Инквизитор наклонил голову в знак согласия.
— Попробовать стоит, — туманно ответил он. — В бою с его солдатами наши штурмовики проигрывают. Только наше с Люком вмешательство помогло их разбить, иначе Малакор мог уйти. Нам нужна такая армия — армия абсолютов, послушных исполнителей, абсолютно лишенных собственных желаний и предназначенных только для служения нам. Воины, достигающие полного слияния с Силой благодаря своей полярности. Пары, скрепленные ментальной связью.
— Ты сейчас предлагаешь вырастить армию форсъюзеров-джедаев? — насмешливо произнес Вейдер.
— Именно, — отрезал Фрес. — Малакор вел работу с мидихлореанами, он мог вливать в новое, им созданное тело Силы столько, сколько ему хотелось. Относительно слабый форсъюзер-джедай может увеличить свой потенциал бесконечно только путем ментальной связи с форсъюзером-ситхом. Когда связь распадается, Сила исчезает. Мы ничем не рискуем.
— Но у нас есть клоны императора, — выступила из темноты София. — И ваши. Зачем искусственно создавать слабых форсъюзеров?
Инквизитор перевел на нее насмешливый взгляд.
— Рискнешь воспитать джедая из клона Императора? — вкрадчиво поинтересовался он. — Из здорового клона Императора? Не побоишься? А если их будут тысячи? Нам ведь нужны тысячи клонов, не так ли? Один-два джедая погоды не сделают, одного-двух можно найти и так, если сильно постараться. Что мы противопоставим этим клонированным джедаям, подобиям Энакина Скайуокера, если что-то пойдет не так? Нет, нам нужно держать светлую Сторону на коротком поводке. К тому же, твои клоны будут зреть долго, а нам надо максимально быстро.
— Вы уверены, что в галактике еще есть джедаи? — с насмешкой произнес Дайтер. инквизитор неприятно улыбнулся ему.
— Уверен. У меня такая работа — знать больше всех, раньше всех и быть уверенным. Но эти джедаи нам точно не помогут. Их слишком мало.
* * *
Поутру в пыточную камеру, где Люк разместил Малакора, явился Инквизитор.
Начальник охраны потрудился на славу, для особенного арестованного подобрал особенное помещение. Толстые стены, тяжелая бронированная дверь, отрезающая все живые звуки, закрываясь за спиной входящего. Наверное, даже Инквизитору было не по себе, когда она закрылась за его спиной, и он оказался заперт с Малокором в этой металлической толстостенной капсуле.
Несмотря на то, что лицо Инквизитора все еще хранило следы боя — рассечения, темные пятна синяков, — выглядел он подчеркнуто опрятно, словно пытался компенсировать эти неряшливые мелкие ранения идеальностью одежды.
Малакор, напротив, не блистал.
Схватка с двумя абсолютами здорово потрепала его, в груди ситха при каждом выдохе и вздохе что-то клокотало и булькало, словно вчера один из атакующих раздавил ему грудную клетку и повредил легкие.
Вдобавок Люк вчера велел учинить первый допрос. На Малакора нацепили ошейник, блокирующий его Силу, и пристегнули в вертикальном положении к пыточному креслу. Сам Люк, разумеется, мараться не стал, поручил это дело более сведущим людям, но у него было два совершенно конкретных вопроса: как много баз адептов малакорова ордена разбросано по галактике, и где точно они находятся. Именно эти сведения он поручил выбить из пленного и ушел, закрыв за собой тяжелую дверь.
Судя по протоколу допроса — Инквизитор мельком пробежал его глазами, подняв со стола дознавателя документы, — к пленному были применены стандартные меры и приемы. Но, даже испытывая чудовищную боль, лишенный Силы Малакор молчал.
Вообще молчал, словно находясь в медитативном трансе.
Над его бесчувственным телом потом пришлось поколдовать имперским медикам, приводя его в чувства, а палачам пришлось добавить немного ремней для фиксации, чтобы удержать огромное тело ситха в вертикальном положении притянутым к пыточному креслу, и это были все итоги долгой беседы с пленным.
Н-да, положение, однако…
Инквизитор аккуратно положил документы на стол и заложил руки за спину, задумчиво покачиваясь на носках, словно раздумывая, что же ему делать со строптивцем. Наблюдающему за ним Малакору этот жест, полный фальши, был абсолютно понятен — Инквизитор явился сюда лично затем, чтобы сломать его, Малакора, сопротивление, и, разумеется, у него был четкий план, но Инквизитор предпочитал делать вид, что он растерян и обескуражен сопротивлением пленного. Что ж, играй в свои игры, пока играется…
Инквизитор тем временем трижды обошел Малакора, проверяя надежность удерживающих его креплений и рассматривая рисунок, написанный на языке боли на коже пленного. Он удивленно покачивал головой, словно пораженный упрямством и силой пытаемого, но промолчал. Особое внимание Инквизитор уделил ошейнику и наручникам, толстыми металлическими кольцами стискивающими шею и запястья Малакора — проверил, работает ли блокировка Силы. Убедившись в их исправности, Инквизитор удовлетворенно кивнул и продолжил свое неторопливое кружение вокруг жертвы, заложив руки за спину. Его светящийся шлейф струился за ним, словно змеиный хвост, и в полутьме камеры это яркое мелькание перед глазами пленного было раздражающим и неприятным.
Когда пауза слишком затянулась, повисла в воздухе и измучила настолько, что уже трудно было дышать, а мерный звук шагов Инквизитора стал невыносим, словно долбящие череп капли воды, Малакор заговорил.
— Будешь пытать меня? — спросил он безразлично. Инквизитор как-то неопределенно, невыразительно пожал плечами, так, словно ему не хотелось бы пачкать свои руки в чьей-то крови с утра, и Малакор ему почти поверил. — Это бесполезно. Я не боюсь боли.
— Я знаю, — мягко произнес Инквизитор, не меняя ритма своих неспешных шагов.
— И смерти я не боюсь, — продолжил Малакор. — Смерть так же естественна, как жизнь. Для меня она станет свободой. Мой дух сольется с Темнотой, с безграничным Мраком, я сам стану им и познаю всю мощь Темной Стороны Силы. Я стремлюсь к этому. Поэтому тебе нечем меня напугать, мальчишка. Ты не заставишь меня работать на твоего хозяина, раб.
В голосе Малакора послышалось желание уязвить, унизить собеседника, но Инквизитор остался глух к нанесенному ему оскорблению, не обиделся. Напротив, оно словно развеселило его. По губам его скользнула озорная обаятельная улыбка, он ниже склонил голову, лишая Малакора возможности ее увидеть, а заодно и еще раз обозвать Инквизитора мальчишкой.
— Я не раб, — машинально возразил Инквизитор, — я принимаю решения. И так было всегда.
— И какое же решение ты примешь сейчас? — насмешливо поинтересовался Малакор. — Твой хозяин велел тебе пытать меня и узнать, где находятся мои базы. Но если я не подчинюсь тебе, ты вернешься к Вейдеру ни с чем; а если ты появишься ни с чем, он побьет тебя, как поганого пса — а ты придешь к нему без результата. И это будет повторяться раз за разом; ты будешь мучить меня, а Вейдер — тебя. И первым сломаешься ты, раб. Ты слишком тщеславен — ты не перенесешь унижения.
Инквизитор уже смеялся в голос, качая обритой головой. На его щеках играли обаятельные ямочки, его заразительный смех совершенно не вязался с тем, что злобно шипел пленный.
— А ты много обо мне знаешь, — весело заметил Инквизитор, останавливаясь, наконец, напротив Малакора и глядя ему прямо в глаза. — Но и я знаю о тебе не меньше. Мастер Люк мог бы и не спрашивать о базах, я знаю, где они — я же заглядывал в твой разум, помнишь? Кое-что я рассмотреть и запомнить сумел; если найдем одну базу, то найдем и разговорчивого человека на ней, так что это вовсе даже не проблема. Проблема в ином — нам нужны твои знания и твои умения. В клонировании, разумеется. Я пришел говорить с тобой об этом.
— Никогда, — брезгливо ответил Малакор. — Я уже говорил — я не стану работать на твоего хозяина.
Взгляд улыбающегося Инквизитора стал прежним — стылым, безжизненным, старым-старым.
— Ты будешь работать на моего хозяина, — почти ласково произнес Фрес, ступая ближе к пленнику. — Или я уничтожу тебя.
— Ты не слушал меня, щенок? Я сказал…
