спросила я. Волк одобрительно фыркнул. – Ладно, только надеюсь, это недалеко. Настоятель мне потом всыплет за отклонение от маршрута.
Фауста правила и законы Обелиска ни капли не волновали. Широкими размашистыми скачками он бежал на запад в сторону аномальных холмов.
Мы остановились у брошенной шахты, в которой кто-то тихонько выл.
– Мне туда? Там безопасно?
– У-уф! – проворчал зверь и первым нырнул в полумрак. Включив фонарь, я последовала за ним.
Вой становился громче по мере того, как мы приближались к его источнику. Завернув за поворот, я увидела небольшой закуток, в котором на куче сена и тряпок лежала крупная пузатая черная волчица. Вид у животного был уставший и измученный. При моем приближении она даже не зарычала. Лишь лизнула руку и указала мордой под хвост.
– Так… понятно все. Фауст, ты набедокурил? – усмехнулась я. Волк плюхнулся на зад и виновато поджал уши. – Ну-с, молодой папаша, иди, поддержи супругу морально.
Я выудила из рюкзака аптечку и щедро плеснула на руки спирта, прежде чем надеть перчатки.
– У-у-у-у-у! – протяжно загудела волчица, и ее пузо напряглось.
– Понимаю… потерпи, девочка, сейчас… – Склонившись над зверем, я сразу поняла, почему понадобилась помощь человека. Крупный волчонок застрял в родовых путях, задерживая очередь для своих братьев или сестричек. Промедление могло привести к гибели всего приплода.
– Ти-и-ихо… – шепнула я, направляя в сознание волчицы ментальную силу. Вытащив из аптечки ампулу новокаина, я осторожно обработала, а затем аккуратно надсекла плоть острием ножа. – А теперь давай, соберись и…
Скользкий мокрый слепой щенок скользнул в ладони, едва я успела опомниться. Он едва дышал, перебирая тоненькими лапками и разрывая перчатки крепкими коготками.
– Папаша, включайся в реанимацию! – рявкнула я взволнованно топчущемуся рядом Фаусту. Волк подошел и начал активно вылизывать волчонка, стимулируя того на дыхание. Время тянулось невероятно медленно, волчица постепенно теряла силы.
Наконец своды шахты отразили испуганный тревожный писк. Щенок задышал и стал тыкаться носом вокруг в поисках шерстяного бока матери. Волчица вновь завыла. Пришлось снова успокоить ее и принимать на свет второго щенка. Затем третьего, четвертого…
Шесть маленьких пузатых комочков копошились, устраивая первую в жизни драку за материнское молоко, пока я вдевала нить в иглу. Фауст, довольно урча, устроился рядом со своей подругой и осторожно облизывал ее усатую морду.
– Я бы сделал это аккуратнее, – послышался ехидный старческий голос за спиной, когда наконец я неумело завязала последний узел скользкой, пропитанной кровью нити. – Поздравляю, пророчица Норна.
Над Зоной грохотал, озаряя небо багровыми вспышками, небывалый по силе Всплеск. В баре Циклопа было привычно многолюдно для времени, когда поток аномальной энергии вырывается из центра и катится к окраинам, уничтожая любую жизнь на своем пути.
Пахло табаком и спиртом, шумно гомонили сталкеры, травили байки из прожитых рейдов. Бармен, сурово и бдительно оглядывая толпу, едва успевал выставлять на стойку новые порции алкоголя.
– Слыхали такое, мужики? Говорят, мол, появилась в Зоне девка из «Обелиска». Да не простая, а будто бы призрак вроде нашего Хирурга. Встретить ее можно на севере. Охраняют ее шесть черных волков. Кому она встретится, тому может желание исполнить, – вещал изрядно подпитый сталкер в многократно залатанном комбинезоне.
– Да любая девка желания исполняет, если попросить вежливо! – донеслось с другого конца бара. Реплику подхватил дружный хохот.
– Да погоди ты, Шмель, дай до конца рассказать. Так во-от… о чем бишь я… А! Точно! Девка эта может тебе помочь, а может своим волкам поручить тебя на куски порвать, если не понравишься ты ей.
– Я точно понравлюсь, на меня за Периметром телки гроздями вешались, – снова вмешался Шмель.
– Да умолкни ты, дай человеку сказать, – донеслось из темного угла, где за стойкой устроились трое.
– С… ик… спасибо, Змей! – довольно кивнул пьяница, опрокидывая еще стакан. – Да не в этом дело. Будь ты хоть страхолюдина, как наш Старый, она не на лицо твое смотрит, а в голову. Пардон, Старый, без обид, но ты реально на жухлую репу похож.
Лысый большеголовый морщинистый сталкер не отреагировал на подначку, лишь устало покачал головой и, склонившись, шепнул что-то на ухо молодому парню с длинными волосами медного цвета, составлявшему компанию ему и сталкеру с глубоким шрамом на лице. Одет последний был в комбинезон клана «Возмездие».
– Это как? Она что, мозги как рентгеном видит? – удивился Шмель.
– Поч-чти… Говорят, если ты Зоне не вредишь и берешь столько, сколько нужно, и не более того, то девица эта тебя вознаградить может. А если ведешь себя как паскуда последняя, то хана тебе прям на месте. И нихрена ты от нее не скроешь – она душу твою насквозь видит.
– Ой, завязывай бред нести, – отмахнулся Шмель.
– Не бред это вовсе, – возразил Змей, почесав пальцем с отросшим ногтем шрам, пересекавший лицо.
– И ты туда же… Ну, понимаю, Гвоздь – ему на дне стакана чего только не привидится, но ты-то, Змей, матерый сталкер. Неужто в эти сказки веришь? Это вон твоему Боту можно мозги парить, а нам, опытным, делать больше нечего, как всякую брехню за чистую монету принимать.
– Так потому и верю, потому что навидался всякого. Ты поменьше моего здесь, дальше бара Зону не топтал. Вот соберешься на север – сам и проверишь, – поддел Шмеля Змей. Старый согласно кивнул.
– Еще чего? Вот только девок я по Зоне не ловил… – буркнул Шмель и уставился в тарелку с кашей.
– Так она сама тебя найдет, если накосячишь где. Поэтому будь лапочкой и не тяни судьбу за веретено, – загадочно бросил Старый.
В баре повисла тишина, в которую прорывался тяжелым рокотом Всплеск.
* * *
– Спасибо за науку, сестра. Наверняка теперь ты знаешь, как все случилось на самом деле. Она больше не приходит, я даже иногда скучаю по ее наставлениям. Похоже, она действительно нуждалась в моем теле, чтобы обрести возможность управлять судьбами. Знаю, звучит как сказка… Я сама бы не поверила, расскажи мне кто-то похожую историю, но что случилось, то случилось. Я так и не нашла того человека, спасшего меня из плена. Надеюсь, он жив. Если же пал в бою – пусть примут его со всеми почестями, ибо свет Обелиска горел в его душе. Он должен однажды воссоединиться с нами. Вовка и Ваня тоже пропали… Полагаю, им удалось осуществить свой замысел. Звучит наивно, но я не удержалась и подорвала известный мне вход в ту проклятую лабораторию. Раз ныне она пуста, то лишний раз никому и не стоит совать свой любопытный нос в ее тайны и вмешиваться в равновесие.
