отправил эту троицу прямо в разверстый зев портала. Сам он уже не успевал, хотя поданная в последний миг помощь и позволила избегнуть самого худшего. Двейну удалось оторваться, и теперь он уже не терял ни секунды.
Облик его подёрнулся дымкой, очертания утратили чёткость. Миг — и его не стало, растворился в потоках магии, исчез, как умел только он. Соллей знала, сколько сил и, главное, познаний требовало это истинное исчезновение; именно истинное, а не базарный трюк иллюзиониста.
Перед ней застыли Иммельсторн с Драгниром. Так странно было глядеть на себя со стороны и понимать, что это уже не ты, а нечто жуткое, чуждое, холодное и жестокое. Воплощённое Предназначение — ничего, кроме этого предназначения, не знающее.
Впрочем, теперь она придумает, как испортить этой парочке настроение ещё больше.
Ах да, тут же ещё и этот старикашка. Мессир Архимаг Игнациус Коппер. По рассказам брата Кора — редкостный прохиндей и хитрец.
Но всё равно, оставлять его на поживу Алмазному Мечу с Деревянным — как-то уж совсем… не по-людски.
А она, Соллей, всегда помнила, что она — человек.
Тем более, что…
На горизонте медленно сгустился исполинский облик великана, достигающего главой до облаков. За ним второй, третий…
Сюда направлялись Молодые Боги, явно привлечённые схваткой.
Беги, Игнациус, беги. Загнанным в клетку богам сейчас явно не до шуток.
Беги. Доброту мою ты всё равно не станешь помнить, а при первом удобном случае — попытаешься ударить в спину, хотя её у меня уже и нет.
Но всё равно — беги.
…Мессир Архимаг неловко, с кряхтением, вскочил. Глянул на поднимающиеся всё выше и выше фигуры призрачных исполинов, охнул и, ковыляя, припадая на одну ногу, но всё равно донельзя проворно запылил по направлению к лесу.
Соллей проводила его взглядом и сама поспешила убраться подальше.
Надо отыскать брата. Вдвоём они решат, что делать.
Особняк мессира Архимага обратился в груду развалин; меж камней скользили синеватые огненные змейки, что-то мерзко шипело и плевалось трескучими искрами — защитные чары доработали до конца, уничтожая все секреты милорда мэтра.
Сильвия приподнялась; вернее, её приподняли.
Хаген, в своём истинном облике.
И он улыбался ей.
Белый тигр невесть откуда возник рядом с воительницей Райной, вскинувшей наперевес альвийский меч, чёрный кот рыскал среди обугленных камней; но толпившиеся вокруг руин маги Долины уже пятились сами. Какой-то юнец не выдержал, метнул в Хагена огнешар; неуловимое движение клинка, и пламя рассыпалось облаком быстро гаснущих безвредных лепестков.
Хаген протянул руку — напоказ, чтобы видели — сжал кулак, и земля под ногами юнца расступилась, мигом поглотив его по самые ноздри.
— Вы меня знаете, — негромко, но так, что услышали все, проговорил Хаген. — Я долго жил тут под именем целителя Динтры.
Облик его мгновенно изменился — вернулся тучный и одышливый врачеватель в долгополых одеяниях и, само собой, безо всякого оружия.
— Никто из вас не пробился сквозь мою иллюзию. Никто ни в чём не заподозрил, даже сам мессир Архимаг. Поэтому не советую испытывать моё терпение, маги Долины. Там, откуда я пришёл, в мире под названием Хьёрвард, не церемонятся с теми, кто не понимает, когда надо драться, а когда — нет.
Маги потрясённо молчали. Разинутые рты, трясущиеся руки.
— Не верите? — тяжело усмехнулся Хаген. — Мне перечислить расположение родинок у тех адепток, что искали моей благосклонности, и кои ныне стали почтенными мэтрессами?
Это подействовало.
Ирэн Мескотт залилась краской, но первая сумела взять себя в руки.
— Милостивый государь… Д-динтра…
— Хаген, тан Хединсея, ученик Нового Бога Хедина, — отчеканил тот, словно мечи лязгнули. — Слушайте меня, чародеи Долины. Зла я вам никак не хочу, да и не до распрей сейчас. Ваш бывший управитель, Игнациус Коппер, бежал. Ответственность оказалась ему не по плечу.
— Куда… куда бежал мессир? — возник бледный, как смерть, Эрреас Трагне.
Хаген не повернул головы.
— На наш мир идут Дальние, господа маги. Наступают те самые «последние дни». Мы или выстоим все вместе — или падём. Прятаться по норам поздно, Игнациус Коппер закрыл за собой двери. Уютный мир-убежище, отделённый от сущего барьерами Творца — нет, это сделал не он сам, это сделали другие, но неважно. Дорога туда закрыта. Осталось только одно — сражаться.
— Где? Как? С кем? — выпалила Ирэн. Остальные маги придвинулись, жадно ловя каждое слово.
— С Дальними. Вашей магией. Где укажет великий бог Хедин, о котором здесь, в Долине, все забыли.
В пальцах Хагена появился небольшой розовый кристалл.
— Собирайтесь, маги. Сегодня никто не сможет остаться дома и отсидеться. Или мы все обратимся в зелёный кристалл — или остановим эту напасть. Третьего не дано.
Восторг сжал Сильвии горло. Да, за ним можно было идти куда угодно, даже и на смерть.
И ему нельзя было не верить.
— Нам осталось сделать немногое. Прибыть на помощь моему Учителю, богу Хедину, хранителю Равновесия, и сделать всё, чтобы мир, такой несовершенный, но прекрасный, остался бы, как он есть. Кто со мной?
Сила в голосе Хагена крылась такая, что маги Долины шагнули вперёд все до одного.
— Благодарю, — коротко вымолвил хединсейский тан.
— Но надо же собраться… — бормотал Эрреас Трагне. — Оружие, доспехи, артефакты…
— Живее, — кивнул Хаген.
Он знал, что нужен Учителю. Нужен немедленно и прямо сейчас; мешкать нельзя, но и бросаться в бой бездоспешным и безоружным глупо.
— Но есть ли доказательства? — вылез вдруг Джиакомо. — Точно ли всё обстоит именно так… трагично?
— Попробуйте заняться сверхдальним зондированием, коллега, — холодно отозвался Хаген. — Вот прямо тут, из обсерватории нашей Академии, пока остальные собираются. А потом расскажите нам о результатах — да, и покажите результат на вашей tábula smarágdina.
— Я сделаю это! — Джиакомо ещё пытался хорохориться.
— Только поторопитесь. Здесь, в Долине, никому не удастся отсидеться. Пойдут все, и не только лишь боевые маги. Да-да, и целители, и погодники, и даже иллюзионисты. Все.
— Кто вам дал право распоря… — пискнул было Джиакомо, собрав, как видно, всю свою смелость.
Хаген сделал короткое, неуловимое глазом движение. Остриё клинка оказалось у самого горла Джиакомо, а тот не успел даже вздрогнуть.
— По праву сильного. И того, кто знает, что он делает. Отправляйтесь, коллега, бегите скорее. И возвращайтесь. С таблицей измерений.
— А ты, — вдруг обратилась Райна к чёрному коту Гулльвейг, так и крутившемуся под ногами, — ты останешься здесь. Присмотришь.
Кот мякнул недовольно, фыркнул, но послушался — потёрся щеками с Баррой, привалился на миг к ноге валькирии, словно говоря «только попробуйте не вернуться», и деловито потрусил куда-то в сторону заставы.
Маги расходились, поражённые, потрясённые. Ирэн Мескотт задержалась, мелкими
