на грязнолюдов не похожа. Ты другая… Я видела других. У них есть оружие, но они никогда не нападают на нас, а наоборот – помогают защищать деревню от чужаков. Ай!
– Тише…тише… Я закончила. Сейчас перестанет болеть, но идти я тебе все равно не советую. Тут нужен хороший доктор. – Я повернулась к малышке. На ее глазах появились и тут же высохли слезы, а выражение личика приобрело крайнюю задумчивость.
– У нас есть доктор, – девочка почесала непропорционально длинными пальчиками растрепанные светлые волосы. – А еще там, где болота, говорят, один живет. Может любую болезнь вылечить. Он сам приходит к нам, когда узнает, что кто-то болен.
Легендарный врач с Озерков… Где-то я слышала о нем, но он тоже слишком далеко, если я верно понимаю, где мы находимся.
Оставалось лишь зафиксировать сустав девочки в положении, которое менее всего навредит ей, и доставить в деревню. Наверняка местные знахари уже разберутся, что делать дальше.
– Поскольку сама ты идти не сможешь, я отнесу тебя. Я сейчас наклонюсь, а ты залезай ко мне на плечи и держись за рюкзак.
– Отнесешь? Вот здорово! Буду видеть все как большая! Но… – в глазах девочки крупными каплями опять задрожали слезы, – а как же дядька?
– Когда мы придем в деревню, я попрошу самых смелых и сильных сходить за ним.
– Обещаешь? – Малышка неуклюже забралась мне на плечи.
– Обещаю. – Я ласково погладила ее по холодным ладошкам.
– Меня, кстати, Маруся зовут. И мне уже десятое лето пошло.
– Меня зовут Норна из ордена «Обелиск» … Не помню, сколько мне лет. – Мы отправились в путь, укрытые благостью ночной Зоны.
Где-то приходилось замедляться, тщательнее продумывать безопасный маршрут. Где-то совсем наоборот – следовало ускорить шаг, дабы не нахвататься радиации или воспользоваться удачным моментом перезарядки аномалии. Несмотря на мрачные ожидания, милость Зоны снизошла на одинокого странника, бредущего в темноте. Нечто хранило меня и малышку от опасностей, скрытых во мраке.
С запада повеяло дымом, за холмом показались бревенчатые хаты. В деревне мирно суетились странные люди: у кого-то вывернуты суставы, как у девочки, у кого-то непропорциональные конечности и множество других анатомических чудес. Одежда тоже мало подходила для существования и путешествий в Зоне: простые рубахи и платья из домотканого льна, подпоясанные шерстяными поясами.
Завидев нас, они вооружились кто чем может и угрожающе направились навстречу. Ни у одного из присутствующих не обнаружилось огнестрела, только вилы, топоры, обломки деревяшек. И как только это странное поселение еще не стерли с лица земли еретики?
– Грязнолюдка! Как ты смеешь ступать на нашу землю! – прорычал коренастый бородатый человек. – Стой! Маруська? Где Святомир?! Эта грязнолюдка его убила, да?
– Дедушка Казимир, – запищала девочка, боязливо опустившись на землю. – Дядьку черные убили, а Норна меня спасла! Она не грязнолюдка, она из «Обелиска»!
– Вот как? – старик нахмурил косматые брови. – Значит, ей и ответ держать. Отдай оружие, женщина, и следуй за мной.
Из толпы вышел огромный человек в черном капюшоне и протянул ручищу. Одни только габариты незнакомца подавляли всякое желание к сопротивлению. Второй же рукой он сгреб меня за ворот куртки и толкнул вперед.
– Дедушка, не обижай ее, – попросила старика Маруся. Казимир лишь отмахнулся. Краем глаза я успела заметить, как вокруг малышки засуетились длиннорукие, похожие на паучих женщины.
Проведя по улице, гигант затолкал меня в клетку, находившуюся в покосившемся гнилом сарае. Вскоре на пороге появился старик. Подкатив обрубок бревна, он, кряхтя, сел напротив.
– Грязнолюды способны принимать любые обличья. Можешь дурить голову девчонке, но меня вокруг пальца не обвести. Рассказывай, из чьих будешь и как нашла наши тропы. И в твоих интересах не утаивать ничего, иначе я попрошу Яромира развязать тебе язык. Солжешь – Священное Солнце покарает тебя. И поверь, я сделаю все, чтобы перед смертью ты проклинала каждого из тех, кто породил тебя на свет.
Здоровенный детина, едва помещавшийся в сарае, недвусмысленно перебросил из одной лапы в другую тяжеленный молот, способный дробить кости словно щепки.
Старику не удалось напугать меня, ведь, судя по всему, враг у нас был общий. В сдержанности же Яромира я была совсем не уверена. От этого человека, если он вообще принадлежал к людскому племени, веяло кровью и смертью.
Нервно вдохнув зловонный воздух и поудобнее устроившись на подгнившей соломе, я начала рассказ издалека. От того часа, как покинула обитель после церемонии посвящения, как оставил этот мир наставник Айзек, как блуждала во тьме телом и душой…
– Се истина. Вижу, что ты не лгунья. И вижу, что ты также ненавидишь их. И отомстить хочешь. За спасение Маруськи вся наша община у тебя в долгу. Проси, чего пожелаешь, но проси мудро.
Я задумалась. Что мне могли дать шарахающиеся от оружия крестьяне? Вряд ли у них имелась радиостанция…
– Неправильно думаешь. О мирском. У тебя есть глубинное, истинное. Ты мести ищешь и очищения. Единения с Отцом и Матерью. Пойдем со мной.
Я удивленно посмотрела на старика, неведомым образом прочитавшего мои мысли, но он спокойно поманил за собой. Мы прошли по улице и зашли в избушку. На кухне Казимир поставил передо мной тарелку с пирогами и глиняную кружку с чаем, пахнущим сладкими травами.
– Прости нас за слова. Ты похожа на тех, кто чинил нам вред, но наши глаза слепы.
– Прощаю, Казимир. Такова воля Обелиска, – коротко сказала я и сделала глоток из кружки. Мне показалось, или слегка начало шуметь в голове. Наверняка от голода. Пройдя множество дорог и раздав почти весь паек нуждающимся, я совершенно забыла о собственном организме.
После следующего глотка голова стала еще тяжелее, а на третьем сознание уступило место глубокому сну.
Пробуждение пришло в уютной постели в комнате с развешанными повсюду пучками трав и кореньев. Хотелось валяться на мягкой перине еще очень долго и забыть обо всем, но реальность, как обычно, напомнила о себе крайне неприятным образом.
Оказалось, что на мне, кроме нижнего белья, больше нет никакой одежды, а на икре виднелась грубо зашитая рана, не замеченная ранее, да еще и залепленная сверху мерзкой, склизкой зеленой жижей.
– Что за… – Я попыталась приподняться, но снова рухнула на подушки. Голова кружилась, мышцы отказывались повиноваться.
– Странные дары у этих людей, не так ли? – совсем рядом послышался тихий, слегка скрипучий голос. Пожилой мужчина в коричневом плаще сидел на табуретке перед небольшим столом, устланным непонятной травой, разложенной на газетке. – Странные, но всегда нужные. Меня здесь называют Хирургом. Будем знакомы.
– Это вы… сделали? – Я покосилась на черные толстые нитки швов.
