мире. Может, пора забыть о прежней жизни? Нужна мне эта Иркалла со всеми её опасностями и сомнительными, рискованными возможностями? Не лучше ли сесть обратно в вертолёт и вернуться в Камнегорск? Я могу прожить там относительно спокойную жизнь, завести детей и умереть однажды либо от рук врагов, либо в своей постели.
Я вздохнул и, задрав голову, уставился на далёкие звёзды. Нет, если бы мне было нужно всё это — ещё одна обычная жизнь — я бы сейчас сидел в замке. Но я был здесь, на берегу реки, полной смертоносных тварей. Ждал, когда за мной явятся ещё более опасные, чтобы, возможно, отвезти на погибель.
Издалека донёсся треск ломаемых веток. Падшие дружно повернули головы. Их руки легли на оружие.
— Спокойно, девочки, — сказал я. — Думаю, это за мной.
— Но вы не уверены, — отозвалась Марта.
Я не ответил. Спустя минуту из леса показался огромный мохнатый зверь с тремя рядами горящих глаз. На его покатой спине была устроена сделанная из дерева и кожи люлька, в которое сидели два гуля.
— Что нам делать, Ваше Сиятельство⁈ — спросила Марта. — Только прикажите, и…
— Ждите меня здесь, — перебил я и двинулся навстречу посланнику.
— Как — «здесь»⁈ — окликнула меня Марта. — Ваше Сиятельство!
Я не обернулся. Приказ был отдан, и повторять его я не собирался.
Циклопический зверь протискивался между домами, наступая на ржавые остовы машин, которые тут же превращались под его весом в труху. В целом, зрелище походило на иллюстрацию из книги Жюля Верна, только вместо слона передо мной возвышался созданный магией Чёрного сердца монстр. Он остановился в нескольких метрах от меня. Из огромной пасти несло гнилым мясом и смертью. С лохматого бока скатилась верёвочная лестница, по которой начал ловко спускаться один из гулей. Когда он спрыгнул на землю и двинулся ко мне, я понял, что он одного роста со мной, а значит, относится к высшей касте. Об этом же свидетельствовали его белые, как лунный свет, волосы.
— С кем имею честь? — проговорил он, остановившись напротив меня.
Красные светящиеся глаза впились в моё лицо, поза была напряжённой: гуль явно готовился отразить нападение, если я или мои люди решат атаковать. Не один я опасался этой встречи. Страх гуля меня немного успокоил. Никто из нас не был хозяином положения — по крайней мере, в данный момент. Конечно, когда я отправлюсь в логово гулей, всё изменится.
— Николай Скуратов.
— Следуйте за мной. Один.
Мой собеседник бросил взгляд мне за спину, где стояли Падшие.
— Это надолго? — спросил я.
— Не знаю. Всё решает король.
— Хорошо.
Обернувшись, я поднял руку.
— Ждите меня здесь, пока не вернусь! — крикнул я Падшим.
— А если не вернётесь? — донеслось до меня в ответ.
Хотелось бы ответить, что в таком случае уничтожьте весь лес, но это было бы слишком явной бравадой. Даже целый город не располагал подобными средствами. И гули это, конечно, знали. Поэтому я ничего не ответил Марте.
— Идёмте, — кивнул я посланнику.
— Поднимайтесь, господин Скуратов, — он указал на лестницу. — Я за вами.
Я забрался на спину чудовища, где в люльке стоял ещё один гуль. Он на моё появление никак не отреагировал. Его рука была плотно прижала к отверстию в дне люльки, так что пальцев даже не было видно в густой чёрной шерсти. Видимо, он контролировал разум зверя и не хотел или не мог отвлекаться.
— Возвращаемся, — проговорил забравшийся вслед за мной гуль. — Надеюсь, вы не отдали приказ следить за нами? — обратился он ко мне. — Любой человек или средство, попытающееся выследить нас, будет уничтожено.
Я покачал головой.
— Нет, всё честно.
— Даже дронов не будет?
— Вряд ли они что-то увидели бы через кроны деревьев.
— Это верно. Хорошо.
Тем временем зверь успел развернуться и отправиться через посёлок к лесу.
— Долго… ехать? — спросил я.
— Как посмотреть, — отозвался гуль. — Всё относительно.
Я решил, что диалог в таком стиле смысле не имеет, и больше ни о чём спрашивать не стал.
Вскоре нас обступили деревья. Они не пропускали свет, и вокруг зверя сгустилась тьма. Горели только его глаза, да время от времени вспыхивали красные зенки гулей. Фонари зажигать никто и не подумал. Видимо, животное хорошо знало дорогу и отлично видело ночью. Да и гули — тоже. Мне отсутствие света не мешало: мои глаза пронизали тьму благодаря тому, что я был отчасти нежитью, плюс во мне сидел демон. Но сейчас это не играло никакой роли, так как вокруг виднелись только деревья. Даже небо не проглядывалось сквозь густые кроны.
Иногда я поглядывал на часы. Мы ехали уже полчаса, а вид с монстра не менялся. Судя по всему, он просто углублялся в лес. Интересно, сколько ещё добираться до логова гулей. Или того места, где их король решил со мной встретиться. И, если меня не убьют, было бы здорово, если б доставили обратно.
Прошло ещё сорок минут, и дорога пошла под уклон. Справ и слева поднимались заросшие склоны. Воздух стал влажным, запахло прелой землёй. Я понял, что мы спускаемся в большой овраг. Вскоре заросли стали такими плотными, что ветви лезли внутрь люльки. Гули равнодушно отводили их руками. Я последовал их примеру. Через некоторое время вокруг появился туман. Постепенно он становился гуще, а потом превратился в плотную пелену. Я видел только своих спутников и ближайшую стойку люльки. Ветки исчезли, но стал слышен звук текущей воды. Спустя минут десять он превратился в рёв. Я чувствовал, что зверь пересекает бурный поток. Затем он выбрался на берег и, не отряхиваясь, двинулся дальше. Туман постепенно рассеивался, и я увидел, что мы движемся между скалами. Выглянув из люльки, я увидел далеко наверху узкую, извивающуюся полоску усыпанного звёздами неба. Мы находились в глубоком ущелье!
Зверь шёл ещё минут пятнадцать, а затем впереди показалось тёмное отверстие, укрытое по периметру густыми зарослями вьющихся колючек. Мы протиснулись через них и оказались в тоннеле. Пахло сырой землёй, перегноем и фекалиями. На потолке виднелись россыпи светящихся слизняков и лишайников.
— Вы живёте под землёй? — спросил я гуля, который встречал меня в Росрентгене.
Второй по-прежнему сидел на полу, запустив руку в шерсть чудовища, и пребывал в подобии транса.
— В пещерах, — ответил гуль. — Осталось недолго.
— Относительно чего? — спросил я, вспомнив его недавние слова.
— Относительно твоей жизни, — ответил гуль.
Так себе диалог. И главное — было не понятно, сколько же времени осталось до прибытия к месту назначения.
Я взглянул на часы. Светящиеся зелёным стрелки показывали, что уже почти полночь. Дорога оказалась довольно долгой. Конечно, если добираться на звере. Вертолёт доставил бы нас сюда куда быстрее. В принципе, учитывая скорость животного, логово располагалось не так уж и далеко от Росрентгена.
Спустя минут десять мы свернули вправо, дошли до пещеры, в которой виднелось шесть входов, нырнули в средний и через некоторое время оказались перед подземной рекой. Монстр задержался здесь, чтобы сделать несколько больших шумных глотков, и пошёл дальше. Преодолев подземный поток вброд, он принялся карабкаться по скалистому подъёму, впиваясь в него мощными когтями, и вскоре вошёл в ещё один тоннель. После этого дорога оказалась недолгой: минуты через две мы оказались в большой пещере, освещённой множеством насекомых, испускавших различного цвета сияние. Все они были заключены в прозрачные мягкие сферы, летавшие под сводом. Иногда они сталкивались, пружинили и разлетались, чтобы встретиться с другими.
Я ожидал увидеть нечто вроде города — как в сказках и фантастических книгах. Вместо этого были только круглые входы, вместе напоминавшие пчелиные соты: все стены пещеры были испещрены ими. Кое-где виднелись ползающие гули. Издалека они напоминали уродливых насекомых.
В центре пещеры, прямо к потолку, было прилеплено нечто вроде осиного улья, только огромного. Мы подъехали прямо под него и остановились. Мой провожатый достал маленький костяной рог и затрубил в него. Резкий, пронзительный звук разнёсся по пещере и тут же стих.
Сверху показалась верёвочная лестница. Я прикинул на глаз, что подниматься придётся метров пятнадцать. К счастью, гуль поймал конец лестницы и закрепил его на люльке, так что хоть болтаться она не должна была.
— Теперь я первый, — бросил он и полез наверх.
Подождав, пока он доберётся до середины, я последовал за ним. Ничего особо сложного в этом не было, просто раздражала неустойчивость. Но мне приходилось
