Виро была рядом.
Она обнимала вздрагивающую Лору и целовала ее горячие губы, жадно хватающие воздух. От губ Виро пахло ею, ее, Лоры, запахом — нежным ореховым ароматом.
— Я люблю тебя, — прошептала Виро. — Люблю.
Глава 36. Малакор
Ева долго не могла успокоиться, и к ней пришлось приглашать врачей. Только после хорошей дозы успокоительного она замолкла и заснула, обняв мирно сопящую Энию.
Вейдер сидел рядом, в изголовье, чуть касаясь волос императрицы, как в ту давнюю ночь, ночь рождения их дочери.
Вот это как — быть уязвимым… вот как…
Эта женщина, Алария, которую он не брал в расчет, почти достигла своей цели. От одной мысли о том, что ее оружие могло искалечить Еву и унести жизнь Энии, приводила Вейдера в ярость, и он ощущал, как гнев обжигает кипятком его легкие, не давая вздохнуть.
За свою уязвимость приходится платить. За возможность любить — тоже. И как же это невыносимо и нестерпимо больно! Почти так же, как купание в лаве, и куда более страшно.
Ева уснула; Вейдер осторожно встал, и, стараясь производить как можно меньше шума, вышел прочь из спальни. Ему хотелось еще немного побыть с Евой и Энией, словно охраняя их, как сокровища, посмотреть на них, ощутить их близость, но его ожидали — Триумвират собирался на Совет, несмотря на поздний час. И желание все разузнать до мельчайших деталей и найти выход, решение всех проблем, чтобы скомкать все опасности в железном кулаке, пересилило щемящую нежность к спящим.
Свое уязвимое пятно надо прикрыть…
Хуже всего было то, что Алария посмела озвучить потаенные, сокровенные мысли, и без нее рождающиеся время от времени на периферии сознания Вейдера, и он хмурил брови, шагая к кабинету, где дожидались его София, Дайтер, внезапно ставший союзником, и Фрес.
Фрес…
Прикасаясь к его мыслям, Вейдер раз за разом нащупывал там уязвимое пятно самого Инквизитора. Его одержимость Софией — как странно, что Инквизитор так легко поддался чувствам и позволил им настолько полно овладеть им. Нет, все грязные намеки Аларии относительно Евы и Фреса были невозможны; Ева любила Вейдера, и для Фреса не существовало ни единой женщины, кроме Софии, но…
Но все же Фрес был опасен. Что, если он пожелает власти? Он сможет расправиться и с Евой, и с Энией не колеблясь. С Люком ему придется повозиться, это верно, и еще непонятно, кто кого победит в той схватке, но…
Нет, не думать об этом. Пока — не думать.
У дверей кабинета Вейдера встретил Люк и молча открыл перед Императором двери. Сам, собственноручно. Вейдер не видел постов, расставленных по дворцу, но, казалось, физически ощущал их незримое присутствие вокруг себя. Люк расставил их четко, абсолютно верно, как пешки в выигрышной партии, словно опутав дворец сетью, в которой мог увязнуть любой, замысливший недоброе, и теперь, мельком глянув на сына, Вейдер испытал некоторое подобие благодарности Инквизитору.
Да, за Люка.
За его собранность, сухую четкость и слаженность всех служб, подчиненных ему. Люка словно до сих пор не отпустило ощущение идеального абсолюта, он упрямо цеплялся за воспоминания кристальной ясности ума и действовал быстро и точно.
"Вот еще неприятная новость", — подумал Вейдер отчасти зло. Абсолюты, козырной туз в рукаве Инквизитора, неожиданность, способность, о которой никто не знал и даже не подозревал. В любой момент он может усилить себя, всего лишь создав связь с Люком… или с Леей…
Не думать об этом, не думать. Пока — не думать.
В полутьме кабинета Инквизитор, сидящий в кресле, словно нарочно отодвигался в тень, прятал иссеченное лицо. Время от времени он с неудовольствием прикасался к кровоподтеку в уголке рта и морщился — скорее, от досады, чем от боли. В его ладони был зажат маленький белый платок, изрядно уже попачканный кровью и пылью, которые он отер со своего лица. Платок, вероятно, принадлежал Софии — ее силуэт тоже тонул во мраке комнаты, она неторопливо ходила вдоль стены, безмолвная и опасная, как глубоководная рыба.
Да, опасная. Вейдер ощутил эту опасность, исходящую от союзников, и лишь покачал головой. Очень опасны. Оба. И вдвоем — особенно.
Люк зашел следом за отцом и прикрыл двери за собой. Думал ли он о том же, о чем и Вейдер? Кто знает. Молодой человек тщательно укрывал свои мысли от ситхов, и на его лице не отражалось ни единой эмоции. Но одну опасность он все же не мог отрицать — Дайтер, которого Инквизитор усадил напротив себя, на обычное место Софии. Он мог выкинуть все, что угодно, и начальнику охраны стоило проявить больше бдительности.
— Начнем, пожалуй.
Вейдер неторопливо прошел на свое место и уселся за стол, ближе подвинув кресло.
Люк остался стоять у двери, скрестив на груди руки. Он не произнес ни звука, словно весь обратившись в слух и зрение, и Вейдер ощутил некоторую дополнительную, такую прочную и надежную уверенность. На Люка можно было положиться.
Инквизитор поморщился в очередной раз, но согласно кинул головой.
— Итак, — тяжело произнес Вейдер. — Малакор собрал армию.
Дайтер наклонил голову в знак согласия.
— Точно так, — подтвердил он, поблескивая спокойными алыми глазами. — Он наплодил своей заразы, и она расползлась повсюду. Тайных баз слишком много, они разбросаны повсюду. Есть они и на Ориконе.
— Так отчего вы решили переметнуться на нашу сторону? — небрежно спросил Фрес, перебив Дайтера. — Вы могли бы бежать с Пробусом и возглавить это скопище мутантов. Война — не говорите мне, что вас напугала перспектива войны с Империей?
Дайтер снисходительно глянул на Инквизитора и чуть усмехнулся.
— Разумеется, меня этим не напугать, — высокомерно ответил он. — Но есть две проблемы, Лорд Фрес. Вся эта орда мутантов — она противна мне. Малакор проводил весьма занятные опыты, и в его лабораториях были выращены поистине чудовищные образцы. Омерзительные, противные. Ни на кого не похожие. У Малокора весьма извращенный вкус. А я не желаю провести остаток своей жизни в окружении тошнотворных уродов.
Вейдер чуть усмехнулся. Напыщенная речь высокомерного чисса казалось ему ненастоящей, фальшивой.
— А вторая причина? — мягко поинтересовался Фрес, в вежливом удивлении вскинув брови. Чисс неприязненно глянул на Инквизитора:
— Вся эта армия, — чуть насмешливо произнес он, — подчиняется только Малакору. Я для них ничто; ни один командир не пойдет за мной и не станет выполнять моих приказов без него.
— Вот это уже больше похоже на правду, — заметил Вейдер. — Значит, нам нужно уничтожить эти базы. И всю армию Малакора. Кстати, она велика?
— Очень, — холодно подтвердил Дайтер. — Очень.
— Когда же он успел ее создать? — задумчиво протянул Вейдер.
— У него было много времени, — резко ответил Дайтер. — Его тайную работу оплачивал Император, Малакор десять лет растил свои клоны — а у него, в отличие от каминоанских клонов штурмовиков, продукция зреет намного быстрее. Намного.
— Они еще и Силой наделены, — задумчиво протянул Инквизитор.
— Именно, — подтвердил Дайтер.
— Значит, — так же задумчиво произнес Фрес, — нам тоже нужна такая армия. Нам нужны знания Малакора, без них мы не сможем быстро вытравить его заразу.
— Он не станет с нами сотрудничать, — подал голос Люк. — Я велел учинить допрос, но Малакор молчит.
Вейдер снова взглянул на сына. Говоря о пытках, примененных к пленному — а Малакора, без сомнения, пытали, — Люк остался бесстрастен и холоден. Он действовал в рамках необходимости, и жестокость, примененная к пленному, не нашла никакого отклика в его душе. Вейдер в очередной раз ощутил уверенность и надежность. Хорошо… это было очень хорошо.
— Утром я сам навещу его, — прохладно произнес Инквизитор. — У меня он заговорит.
Люк покачал головой.
— Вряд ли, — заметил он.
— Я придумаю что-нибудь, — уже отчасти раздраженно заметил Инквизитор. — Заговорит.
— Думаешь, сможешь заставить его работать на нас? — спросил Вейдер.
