– Нога! Кажется, я её подвернула!
А мозги ты не подвернула, детка?
На ощупь хватаю её за руку. Кто-то, матерясь, натыкается на нас в темноте. По матерщине я узнаю Ваську.
Мы пропускаем остальных вперёд.
Вдвоём подхватываем Лаг-Ни за плечи – к счастью, весит она немного. Но потолок стал ещё ниже, поэтому таскать кого-то – даже хрупкую девушку – сомнительное удовольствие.
Мы сильно отстаём.
Копыта Фэй-Туна, гулко звучащие во мраке, удаляются с каждой секундой.
А двигаться втроём по коридору становится всё сложней – левым локтем я уже начинаю цеплять стену. Она надвигается – неумолимо, как поршень в огромном прессе…
Чёрт! Да кончится когда-нибудь этот туннель!
Обдирая рукав о камень, я до рези вглядываюсь вперёд.
Что там?
Тьма редеет… или у меня уже глюки?
Когда добегаем до поворота, всё выясняется.
Свет!
Он озаряет стену – в том месте, где туннель делает новый крутой изгиб.
Значит… Выход – за следующим поворотом!
Это придаёт нам силы.
Отчаянным рывком мы покидаем тьму. И в сумраке выходим на финишную прямую!
Яркое, кажущееся ослепительным пятно – оно совсем близко!
Но страшно далеко.
Коридор сузился…
Втроём мы уже не помещаемся. Нам не до церемоний. Мы волочём Лаг-Ни как неудобный, но важный груз: Васька – впереди, за ноги, я – за плечи.
Мы рвёмся вперёд изо всех сил. Но всё равно – слишком медленно.
Стены и потолок – двигаются быстрее!
– Бросьте её! – кричит Кэй-Ми – оттуда, из маняще-яркого пятна выхода.
– Да пошла ты… – хрипло выдыхает Васька.
Нет, мы не храбрецы.
Просто мы такие придурки – не умеем кого-то бросать.
Чья-то фигура перекрыла свет. Через плечо Васьки я вижу силуэт – большой, причудливый…
Фэй-Тун! Какого лешего?!
– Назад! – шепчу, потому что кричать не хватает дыхания. – Назад…
Он ведь ничем не поможет, тут слишком тесно – только будет путаться под ногами!
Молодец, сам понял – отступил…
А что это торчит поперёк туннеля?
Ты – идиот, Фэй-Тун! Твой жезл заклинило между полом и потолком?! Ну, спасибо за лишнее препятствие!
Уже огибая чёртов жезл, я вдруг понимаю, что потолок перестал двигаться. Пару метров спустя мы вываливаемся наружу.
Успеваем восхититься огромностью комнаты.
Успеваем оглянуться.
А в следующий миг крепкий металлический жезл сгибается, как тростинка, и туннель захлопывается, стягивается в тонкую черту.
Исчезает.
Чувствуя холодный озноб, мы таращимся на стену – ослепительно-белую…
И абсолютно гладкую.
– Это мы удачно вышли, – пробормотал Васька.
А я тронул Лаг-Ни за плечо:
– Ты как… нормально?
Странное дело, мы же могли остаться там, в стене, размазанные тончайшим, атомарным слоем, запечатанные в её толще… Но мы вырвались. И теперь снаружи больше всего меня беспокоило, что растрясли травмированную девушку.
Ведь, правда, не шибко бережно её тащили. Особенно последние метры.
– Нормально, – кивнула Лаг-Ни.
– Вот и здорово, – кивнул Васька и смерил кого-то испепеляющим взглядом. Я повернул голову.
Кэй-Ми пожала плечами:
– А что я такого сказала? Простая арифметика. Лучше пусть гибнет одна, чем трое. Из-за неё у нас вообще сплошные неприятности…
– Нет, – тихо сказал Дима, – это не из-за неё… Неприятности начались куда раньше!
Он зло прищурился и шагнул к «командирше». Кажется, он собирался подтвердить слова чем-то более увесистым, но я успел поймать его за рукав.
Вот ведь нравственная дилемма…
Нехорошо бить женщину.
Особенно, если она сама из кого угодно сделает котлету.
– И куда дальше? – вздохнул Бинк, окидывая помещение взглядом.
Хоббит – самый практичный из нас. И потому первым обратил внимание: несмотря на огромность круглой комнаты – особенно после тесного коридора никаких выходов из неё не просматривается.
Окон, само собой, здесь тоже нет…
– Плохо, что жезл пропал, – качнул головой Фэй-Тун.
– Да, полезная была вещица, – искренне согласился Васька. – Главное – крепкая!
– Подумаешь, кусок металла! – буркнул Дима. – Нашёл, о чем жалеть. Есть более актуальные темы… Например, как отсюда выбраться!
– Вы не понимаете, – мягко сказал «послушник». – Жезл – это ключ! Именно посредством его я открыл вход в Гробницу.
– Ключ? – выдавил Капустил, затравленно озираясь по сторонам. – То есть…
– С ним можно было перемещаться внутри.
– А сейчас?
Фэй-Тун пожал плечами:
– Такова взаимосвязь сущего – что-то получаем, что-то теряем…
Я нахмурился. Васька прикусил губу.
На болту мы вертели такую философию!
Хорошенькая взаимосвязь.
Получается – нам повезло не быть раздавленными лишь для того, чтобы оказаться замурованными?!
Стены, потолок и пол мягко светились. Очень уютно – для последнего пристанища…
– Ты издеваешься? – с надеждой спросил Лубенчиков.
– Зачем мне вас обманывать? – огорчился Фэй-Тун. – Ситуация – довольно ясная.
– Ты хочешь сказать… нам – хана?
«Послушник» недоумённо наморщил лоб.
– Я имею в виду, абзац! То есть финиш! Трындец и кирдык! – взорвался Васька.
– А-а, в этом смысле… – догадался хахир. – Что вы, друзья! Я полон оптимизма.
Мы молча его рассматривали. А продолжения не следовало.
Бинк кашлянул:
– Ну и?..
Фэй-Тун обворожительно улыбнулся во все свои лошадиные зубы:
– Я же говорю, ситуация – ясная. Само провидение указывает нам путь. Пока с нами Вестники Иб-Хебу – ничто нас не остановит!
Какое-то время мы держали себя в руках.
Потом Дима грустно спросил по-русски:
– Можно, я его придушу?
Желание было вполне естественное. Только несвоевременное.
– Это не педагогично, – вздохнул я. И двинулся вдоль периметра комнаты спокойным, размеренным шагом.
А куда торопиться?
Я чувствовал взгляды товарищей.
Фэй-Тун тоже смотрел на меня. Когда я повернул голову, наши зрачки встретились.
Меня так и подмывало сказать грубость.
Но я сдержался.
Мне хотелось понять. И мы продолжали смотреть друг на друга – я хмуро, а он слегка прищурившись.
Будто два шахматиста в середине партии.
Что, четвероногий? Опять, как там, в пустыне – пытаешься играть восторженного юношу?
Только теперь это не очень убедительно…
Я кашлянул:
– Если мы не сможем отсюда выбраться – ты ведь тоже погибнешь?
– Да, – ответил он без всяких сомнений.
– И тебе не будет обидно?
– Нет, всё справедливо, – качнул головой Фэй-Тун.
– Справедливо?
– Если я ошибся и привёл в Гробницу не тех людей – я сам заслужил такой конец.
Он озвучил это без тени улыбки.
Он в это верил.
