.
– Я тебе скажу, когда ты будишь умирать. – Огрызнулся степняк.
Сотник рубанул наискось, пытаясь обездвижить щитовую руку, и тут-же почувствовал, что его левая рука не может удерживать свой щит. Шоно в точности повторил удар Савелия. Противники разошлись, скидывая расколовшиеся щиты под ноги.
– Проклятый чуткур. – Кочевник нанёс удар снизу вверх, пытаясь отсечь правую руку противника, перехватил меч двумя руками, крутанулся и ударил сверху. Таким приёмом можно разрубить человека, настолько велика сила инерции. Но кончик меча всего лишь чиркнул по наручу, а завершающий удар пришёлся в снег.
– За Русь! – Савелий стоял, справа от Шоно, в нарушении всех правил фехтования. Резко опустил меч вниз, оттягивая немного на себя. Острая сталь разрубила бармицу, войлочный воротник и отделила голову от туловища.
Позолоченная личина шлема смотрела пустыми глазницами в небо. На утоптанном снеге, на коленях, опёршись руками в вонзившийся в промёрзлую землю меч, стояло обезглавленное тело. Внук смоленского боярина, не принявшего христианства, умер на земле своих предков.
Сотник вытер меч снегом, подошёл к павшей лошади, снял перемётную сумку и извлёк из неё старинный рог. На кости была прикреплена серебряная овальная пластина, на которой выгравирован бородатый воин с позолоченными усами.
– Тело можете забрать, голову я оставляю себе. – Прокричал Савелий в сторону леса, где толпились выжившие монгольские воины.
Боярин Рысёнок встретил Рязанца у ворот, принял назад своего коня и попросил посмотреть на трофеи. Откинув личину шлема, старый боярин отпрянул, лицо Шоно в точности напоминало его собственное.
– Отдай мне голову, Савелий. Ты сам видишь, почему она мне нужна. – Шёпотом проговорил Рысёнок.
– Да, конечно бери. Он хорошо бился, русский по крови, но кочевник по духу. – Сотник передал голову и сумку с рогом смоленскому боярину.
Монголы уходили в сторону Долгомостья, забрав с собой тело Шоно. На опушке остался только один труп – тело шпиона-купца. Батасухэ, как единственно оставшийся в живых сотник вёл отряд в сторону болот. Девяносто два всадника брели по просеке, унося ноги подальше от коварного города, где полегло почти всё кочевье отца. Трое разведчиков, посланных вперёд час назад, ещё не вернулись, значит до ближайшей поляны, где можно сделать привал ещё далеко. Внезапно рухнула громадная ель, подминая под собой десяток авангарда.
– Засада! Спешится! – Успел прокричать сотник.
