– Сперва мы хотим поговорить с вами, командор.
– А разве сейчас вы не говорите? – в его голосе почудилась насмешка. Он был абсолютно спокоен и уверен в себе.
– Нет, Гин-Малл, мы не будем общаться через динамик. Только лично!
Я произнёс это с равнодушной интонацией.
Раскрыл ладонь с «булыжником» и положил его у своих ног на землю.
Васька чуть толкнул меня в бок. В глазах у него светилось: «У тебя есть план?»
Я ободряюще хлопнул его плечу.
Плана у меня не было. Вместо этого – маленький бластер, который я взял у Лаг-Ни. Сейчас он лежал у меня в кармане.
Глупо рассчитывать, что мне удастся его использовать. Но других шансов вообще не было.
Я запрокинул голову, посмотрел в чистое, такое безмятежное, почти родное небо. И шепнул:
– Думайте о Земле.
Когда ничего не остаётся, когда холод подступает к сердцу – бояться уже поздно. Лучше с толком провести отпущенное время…
Вспомнить цветущие сады и запорошенные снегом аллеи. Мартовскую капель, осыпающееся золото осеннего леса. И пивной ресторан «Бавария» на улице Китаенко…
Опять услышать, как трещит лёд на реке и барабанит дождь по крыше. Как в день Последнего звонка радостно матерятся захмелевшие девушки в белых фартуках и бантах…
Мы так и не успели увидеть Землю из космоса. Говорят, она прекрасна.
Зато мы хорошо помним, какова она вблизи.
Под волшебным голубым небом хватает всякого…
Много отморозков и депутатов. Много уродов на «Лексусах» в провонявших бензином городах…
Но главное – не это.
Иногда так мешают паскудные детали. И надо перенестись на другой конец Галактики, чтобы понять…
– Упс-с, – выдавливает Дима.
Воздух впереди колышется – и вырастают на фоне сада фигуры в бронекостюмах. Теперь их не скрывает маскирующее поле. Ещё двадцать наёмников с плазмоганами и нацеленный в упор станковый излучатель. Это уже становится забавным. Можно сказать – большая честь для наших скромных персон. Целое море огня, мечтающее вырваться на волю и развеять нас в пепел…
Васька щурится:
– Был со мной однажды аналогичный случай.
– Это где? – спрашивает Дима.
– У Ярославского шоссе. Когда я отошёл в кустики и нечаянно пописал на московский ОМОН.
– Не повезло тебе.
– Это ОМОНу не повезло!
– Идут, – шепчу я.
От группы боевиков отделяются две фигуры. И неторопливо двигаются в нашу сторону.
У обоих – нет плазменных винтовок. Лица скрыты под матовыми щитками шлемов. Но тот, кто идёт впереди, ясно выделяется уверенной походкой.
Мне удалось!
Командор Гин-Малл согласился пообщаться лично.
Он останавливается за пять шагов от нас. И снимает шлем.
Второй мешкает долю секунды и тоже следует его примеру.
– Здравствуйте, командор, – говорю я первому.
– Здравствуйте, – улыбается Гин-Малл – широкоплечий, бритоголовый, на вид – лет сорока. Кожа у него – покрасневшая, обветренная. Стальные глазки-буравчики выглядывают из прищура. Хотя физиономия отнюдь не злодейская – скорее, обыкновенная. И улыбка выглядит натуральной. В сущности, есть повод радоваться – их операция близка к успеху. Добыча, можно сказать – в руках…
Но второй – здоровяк с холёным лицом и модельной прической – смотрит хмуро. И я догадываюсь:
– Привет, Ле-Мент!
Тот бормочет что-то под нос.
– До сих пор на вас злится, – иронично комментирует Гин-Малл. – Тогда, в лесу, вы сделали их, как последних куцелопов!
– Всегда к вашим услугам, – кривится Дима. – Если что, обращайтесь.
– Ну, теперь-то мы и без пальбы сможем утрясти все недоразумения.
– Недоразумения?
– Конечно. Знаете, я ведь на вашей стороне.
– Да ну? – округляет глаза Васька.
– Иногда судьба играет скверные шутки. Вы чудом покинули Тёмную зону – рискуя жизнью, вырвались из своего захолустья. Целая Галактика могла быть у ваших ног!
– Целая Галактика? – вздыхаю я. – Почему так мало?
– Вот именно! Столько возможностей для амбициозных молодых людей… А вместо этого вы угодили в паутину интриг Имперской Безопасности. И что в итоге? Домашний арест в убогой квартирке на городской окраине.
– Нормальная квартира, – цедит Васька, – в тихом районе, со всеми удобствами. И от монорельса недалеко…
– Разумеется. Но неужели о таком вы мечтали?
– Угу, – кивает Дима, – а ещё мы не мечтали, чтоб на нас, как на зайцев, охотились!
– Признаю. Кое-где мои люди перегнули палку. Если честно, приходится командовать всякими отбросами.
– Это точно, – косится Васька на Ле-Мента.
– Вы меня понимаете. Тех, кто умнее и удачливее, – трудно заманить в рискованную экспедицию на дикарскую планетку с религиозными фанатиками. Даже большими деньгами. А знаете почему? Потому что свободный человек всегда ищет, где лучше. Это в Империи плюют на личности, там вы – просто винтики, расходный материал, который не щадят…
– Как тех людей? – киваю я на безмолвную толпу заложников.
– Не думайте о них. Они сами выбрали свою судьбу.
– И дети?
Гин-Малл усмехается ещё шире – обнажая ровные белоснежные зубы:
– И старики, и женщины. Никакой дискриминации. Но я их отпущу, как только вы отойдёте на десять шагов и позволите нам забрать артефакт.
– А если не позволим?
– Совершите огромную глупость. И не надо меня шантажировать: если б вы могли активировать Око – давно бы уже попытались это сделать.
Командор ласково щурится. А воздух вокруг него чуть подрагивает, искажая его лицо. Так же как и вокруг Ле-Мента. У обоих – автономные генераторы защитного поля. Даже плазмогана не хватит, чтоб его пробить. И уж тем более мало толку от дамского бластера, оттягивающего нижний карман моей куртки…
Шансов нет.
Я улыбаюсь, облизывая пересохшие губы:
– Сначала отпустите заложников. И дайте им уйти в лес.
Он качает головой:
– Уважаю вашу настойчивость. Но сейчас не вы диктуете условия.
Мы молчим.
Гин-Малл пожимает плечами:
– Хватит играть в благородство – никто этого не оценит. Не думайте о слабых – думайте о себе!
– Хорошо, – киваю я, – мы не будем играть…
Я смотрю в небо. Солнце уже миновало зенит. Когда оно уйдёт за горы, начнутся сумерки. Потом наступит ночь. Зажгутся звёзды…
Наше Солнце отсюда не видать. И тем более – Землю.
Но если долго всматриваться, наверное, можно ощутить, как за тысячи световых лет в провинциальном городе мчатся по утренним улицам машины. И люди спешат на работу…
– Десять шагов назад! – командую я.
– Эй… – шепчет Васька, отчаянно хватая меня за рукав.
– Выполняй!
Лубенчиков и Капустин смотрят на меня, не моргая, целую секунду. Страшно длинную секунду.
