Кубрик семьсот первый. Вам нужен сопровождающий…
— Благодарю, обойдусь, — улыбнулся я, хлопнув его по плечу. — Проект типовой, не заблужусь.
Я ушёл, они остались на посту. И нечего сверлить меня в спину недовольными взглядами. Сами виноваты. Кстати, а у меня отличные рефлексы. Прям гордость берёт. Не зря постоянно тренируемся с ребятами.
Мысль, что такая встреча не была случайностью, закралась в голову уже через полсотни метров. В следующем отсеке. А что ещё думать, если горизонтальный лифт не работал?
Что за ерунда? Я же только что видел, как несколько морпехов им воспользовались.
Прошёл дальше, попробовал вызвать ещё один горизонтальный лифт, потом вертикальный. Ни один не отозвался.
Вот тут я и заметил ехидные, самодовольные взгляды, которые бросали на меня часовые и проходящие мимо матросы. Мало того, они что-то увлечённо говорили в рации и печатали на своих коммутаторах. Всё это с улыбками, и глядя на меня.
Понятно. Не любят на флоте безопасников, а я в их форме. Подстава, что ещё сказать?
Неприятная ситуация. Утреннее ощущение винтика в едином механизме куда-то исчезло. Бесследно.
Я не стал злиться, ругаться, или ещё как-то психовать. Хотя второго мне хотелось сильно. Но зачем радовать идиотов? Мы не в цирке, да и я не клоун. Сделал морду кирпичом, и пошёл пешком. В принципе, тут не далеко. Минут тридцать ходу, да, если и больше: спешить некуда, мне пару дней на эсминце куковать.
Палубы и переходы чередовались друг за другом. Ступеньки на лестницах были, как обычно, крутыми. Ещё и блестели после влажной уборки. Стрелки и указатели ярко светились зелёным под самым потолком, показывая неверное направление. Да и фиг с ними. Могута заставлял нас учить все планы и схемы на зубок. Так что не заблужусь.
Главное, чувствовалось, что это боевой корабль, а не мусорный БДК Ракс. Ни коробков, ни пылинки. Везде чистенько и аккуратно. Только чёрная форма морпехов выделялась на фоне серых переборок.
Хм, что-то они все на одно лицо. Или это одни и те же?
За мной, что, следят?
Я обратился к силе. Так-то поисковую технику я не выключал даже во сне, но Серафим научил одному интересному приёму. Можно было пометить человека своим щупальцем. Оставить ненадолго царапинку в его ауре, пока она не восстановится.
Василий Лаврович Волков упоминал когда-то, о чём-то подобном, но не показывал. Так что спасибо Апостолову. В благодарность обучил его своей технике силового зрения. Не знаю, правда ли он не слышал о ней, или только сделал вид, но мне было приятно, что в чём-то таком оказался полезен.
И так, долговечность царапин зависела от индекса развития цели. Чем он выше, тем быстрее аура восстанавливалась. А вот у особо сильных людей, даже на мгновение не получалось оставить след. Например: против Деда и Ерастова эта техника не работала. Я еще и нагоняй получил, за топорность. Валенком от матроса поименовали.
К счастью, местные бойцы не могли похвастаться большим количеством пунктов. Или это я зажрался? Привык, что вокруг одна элита…
А, не важно.
Пометил двадцать два человека и, сослать Фею к арахнологам, они реально крутились вокруг меня.
Проходили мимо, обгоняли на лифтах или бегом по параллельным палубам, и снова стояли в переходах. Вели меня.
Зачем?
Судя по досаде на лицах, они ждали, что я попадусь на их «невинные» шалости. Сверну не туда, и буду бродить кругами. Поскользнусь на мокрых ступеньках… Детский сад, штаны на портупее.
Эх, видел бы Дед эту поросль, понял бы, кто на самом деле валенок от матроса. Ладно. В это можно играть вместе.
Сделал вид, что повёлся на неправильный указатель и свернул в очередной переход. Мокрый трап пролетел подомной, и ноги коснулись палубы. А теперь вскрикнуть, и быстрее за угол, там ещё один спуск, и они пойдут по нему.
Я затаился, а несколько поисковых щупалец превратились в локальные щиты над ступеньками. Секунда, две. Пять радостных человек ломанулись вниз. Ну, наверное, радостных. Вроде бы я услышал пару смешков.
Морпехи быстро, но аккуратно двигались по ступенькам, пока не наступили на мои щиты. Щиты исчезли. Образовалась разница в высоте, и вся честная компания полетела на палубу. Раздались маты и крики.
Как там говорится? Не рой яму другому? Назову этот приём падение чёрных ястребов, ну, или, отбитые… ступеньки.
Я вышел из-за угла. Демонстративно отряхнул, и оправил форму. Проверил, как выхватывается плазменный пистолет из кобуры, и, внимательно обведя взглядом перекошенные от боли лица злодеев, поправил на плече сумку.
Сплошные малолетки, никого старше капрала второго класса.
Запомнил их. Улыбнулся тем, кто уставился на меня, а затем развернулся и пошёл дальше, к своему кубрику. Ничего серьезного, жить будут, только в медчасти поваляются пару часов. Переломы рук и ног, нынче, зарастают быстро.
Удивительно, но больше за мной никто не шёл, а дорога стала скучной: лестницы были сухими, а стрелки показывали в правильную сторону. Мысли как-то вяло вернулись к неласковой встрече меня. Интересно, а начальство знает, чем занимаются подчинённые? А офицеры безопасники в курсе, какой приём ожидает курсантов службы?
Знают и в курсе. Именно это я прочитал по глазам капитана СБФ, который околачивался рядом с гермодверью под семьсот первым номером.
— Рад видеть Вас, мичман, Вы… — среднего роста крепыш в годах, он дежурно улыбнулся и запнулся, осматривая меня с ног до головы, пока я вытягивался для приветствия. — Вы, на удивление бодры.
— Мичман Туров, прибыл для следования…
— Вольно, вольно, Туров, — махнул рукой безопасник, — не на параде. Я всего лишь проявляю вежливость и учтивость, встречая Вас здесь, так что без чинов. Можете обращаться ко мне по имени, Лапушкин Никифор Андреевич.
— Виноват, исправлюсь, — козырнул я, и расслабился. — Ростислав.
— Кубрик готов, можете заселяться, — он кивнул седой головой, и не удержался от вопроса: — Ростислав… ничего необычного не заметили?
— Да нет, — пожал я плечами, и шагнул к открывшейся гермодвери, — всё как обычно.
— Хм, — капитан наморщил лоб, и пошёл следом за мной.
Нда, не первый класс. Комфортом и сервисом в кубрике не пахло. Совсем. Разве что одноместный с маленькой душевой — по армейским меркам шикарный. Безопасникам как раз такой положен. Может, потому их не любят?
Я бросил вещи на койку и обернулся к капитану.
— Никифор Андреевич, разрешите вопрос?
— Да, — лицо офицера из глубоко задумчивого сразу сделалось благодушным.
— Вот это вот «необычное», так всегда?
— Увы,
