этих немёртвых, была слишком сильна.
Призрачная коса приняла почти материальный вид. Лишь едва-едва можно было смотреть сквозь неё.
Хрустнули оба лича и потеряли форму. Их кости закружились вокруг косы, а затем стали собираться рядом с ней, сливаясь и наполняясь зелёным светом. С каждым мгновением эта масса всё больше становилась похожей на огромный трёхметровый скелет, со светящейся зелёной оболочкой вместо кожи.
Умертвие.
Призраки отступили от меня. Они тоже стали сливаться с ним, наполняя его своей силой.
Вообще, умертвие и лич находятся примерно на одном уровне сил. Но вторые обладают самостоятельным разумом, а первое бездумно, как и обычная нежить.
Но конкретно в моём случае… это не просто умертвие, а очень сильное, чтоб его. В этом я убедился, когда мой пламенный фантом со всей силы ударил его в грудь, чтобы добраться до сердцевины.
Пламя прожгло дыру. Но один взмах косой рассёк моего фантома напополам. Алое пламя рассеялось в пространстве, словно какая-то вспышка. Дыра на груди умертвия затянулось.
Оно посмотрело на меня пустыми глазницами. Я это чувствовал.
В них загорелся свет. Хозяин личей взял внешнее управление.
— Нарушитель моих владений. Ты не похож на астрального обитателя. О, да твоё лицо даже чем-то мне знакомо. Пожалуй, стоит наведаться к твоим родным и объяснить, что их сын зашёл, куда не следует.
— Кто ты? — посмотрел я в глаза умертвия и призвал нового фантома.
— Скоро узнаешь. Когда заменишь собой моих рабов, которых ты освободил. Ты достаточно одарён, чтобы получился первоклассный лич, — глаза умертвия потухли, что свидетельствовало о прекращении управления.
Умертвие бросилось на меня, размахнувшись косой.
Я отскочил назад, едва уйдя от смертельного лезвия. Потом снова и снова.
Принимать рукопашный бой было бы самоубийством. Даже обладай я физической силой Юры, то не рискнул бы.
Но у меня был план. Дерзкий и немного безумный.
Потихоньку я заманивал умертвие к потоку маны, сиявшему за моей спиной. Фантом не приближался к его косе, он был лишь моей страховкой, если понадобится отвлечь немёртвую тварь.
Любая нежить — это весьма специфическое творение. Она существует не за счёт привычной магической энергии, как големы, например. В её основе — пропущенная через смерть мана, которая меняет правила самой природы.
Поэтому нежить не может подпитываться от чистой маны. Это приведёт к её развоплощению.
Кувырком назад я ушёл от очередного удара косы.
Поток маны проходил у самого моего затылка. Сделай я шаг назад и зажарюсь в его силе. Умертвие поняло, что отступать мне больше некуда. Оно перехватило косу поудобнее, для завершающей атаки.
Я встал, собрав всю свою силу в правой руке, которой удерживал пламенный меч. Фантом бросился в атаку по флангу, чтобы отвлечь умертвие на пару мгновений.
Левой рукой я потянулся назад, с ювелирной точностью соприкасаясь с потоком маны на самой грани, чтобы соединиться, но не обжечься. Мощь магии заполнила меня целиком.
Вся усталость прошла, будто я только что проснулся от крепкого и сладкого сна. В руках и ногах появилась такая сила, что я чувствовал себя способным разделаться с этим гигантским умертвием голыми руками. А дар…
Он стал в несколько раз сильнее. Сквозь клинок прошёл поток пламени, который наполнил фантома и сделал его крупнее, сопоставимым по размеру с умертвием.
Улыбка сама вылезла на моём лице. Я был богом!
Но тут на меня словно вылили ведро холодной воды. Я вовремя осознал, что чуть не поддался эйфории. Поток маны — это не игрушка и не источник доступной силы. Это оружие, очень опасное и для меня.
Умертвие рассекло огненного фантома с той же легкостью, как и в первый раз. А потом обрушилось на меня.
Коса с подавляющей силой ударилась в мой клинок. Боль. Рука чуть не онемела от навалившегося давления. Но я сдержал первый удар, а потом перенаправил по мечу поток проходящей через меня маны.
Магия сковала меня, меч, косу и умертвие. Мы застыли, неспособные пошевелиться.
Разноцветные лучи света появились внутри умертвия, размывая его энергию смерти. Задрожали огромные костяные руки. Зелёная оболочка стала рассасываться на глазах.
Послышался громкий треск. Умертвие рассыпалось по кристаллическому полу прахом, костями и побелевшими осколками чёрных сердец.
Я сразу же разорвал связь с потоком маны и, пошатываясь, присел. Все мышцы болезненно ныли, словно я весь день занимался изматывающими тренировками. Голова болела, а мысли смешались в кучу.
В связи с потоком маны я был не более двадцати секунд. Но за это время я подверг своё тело и разум колоссальному напряжению.
Несколько минут я приходил в себя. Вокруг больше не было никакой нечисти.
Потом поднялся и пошёл к Кире. Она спала, тихо и спокойно, только, как обычно, мигала синим светом. Я взял её на руки и вернулся к потоку. Сейчас я вновь соединюсь с ним, но уже куда аккуратнее, в одну десятую долю. Время у меня теперь есть.
Я взял Киру за руку. Потом снова прощупал поток маны и создал тончайшую связь между нами. Небольшой, словно ручеёк, поток силы наполнил меня и Киру. Я закрыл глаза. С помощью потока зашёл внутрь энергетики эльфийки и начал искать заклинание маяка.
Но нашёл не только его. «Привязка куба», «Привязка куба к месту смерти», «Зачарование крови на открытие конкретного куба» и тот самый «Маяк» — всё это было видно мне, словно на витрине. И с каждым из этих заклинаний я мог сделать всё, что угодно.
Для начала я соединился с заклинанием «Маяка» и направил всю его энергию в поток. Когда закончил, то разрушил самую структуру чар. Теперь Кира свободна и никто её не найдёт, а через неё и меня.
Сделал то же самое с привязкой куба к самой девушке и к месту её смерти. Но заклинание открытия решил оставить. Если выясню пароль, будет интересно взглянуть на содержимое куба.
А потом обнаружил ещё кое-что.
Тёмные тиски, что сжимали внутри Киры яркий источник света. Заклинание подавления дара. Поставлено
