«Круглоглазые» были каждый на голову выше любого из присутствовавших. Даже огромный Ямашито Хига рядом с ними терял свою внушительность. Относительно их одежды Итосу был прав. Они выглядели более чем странными. Бритые наголо черепа, не считая длинного локона, свисающего с макушки. Вислые усы. Старший, с виду лет сорока пяти, в до и накинутой поверх него джимбаори. Дайшо, выполненное в чёрно-бирюзовой гамме, и заткнутая за оби танегашима теппо под названием «пистолет», с золотой насечкой и украшенная камнями. Широченные штаны (куда там самурайским хакама!) заправлены в узкие, высокие иноземные «сапоги» из чёрной кожи, с суне-ате. Второй выглядел вдвое моложе и был здоровенный как медведь. Те же штаны и сапоги с суне-ате, но никакой брони! Белая рубаха с тонкой вышивкой по вороту и рукавам. Поверху – некая незнакомая одёжка без рукавов, опушенная по краям мехом какого-то животного. Ещё у него имелось чёрно-красное дайшо, сразу видно, что очень дорогое. Сын кланового кузнеца разбирался в оружии! И такое дайшо, как у этого круглоглазого, стоило не меньше пятидесяти тысяч коку риса – годовой доход кланового самурая высшего ранга! Такое дайшо мог себе позволить даже не каждый даймё! Цугуо Сакумото, похоже, тоже оценил стоимость мечей, судя по тому, как полыхнули его глаза.
– Я Цугуо Сакумото, джошу Камон-Ягура, батата Митака-Дзогиро, самурай клана Такеда, сын Китиро Сакумото, каро даймё Судзуки Уэката, провинции Ямаширо. – Торжественно провозгласил самурай, глядя на младшего варвара. – Ты нанёс оскорбление чести моего клана! Я вызываю тебя на поединок.
– Вот как? – приподнял бровь варвар и улыбнулся… мило, по-детски улыбнулся. – Я, значит, честь вашего клана замарал… А я-то думаю, что это меня совесть так терзает, а оно вон что! Слушай, уважаемый, у вас там в клане Такеда все, что ли, такие тревожные? Что ж вам не сидится-то спокойно? Сначала эти семеро, потом вон тот…
Он кивнул на уже поднявшегося на ноги, скрипящего от злобы зубами Гэдана Гиякутэ, который дико озирался по сторонам, выхватив вакизаши.
– Что ещё? Кто вам всем жить мешает?
– Может, ты человек без чести? Ты боишься обнажить катану? Значит, ты не воин!
Сакумото сделал шаг вперёд и положил левую ладонь на ножны катаны, чуть пониже цубы. Это был явный признак угрозы, однако молодой варвар оставался безмятежным.
– Я-то воин, но значит ли это, что мне следует драться со всяким встречным петухом? Вот ещё!
– Тогда по какому праву ты носишь дайшо?
– Он знает, – варвар кивнул на самурая, стоящего рядом с пожилым седобородым доши, вокруг глаз которого змеилась густая сеть морщин.
Тот мгновенно шагнул вперёд, поклонился грозному Цугуо Сакумото.
– Накатсу Гошин, бакушин сегуна Иэясу Токугава, джошу Итсуми-Ори, младший сын тимпана Каёзи Мариуто, даймё Каратсу. Уджи-но-оса направил меня к сегуну в качестве гокенин. Поставлен сегуном на пост главного доши Западного района Эдо.
– И что?..
– Я изучил дело, господин Сакумото. Эти двое ронин имеют полное право на ношение дайшо. Они гости императора.
– Императора? Этой бледной глядиции? Ха!.. – Цугуо изобразил на лице маску презрения.
– Ваши люди, по рассказам свидетелей, сами задевали иноземных гостей. Тем более что господин Арекаси – ученик сенсея Миямото Мутсаси.
– Миямото Мутсаси?! – взорвался Цугуо Сакумото. – Ученик этого шарлатана? Он что, уже открыл своё собственное рю?
– Пока всего лишь додзё, – улыбнулся Накатсу Гошин, – но я верю, что со временем господин Мутсаси станет преподавать мастерство.
– И что, он уже выдаёт менкьо? – как от зубной боли, скривился знатный самурай.
– Не ведаю насчёт менкьо, но господину Арекаси, – поклон в сторону молодого варвара, – мастер выдал мокуроку…
– Вот как?.. Тем более! – гаркнул Цугуо. – Мой сенсей, ханши Сасаки Коджиро, давно противостоит этому фокуснику! Вот мы сейчас и выясним, чья школа лучше!
Цугуо Сакумото скользнул к молодому варвару, выхватил катану и нанёс широкий рассекающий удар.
Клинок, имеющий узкие, прорезанные по всей длине долы, пропел свою зловещую песню в самых высоких тонах…
Молодого варвара будто ветром сдуло! Он отпрыгнул на добрый десяток сяку!
– Вот ты как?! – деланно изумился он, продолжая улыбаться. Создавалось впечатление, что всё происходящее его забавляет. Не больше!
Ужасной злобой лица исказились,
Враги забыли о былой приязни,
За верное оружие схватились
И в ход его пустили без боязни.
– Что за бред ты несёшь? – нахмурился самурай.
– Это не я, – беззаботно ответил варвар. – У Чэн-энь, «Путешествие на Запад»…
– Кончай болтать и берись за меч! Или я вынужден буду убить тебя как собаку! – прошипел Цугуо, принимая стойку.
– Нет, ну ты посмотри! – варвар коснулся разреза, оставленного на его куртке без рукавов катаной Цугуо Сакумото. – Манишку испортил! Вы мне ответите за манишку! Имейте в виду, манишки я вам не прощу! Теперь таких манишек нет в продаже!
Ронин выхватил из ножен катану, плавно скользнул в сторону.
У него действительно был чудный клинок! Идеально сбалансированный и заточенный до бритвенной остроты! Прекрасная полировка, то струящаяся кружевом неповторимого узора, то слепящая глаза голубыми вспышками бликов!
Ронин и Цугуо Сакумото стояли друг напротив друга. Каждый из них казался отрешённым и смотрящим куда-то в недоступную остальным присутствующим даль. Вот только если лик господина Цугуо Сакумото казался одной из гневных масок театра кабуки, то лицо противостоящего ему молодого варвара не покидала безмятежная улыбка. Словно у ребёнка, погружённого в какую-то сладкую мечту.
Самурай ринулся на варвара. Они пронеслись друг мимо друга совершенно беззвучно. Только громкое «дз-зын-н-нь» от касания клинков разлилось над замершей в ожидании улицей.
Цугуо метнул глазами чёрную молнию, растворившуюся в беспечном взгляде серо-стальных глаз и всё той же безмятежной улыбке. «Третий меч» клана Такеда медлил, что было не в его обычае…
Всё же Итосу не был самураем, по этой причине, видимо, ему не было доступно нечто, представлявшееся совершенно ясным его господину. Потому, наверное, тот и медлил. Обычно все его поединки заканчивались одним, максимум двумя ударами. Противники мягко скользили по невидимому кругу, меняя стойки. Наконец Сакумото замахнулся мечом и издал леденящий кровь крик. Все присутствовавшие непроизвольно дёрнулись, но только не его противник!
