кивнул. Перспектива дальнейшего общения с желтобрюхами напугала его куда сильнее, чем вся изощренная фантазия Деймона.
– Подождите… я… Кажется, я что-то вижу. – Странное темное свечение в районе солнечного сплетения человека испускало длинные тонкие нити, обволакивающие тело целиком. – Ты… болен?
Видение не пришлось расшифровывать слишком долго. Неверный бросил на меня напряженный взгляд единственного здорового глаза. Машинально, будто поддавшись сопереживанию, нахлынувшему после грозного видения, чей облик не предвещал ничего позитивного, я коснулась похолодевшей ладони человека. Он хотел было отдернуть руку, но словно нашел ту самую соломинку, уцепившись за которую, можно спасти свою жизнь.
Так странно… Еще несколько минут назад он, вероятно, проклинал меня самыми последними словами, пока желтобрюхи, ведомые озорной волей, разгуливали совсем рядом. Теперь же он искал… помощи?
– Да… – наконец выдохнув, заговорил еретик. – Рак желудка. Метастазы по всему организму. Врачи на Большой Земле оставили мне несколько месяцев жизни. Тогда я решил искать помощи у Обелиска. Сталкеры говорят, что он может исполнять желания просителя. Много времени прошло до цели, и теперь его почти нет…
– Занятно… Они все еще верят в эту сказку. Брат, подойти, помоги нам убедиться, не лжет ли он? – Настоятель подозвал Курта, расслабившегося в отсутствие пауков. Это тоже мне показалось забавным – видевший кровь и смерть, он вдруг впал в оторопь от вида совершенно безопасных членистоногих. Да, неисповедимы пути разума человеческого.
– Так… шейные лимфоузлы увеличены, подмышечные лимфоузлы увеличены… Склеры… желтоваты. Похоже, метастазы в печень. А здесь у нас… Да, не обрадую я тебя, – подытожил Курт в финале тщательного педантичного осмотра, в ходе которого не забыл пересчитать следы, оставленные рукой брата Деймона.
– Боль телесная уже знакома ему. Он научился жить с ней и примиряться… – задумался Настоятель, повернувшись к Деймону.
– Пристрелить, чтоб не мучился, и дело с концом, – мрачно бросил дознаватель.
– Не сегодня, – покачал головой Настоятель.
– Что? Нет! Мужики… и дама, я же вам все сказал! – напрягся еретик. – Меня зовут Леха, к группировкам отношения не имею. Обелиск – моя последняя надежда. Если что-то еще хотите, то я согласен – стреляйте. Больше сказать нечего.
– Сестра, открой мне его мысли, – приказал Настоятель. – Позволь мне быть твоими глазами.
Я прикоснулась к вискам еретика, тот резко вздрогнул.
– Тихо… я не причиню тебе вреда. Расслабься и спи.
К большому разочарованию, не довелось ничего увидеть – перед глазами стояла чернильная плотная пустота. Настоятель же видел все – я слышала его шепот за спиной, но не могла разобрать ни слова.
Связь резко оборвалась, в ноздри ударил запах нашатырного спирта. Я открыла слезящиеся глаза.
– Я принял решение, – сказал Настоятель. Курт и Деймон подхватили меня под руки, оберегая от падения. – В этом человеке нет греха. Он лишь искал спасения и избрал верный путь. Священный Обелиск милосерден к страждущим. Лишь вера этого несчастного в сказки еретиков привела к таким последствиям. Брат Курт, доставь его в санчасть, и сделайте все возможное, а потом подготовьте к посвящению. Сестра Норна, можешь быть свободна.
Будущий сын Обелиска забылся глубоким сном, а я никак не могла сомкнуть глаз, лежа на жесткой койке в казарме. Дрожала на тумбочке свеча в память о погибшей сестре. Вглядываясь в пламя, хотелось отыскать в его неверном мерцании ответы на сотни вопросов, возникших за прошедший тяжелый день.
Еще хотелось понять и найти тот путь, что позволит научиться использовать дар во благо. И что есть «благо» на самом деле?
Что хорошо для одного, может быть погибелью для другого. Все произошедшее за те дни, когда я оказалась в ордене, обрела память, а затем дар, не укладывалось в голове. Даже при закрытых веках перед взором мелькали сотни разноцветных линий – жизненные силы всех окружающих живых существ. Ледяной пустотой пульсировало пространство напротив. Интересно, какой оттенок был у сознания сестры Виты? Наверно, золотисто-рыжий, как солнечный свет, как тепло, которое дарит каждому живущему Мама-Зона…
На губах почувствовался липкий привкус горячей крови неверного, что так и не нашел истину, сгинув в катакомбах врага. Он не дожил до спасения совсем немного. Тот сталкер… Змей… Его душа отмечена милосердием Матери. Вряд ли бы он позволил совершиться столь позорной казни.
Как отыскать его? Если он принадлежит «Возмездию», то к их укреплениям не подойти и на расстояние выстрела. Да и за поддержание контактов с еретиком меня точно не похвалят. Нет, он заслуживает милости ровно той же, что и несчастный, попавший под горячую руку нашим бравым бойцам.
Я погрузилась в глубокую медитацию, слившись с энергией Обелиска, пронизывающей все вокруг.
– Отец мой, открой мне истину. Направь на путь верный. Не смути душу мою искушением порока. Прости прегрешения, совершенные не по умыслу, но из-за незнания… – шептала я, погружаясь все сильнее в васильково-сапфировое сияние, явившееся перед мысленным взором. – Волей Твоей мне открылось великое мастерство. Сохрани мою душу от жажды лживого превосходства, пошли смирение духу и крепости телу, дабы служить Тебе в этой жизни и в следующей. Да будет этому воля не моя, но Твоя…
И Обелиск откликнулся. Добро и Зло, Свет и Тьма смешались воедино, чтобы стать единым космосом, мерцающим мириадами звезд, где каждая – отражение чьей-то души. Я видела, как вспыхивают они и угасают, как является в мир новая жизнь и уходит в небытие тот, чей путь завершен.
– Норна… – позвали откуда-то из пустоты. Глаза мои были слепы, но ни с кем я бы не спутала ту, что явилась в час сомнений.
– Сестра Вита… Не может быть… – едва слышно прошептала я.
– Я не успела закончить обучать тебя, но это не значит, что я тебя оставила. Мы не бросаем своих учеников даже в смерти, ибо единство дает нам ту силу, благодаря которой орден выстоял вопреки всему.
– Я… запуталась. Не подумав, согласилась и теперь блуждаю во мраке. Как мне понять, поступаю ли я по совести или из собственных грешных желаний?
– Этим ты и понравилась мне, сестра. Ты ищешь путь, но их тысячи… И каждый из них истинный и ложный одновременно. Как многие еретики для себя ищут смысл жизни, не подозревая о том, что его не существует. Как и не существует верного пути. Каждый выбирает свою дорогу. Свет Обелиска в твоем сердце – он подскажет, как поступить. Легко измараться в грязи, от которой пытаешься очистить другого. Но это неизбежно. Невозможно быть праведником в мире, сотворенным изначально грешным. Ты ищешь несуществующее. Тебе лишь следует знать: грех без умысла есть ошибка, грех сознательный есть преступление. Все просто: ошибки свойственны всем, преступления совершаются из слабости
