— Что ты предлагаешь, Ланковский? — кто-то задал вопрос.
— Ждать. Когда сдача будет принята, а город полностью перейдет под наше командование, я лично будут ходатайствовать о награждении каждого, кто внес хотя бы малую толику в эту победу.
Локт недоверчиво посмотрел на Николая. Будучи выше и крупнее, его взгляд был направлен сверху вниз и падал на стоявшего рядом офицера как ястреб на свою будущую добычу.
— А если не сдержишь слово? Мне интересно, что ты будешь говорить тогда. Как попытаешься оправдываться.
— Я сделаю все, что в моих силах, Локт. Тебе ли неизвестно, что они не безграничны, а значит, исход может быть абсолютно разным. Одно лишь могу сказать наверняка: Лангард получит повышение, как бы мы этого не хотели, сама ситуация благоволит к этому, а уж что потом… — Ланковский замолчал.
Зал притих и ждал продолжения. Николай понимал, что от сказанных в следующие несколько секунд слов зависело будущее, без малого, всего штаба.
Он тщательно подбирал слова. Строил предложение так, чтобы не вызвать бурю негодования у почти ста пятидесяти офицеров и их подчиненных, находившихся в этот момент в зале. Просчитывал варианты, ведь если Локт не блефует и воспользуется своим правом немедля, то результат может убить на корню все дальнейшие переговоры.
Офицеры просто последуют его примеру и покинут базу до того, как командование сможет принять ответные меры и пополнить ряды новыми бойцами.
«Нет, этого нельзя допускать никоим образом»
— А уж потом, — он тяжело продолжил, — я возьму ситуацию под свой контроль и сделаю все, чтобы заслуги каждого из вас не были забыты.
Молчание.
Офицеры переглядывались между собой. Слова были слишком расплывчаты и не гарантировали практически ничего. Это видел и понимал Локт. Рассматривая своего коллегу, он как каменная скала, неподвижно стоял на своем месте, ожидая дальнейших слов.
Но им не суждено было появиться. Николай не хотел больше ничего говорить и, развернувшись, направился к выходу. Взгляды сопровождали его. Он чувствовал это всем своим телом, как чувствует солдат прицел автомата направленного на него со скрытой позиции.
Прозвучал скрежет — двери захлопнулись. Говорить больше было не о чем.
Ветер начинал усиливаться с каждой минутой. Его резкие, как удары хлыста, порывы возникали с разных сторон и били с силой, способной сбить зазевавшегося человека с ног.
Температура медленно опускалась.
Я смотрел на ручные часы и с ужасом понимал, что еще один час и в округе станет холодно настолько, что никакая одежда не спасет его от переохлаждения, которое в будущем может сказаться на здоровье самым неожиданным образом.
Филина находилась почти в сотне метров от меня у самой границы болот, откуда веяло вонью, похожей на смрад от разложившихся химических отходов, сбрасываемых в контейнеры на заводах по переработке космического топлива.
Похаживая из стороны в сторону и осматривая ближайший лес, она ждала гостей. Уже давно. С момента прибытия в это места, прошло почти полчаса, а заявленной группы варрийцев не было даже на переносных сканерах.
— Рик, что у тебя там?
Слова возникли в голове совершенно неожиданно. Еще на подходе к этому месту, Филина сказала, что будет общаться со мной только путем своих способностей, влезая в мою голову и оставляя там свои вопросы.
Это было больно. Как будто кто-то нагло врывается в твой дом и начинает переворачивать все с ног на голову, разбрасывая по сторонам самое необходимое и жизненно важное.
С другой стороны иного выхода у нас не было. Держать связь путем обычного переговорного канала было опасно. Увидеть движение губ одиноко стоящего человека, разговаривающего с самим собой вдалеке от позиций основных войск, тут же вызвало бы подозрение, что никак нельзя было допустить в подобной ситуации.
— Все как обычно. Сканеры ничего не фиксируют. Может они не придут?
Я шептал в микрофон и ждал ее ответа. Микронаушник был при ней, и мои слова мгновенно доносились до нее.
— Нет, они придут. Я уверена в этом.
Слова вновь появились в моей голове. Филина расхаживала по местности, огибая редкие деревья и всем своим видом показывая, что она одна и не имеет с собой никакого оружия.
«Зачем она это делает? Ведь впереди никого нет. Сканер, способный фиксировать любое движение крупных живых существ на далеком расстоянии, показывал мертвую пустоту. Ничего. Даже хищники, охотившиеся в это время, пропали из вида, уйдя вглубь болот»
Но женщина что-то чувствовала. Она постоянно смотрела в противоположную от моих позиций сторону. В то место, где начинался густой лес, простиравшийся от этих мест далеко на восток и упиравшийся своими оконечностями в «топи Круглова», названные в честь картографа, впервые сделавшего подробную карту этой местности при помощи автоматических зондов.
Я лежал на земле и смотрел на складывающуюся ситуацию сквозь оптический прицел складной винтовки. Подобрать орудие убийства было не так просто, как казалось на первый взгляд. Громоздкие автоматы не совсем подходили под то дело, которое мне предстояло осуществить, а взять что-то иное было проблематично ввиду строгого контроля в арсенале.
Но выход все же был найден. Не без обмана, я смог достать из хранилища складную винтовку и оформить ее на один день под предлогом отстрела диких животных, нарушивших границу штаба и вторгшихся на закрытую территорию. Это было обычной практикой в такой период, когда животные мигрировали с одного места на другое, пересекая территорию штаба, и поэтому не вызвало никаких дополнительных вопросов у охранников арсенала. Стандартный магазин на семь патронов и комплект для чистки придавался в довесок. Все было готово.
С неприятным чувством на душе, придя заранее в назначенное место, я принялся подбирать позицию.
«Сплошная равнина с редким волнообразным рельефом»
Спрятаться здесь оказалось архисложной задачей. Если и существовало худшее место для засады, то это было однозначно оно.
Однако сделать это мне все-таки удалось. Недалеко от кромки болот, почти под самыми заплесневелыми деревьями, охваченными какой-то страшной древесной болезнью, разъедавшей их кору, я смог притаиться, буквально зарывшись в толстый слой мха и болотной травы, ощутив на себе все прелести болотной вони и липкой слизи.
Обзор был не ахти какой, но основное место я видел лучше всего.
«Если уж они и выйдут сюда, то убежать никто не сможет»
Мысль эта появилась очень быстро и так же быстро исчезла, оставив место сомнению.
