что хотели расплатиться моими пуррами?
— Д-д-да мы вообще этой с-с-с-с-суке платить не х-хо-хотели, да мы её…
Рант с опозданием дёрнулся — заткнуть заместителю пасть, только вот было поздно.
— Не хотели платить карточный долг? — в воздухе от тона папаши Лиорне повис запах озона, как перед грозой. — А что же это вы, ребятушки? В моём городе озорничаете, не по кодексам, не по справедливости?
— Да это он шутит, — попытался было Рант. — Уж конечно заплатили бы ей, только не пуррами…
— Так, так, заплатили бы… девочка готова клясться Печатью, твой человек готов?
Печальная пауза и подёргивания уже всего Зверюги Мерра показали, что этот раунд за нами.
— Тут ведь вот какая штука, — осмелился опять влезть я. — Мы традиции знаем. Девочка сказала: ей не собирались платить, показали пурр. А если платить не собираются, по южному кодексу честных людей можешь взять в уплату что хочешь…
— Ха! Можешь, можешь, так, так. Знаешь правила, ковчежник. Не то что молодёжь, а? — кивнул на своих сынков и внуков. — Слышали, молодёжь? Ковчежник знает южные кодексы. Что ещё скажешь?
— Ну так вот мы и заключили торговый договор. Девочка нам пурр, а мы ей деньги… — можно было бы сказать — «услугу», но так сложнее будет. — А у вас-то тоже торговый договор был — то бишь, пурры прямо вам и предназначались? Ну, тут тогда уж поделать ничего нельзя — кто раньше заключил, того и зверюшки. По справедливости, да?
Пурр, конечно, жаль, но тут бы ноги живыми унести. Если там и впрямь был договор, а не…
— Нет, — тихо отозвался папаша Лиорне. — Договора не было. Была предварительная договорённость. Задатка я не платил.
Впереди и позади одновременно раздалось клацанье челюстей. Ребята, знакомые с южными «понятиями», сообразили, что по справедливости-то — и пурры остаются за нами.
— А ты ловкий, ковчежник… — старичок таскал орешки из тарелки. Давил узловатыми пальцами, выбирал ядрышки. — Ловкий… не стряпчий, нет? Я бы тебя нанял. Дал бы хорошие деньги — дела делать…
Я польщённо поклонился — говори потом, что мои маленькие таланты не ценят…
— Если только в питомнике косо глянут — тут же к вам, в тот же день. А насчёт пурр-то…
— Так, так, насчёт пурр. Подагра моя… ох. Что предложишь, ковчежник?
— Да вот, прямо неудобно говорить… пурры-то детёныши. Вы их видали? –запустил руку в корзинку и выудил одного пушистого милягу. Пурра пискнул с ужасом, и я поторопился сунуть его к собратьям. — А с детёнышей до года никакого прока: они лечить-то не могут. Правда, оттягивают боль на часик-два, но потом сами подыхают, а хлопот с ними — хрупкие, кормежка нужна, грелка постоянная, влажность…
Про грелку и кормежку я не врал, в остальном же нёс вдохновенную чушь, пользуясь тем, что вряд ли в окружении Лиорне куча экспертов по редким видам бестий.
— А боль и болезнь потом ещё и возвращаются с утроенной силой… Короче, мне кажется, это самую малость не тот товар, на который вы договаривались.
Барракуды попытались что-то говорить, но папаша Лиорне качнул головой — и его люди угрожающе подвинулись вперёд. Охотники сдулись и замолчали.
— И получается-то что? Мы, конечно, можем отдать вам пурр — уважаемым людям не жалко — но проку с этого не будет: товар не тот. Или можем за них заплатить…
— Заплатите мне не вы, — веско уронил папаша Лиорне. — Заплатят они.
Кр-рак! — раскололся орешек с особо толстой скорлупой. Скорлупки застучали о тарелку, как костяшки счётов. Ну да, ну да — папаше Лиорне очень выгодно иметь целую банду Барракуд в долгах. Можно представить только, какой счёт он им выкатит — как минимум новые пурры и бесплатно, в короткий срок. Потом будут потихоньку нарастать проценты, и подаивать охотничков можно будет не день и не два.
На это-то я и надеялся. А теперь нужно задобрить местного «теневого главу города» и потом уже нестись прочь со всех лапок, то есть тьфу ты, ног.
— Но мы так и так понимаем, что кое-что вам задолжали. Время вот вы из-за этого недоразумения потеряли. Людей своих отправляли на поиски — словом, сплошные хлопоты. Так что это мы с радостью компенсируем.
Папаша Лиорне заинтригованно хмыкнул, и я добавил торопливо:
— Сами понимаете, народ мы небогатый, в питомник-то из казны сплошь медницы капают, — надеюсь, он сейчас не смотрит на Нэйша в его костюмчике из таллеи. — Но если позволите — мы заплатим не золотишком. А тем, что умеем. Скажем, хотели бы вы увидеть красивый бой? Премиленькую такую разборочку, на которые можно хорошо сделать ставки? Тут у нас точно есть, что предложить — скажем, наш боец против пяти Барракуд… ведь им-то тоже нужно будет платить за ваше потерянное время? Или против шести? Семи? И ставочку — ну я не знаю, если наш побеждает — мы ничего не должны и уходим с пуррами, если проигрывает — можете забрать его и загнать по сходной цене на Весенней Ярмарке Тавентатума…
— Лайл… — предупредительно выцедили над ухом.
— Ой, да не прибедняйся, — обронил я, улыбаясь папаше Лиорне. — Я тут тебе даю проявить себя.
Лиорне смеялся. Мягким, совсем не стариковским смехом, показывая все свои драгоценные зубы разом. Тянулся за стаканом вина, показывал парнишке рядом — налей — и пытался поднести ко рту — и не мог отхлебнуть из-за смеха.
Наконец совладал с собой и вытер голубеньким затёртым платочком заслезившиеся глаза.
— Шустрый ковчежник, шустрый… так, так… Хорошая ставка, да. Себя показать хотите, а? Слыхал, в «Хмельном спруте» одному моему человеку попало от вашего парня. Ну что, Рант? Давай, принимай ставку, что ли? Выставляй своих людей: а то нехорошо, и правда. Время у меня забрали, так теперь потешьте старичка, ха!
Зубастый Рант явственно хотел нас всех сожрать. Возможно, даже закусить своей шляпой. Но маги Лиорне очень расхолаживали его пыл, так что он выдал только:
— Я знаю порядки. Если такое решение… ладно. Хорошо. Мы привезём ещё пурр. Найдём взрослых. Барракуды за своё слово в ответе. Но такую ставку на бой я не приму. Мои парни не будут драться с ним, — он кивнул на Нэйша, который выдал крайне глумливую мину «Какая жалость». — Даже семь на одного. Они видели его в деле. У него
